Он запустил руку в карман и передал мне небольшой кошелек, тот же самый, который чуть раньше я отдал ему за телегу и коней. В нем было семьдесят семь рублей, но теперь они уже не казались таким богатством как раньше.

– И я бы рухлядь у вас купил, – кивнул он на кубки и ткани. – Она в вашем деле ни к чему, а деньги всегда пригодятся. Цену честную дам, больше чем на рынке.

– Деньги нам нужны, а рухлядь и правда ни к чему, – согласился я. – И позволь тебя еще о помощи попросить?

– Что такое? – снова спросил боярин.

Спросил нормально, без раздражения, поэтому я решился продолжить.

– Люди Грача поймут, что убили его охотники за головами. Скорее всего, следить будут за ратушей, а нам бы голову сдать, пока не протухла. Можно тебя попросить ее отнести, мало ли, по делам будешь в ратуше?

– Мести боишься? – то ли спросил, то ли констатировал боярин, но все же согласился. – Хорошо, помогу, съезжу сегодня. Мне все равно по делам туда нужно.

– И еще, – я вздохнул. – В городской страже, среди торговцев, да и в ратуше, наверняка Грачевы люди есть. Хорошо, если они после смерти его разбегутся, а никак другого главаря себе найдут?

– Выметем, – голос Сергея окреп, и опять звучал, как положено голосу сильного и уверенного в себе мужчины. – Поганой метлой выметем.

– Да, и я помочь тебе в этом хочу. Узнай, на чьей земле хутор его сказал. Друг мой – кивнул я на Ромку. – Думает, что кто-то из купцов эту землю специально для Грача выкупил. А, значит, его это человек. Так и на остальных выйти можно будет.

– Разумно, – покивал Сергей. – Попробуем, Олег. За добычу свою не беспокойтесь, можете прямо здесь оставить, чужой никто не возьмет. Постели вам в избе, где дружина моя живет, уже приготовили. Если есть захотите – кликните Антипку, он распорядится.

После этого боярин сердечно распрощался с нами и ушел. Ну да, не целый же ему день тут торчать, у него и свои дела есть.

А мы отправились спать: сказалась бессонная и, что еще важнее, беспокойная, ночь, так что все мы валились с ног от усталости и есть никому не хотелось. Даже Пашке, что меня совсем уж удивило: не замечалось за ним такого. Пожрать хорошенько он всегда был горазд.

Брянское городище. Поздняя осень 54-го года от Последней Войны.

Спал я на удивление крепко: казалось, что не успел коснуться головой подушки, как проснулся от того, что Пашка тряс меня за плечо. Я, правда, хотел послать его куда подальше, чтобы он не мешал мне отдыхать, но, когда выяснилось, что провалялись мы до самого вечера, решил все-таки встать.

А я еще боялся, что мне кошмары с убитыми мальчиками и отрезанными головами сниться будут. Но нет, пронесло. А может быть, просто слишком устал.

Зато на кошмары пожаловался Пашка: сказал, что толком не выспался, потому что ему все время снилась летящая за ним отрезанная голова Грача, которая щелкала зубами и норовила отхватить от парня кусок побольше. Хотя несмотря на его слова, выглядел он вполне себе бодрым.

Умывшись, мы отправились разминаться на свежем воздухе: пробежались немного вокруг подворья, а потом отправились колотить друг друга тренировочными мечами, которые благосклонно одолжил нам Егор – десятник боярской дружины. Мы привычно отрабатывали приемы друг с другом в паре, а потом к нам присоединилось еще трое новиков, и совместно устроили учебный бой.

В строю трое на трое новики разделали нас под орех, дольше всех продержался Пашка за счет своей силы и ловкости. А вот в поединках я без особого труда побил всех противников, а товарищи мои выступили немногим хуже. Дружинники, свободные от обязанностей, окружили площадку, на которой мы упражнялись и шумно комментировали наше выступление.

Болели они, конечно, за своих, хотя и мы для них совсем уж чужими не были: боярин раньше представил нас в качестве кандидатов в свою дружину. Новики потом ушли, зато Пашка ввязался в поединок с одним из полноправных ратников и вполне закономерно был бит. Потом и я с ним попробовал, взяв помимо меча еще и щит, но воином мой соперник оказался опытным, и на тот же финт, что и боярина Бронислава, его поймать не удалось.

Но в целом народ признал, что выступили мы очень достойно, а Егор даже заметил, что рад будет такому пополнению.

А потом пришел Антип и сказал, что Сергей зовет нас вечерять. Что было очень кстати: ели мы в последний раз по дороге на хутор Грача, а из-за упражнений проголодались еще сильнее. Стол был накрыт, конечно, победнее, чем, когда я обедал в этом зале в прошлый раз, но все равно гораздо богаче, чем мы едали в Васильевском.

Заодно и разговоры говорили. Как выяснилось, боярин уже успел сходить в ратушу и передал Анисиму голову Грача. Поэтому награду нашу мы получили, все четыре сотни: двести рублей от наместника, или еще столько же от брянских торговых людей. Ну да, княжий мытарь – это не пацан, который притащил голову ватажника, с ним юлить себе дороже.

Еще Сергей предложил нам за всю добытую рухлядь три с половиной сотни, на что я решил согласиться. Цен на серебряную утварь и ткани мы, конечно, не знали, зато догадывались, какие ушлые в Брянске торговцы. Да и боярин для себя ведь берет, не для перепродажи, так что смысла обманывать нас нет.

Поэтому, закончив есть, мы обменяли дорогие, но неудобные для перевозки посуду и ткани на деньги. Такие большие суммы мне ни разу до этого не приходилось ни отнимать, ни складывать, но получалось много. Почти полторы тысячи.

Потом Сергей ушел, сказав, что у него дела, а мы остались в сарае, где чуть так и стояла повозка с добычей. Я бегло осмотрел наше имущество и убедился, что ничего не пропало.

– Примеришь броню? – спросил у меня Ромка, кивнув на тот самый дивный пластинчатый доспех.

– Так вместе же добывали, – ответил я. – Значит, делить будем. И еще неизвестно, кому она достанется.

– Да, ладно тебе, – Пашка расхохотался. – Я же видел твое лицо, когда боярин предложил ее купить. Всем понятно, что ты на нее глаз положил, так что бери.

– Это хорошая броня, – я никак не решался забрать себе такой куш из общей доли. – Она самому князю впору будет.

– Или княжескому сыну? – прошептал мне на ухо Роман, так, что даже если кто-то снаружи пытался бы подслушать, о чем мы говорили, то точно не смог бы.

От его слов я вздрогнул и отшатнулся, уставившись на своих друзей, которые продолжали насмешливо смотреть на меня. Чего-чего, а такого я от парней точно не ожидал. Откуда они могли узнать?

– Игнат рассказал нам, – тихо сказал Ромка. – Перед тем, как мы купца пугать пошли. Просил за тобой приглядеть, чтобы не убили.

– Ну да, а-то мы удивлялись, чего это воин вроде него с таким простофилей, как ты, возится! – заявил Пашка и громко расхохотался. – А оно вон как случается! А ведь еще безотцовщиной в детстве дразнили, надо же!

– Мы с тобой, Олег – не поддержал его тона Роман. – Как старику обещали. Да и пока что ты мне жизнь спас, а не мы тебе. К тому же и для нас здесь доспехи найдутся, они тоже хороши. Так что надевай.

О чем это он? Неужели о том бандите, который почти перерубил ложе Ромкиного самострела? Я еще выскочил и заколол разбойника. Как-то само собой получилось, и меч вошел легко, сопротивления почти не заметил. А ведь мысль о том, что Ромка меня благодарить должен, и в голову не пришла.

Но я все еще не мог поверить в то, что происходит. Значит, старик решился рассказать им о цели нашего похода? Но, почему перед этим не посоветовался со мной? Почему поделился этой тайной за моей спиной?

Осознание пришло быстро, а мысль это была настолько очевидной, что я чуть не застонал от досады: все потому что я сам давно должен был это сделать! Тащу парней черт знает куда, с разбойниками режемся, устраиваем драку в таверне у человека, который за это нам легко может головы пооткручивать. Хутор бандитского главаря на щит берем, в конце концов.

Ведь могло все совсем не так обернуться. И Роман мог не успеть арбалет подставить, и люди Грачевы расторопнее могли оказаться. Любой из нас мог уже головы лишиться, и даже не поняли бы, за что именно погибли. А парни, как ни крути – моя дружина, пусть в верности мне и не клялись. И я за них отвечаю.