Нет, можно, конечно, сделать и чучело, за которое любой зажиточный горожанин без всякого торга выложит круглую сумму, но мороки с этим очень много. А так шкуры хоть на одежку пойдут. Полушубок там справить, все богаче будет выглядеть, чем овчинный тулуп.

Но я ждать остальных не стал, нужно было как можно скорее отнести раненого в безопасное место, где можно будет заняться им, как следует. Ромка и Петр взялись тащить носилки, и мы втроем двинули к деревеньке.

Орловское княжество. Укрытие мятежного боярина Луки. Середина весны 55-го года от Последней Войны.

Глаза мы пленному тоже завязали, правда, он все равно еще не пришел в себя, даже не стонал, несмотря на то, что несли его по кочкам и колдобинам. Только тяжело дышал. В свете факела, который я нес, выглядел мужчина неестественно бледным, что в общем-то было понятно: крови он потерял много, и подрал его волк хорошо. Да и рука наверняка болела.

Я обдумывал, как именно лечить мужчину. Что делать при кровопотере я знал, вправлять сломанные кости тоже более-менее умел. Мне не один раз приходилось принимать в этом участие, потому что у матери не всегда получалось в одиночку справиться с дергающимся и воющим от боли больным.

- Что-то случилось? - спросил боярин Лука, когда увидел, что с охоты возвращаются только двое, да еще и с носилками. - Где остальные?

- Все в порядке, - ответил я. - Побили волков, остальные сейчас свежуют их, скоро вернуться должны.

- А на носилках кто? - боярин даже вышел вперед, видимо, волновался, что кто-то из его дружинников, а то и, упаси Красный Телец, сам сын пострадал. И тут же сам ответил на свой вопрос. - Надо же, боярин Ян. Как вы его нашли-то?

- Боярин? - удивился я. - А твой сын сказал, что это ловчий у орловского наместника.

Мы двинулись к выделенной нам хате, Лука пошел следом. Лучше бы, конечно, разместить раненого в единственной белой избе во всей деревне, но я не был уверен, что боярин на это согласится. Да и, учитывая кровожадные намерения Никиты, лучше чтобы раненый находился под нашим присмотром.

- Да так и есть. У него от всего боярства один лишь титул остался, - ответил тем временем Лука. - Поместье у него отняли за отцовские долги, дружину он, естественно, тоже не набрал. А так как сам в молодости постоянно по лесам со свитой носился и охотился, вот и занялся единственным делом, которое умеет..

Мне как-то и не могло прийти в голову, что боярин может настолько обнищать, чтобы ему пришлось наниматься на должность ловчего. Да и вообще, слова “бедный” и “боярин” никак не могли стоять рядом. Все бояре, которых я до этого видел, они ведь и богатыми были, и с дружинами сильными.

- Он на пути волков оказался, - сказал я. - Мы в засиде сидели, потом крики услышали. Побежали туда, а там этот от стаи отбивается. Вот и принесли его сюда.

- Ну, раз принесли, обратно не уносить же в лес, - почесал голову Лука Филиппович. - Что, сильно его погрызли?

- Сильно, - кивнул я. - Ногу очень сильно, и, кажется, руку сломали в локте.

- Это плохо, значит, из лука он больше не стрелок, - покачал головой боярин. - А жаль, стрелком он был знатным, трижды первые призы брал, когда наместник орловский соревнования по стрельбе устраивал. Ты его тоже лечить возьмешься?

- Возьмусь, - пожал я плечами. - Не относить же его обратно в лес, ты сам сказал.

- Вообще, не хотелось бы мне, чтобы он про укрытие наше узнал, - задумался боярин. - Он ведь следопыт хороший, может и найдет дорогу сюда.

- Не узнает, затем мы ему глаза и завязали, - ответил я. - Встать он в ближайшее время не сможет, будет в постели лежать. А как поправится, так мы его выведем куда-нибудь с завязанными глазами, и пусть хоть до седьмого пота ищет.

- Добро, - кивнул Лука Филиппович.

Тем временем мы уже успели дойти до входа в избу. Ромка и Петр аккуратно занесли носилки с раненым в нее, я двинулся следом. Когда мы перекладывали Яна на одну из кроватей, тот застонал. Пришел, значит, в себя.

- Где я? - спросил он, попытался поднять больную руку, но не смог: зря что ли мы ее к туловищу примотали.

- Добрые люди тебя подобрали, боярин Ян, - я стащил с лица мужчины повязку. - Не волнуйся, ты в безопасности. Как себя чувствуешь?

- Как человек, которого погрызли волки, - ответил тот.

А ведь он не такой и старый. На вид ему было лет двадцать пять - двадцать семь, сейчас, это было видно гораздо лучше, чем в темноте на поляне. Порода чувствуется: высокий, сильный, хорошо сложен. Но была на лице у него какая-то странная усталость. Будто все ему надоело.

- Я тебя не знаю, - проговорил он, внимательно вглядываясь в мое лицо. - Однако ты же назвал меня по имени. Откуда ты меня знаешь?

- Со мной воин из Орла, - кивнул я на Петра, который как раз собирался засветить лучину. Ну не в темноте же нам сидеть в самом деле.

- К сожалению, мне нечем отплатить за мое спасение, - вздохнул мужчина.

- Об этом я тоже знаю, - кивнул я и вытащил нож и принялся разрезать штанину на ноге мужчины. Жалко было, понятное дело, но она в крови вся и изодрана, теперь разве что на тряпки пойдет. - Я сейчас тебе помочь попробую, а ты говори со мной, чтобы я знал, что ты в сознании. Ну и чтобы не так больно было. Как так вышло-то, что ты один оказался в лесу посреди ночи?

Я принялся тщательно промывать рану настойкой календулы на спирту - это у меня было первое средство от всех болезней. Потом достал специальный тонкий и очень остро заточенный нож, дважды провел его через пламя лучины и стал вырезать места, которые казались мне наиболее поврежденными.

- Силки проверял, - вздохнул Ян. Было видно, что ему больно, но он держится. - Они у меня по всему лесу стоят. Вот, до самых дальних ходил сегодня и задержался. Потом волки, добычу бросил, думал на нее отвлекутся, но нет, за мной побежали. Видимо, кровью испачкался.

- Ничего страшного, позже мы придумаем, как ты сможешь отплатить нам за лечение. - я задумался на мгновение, а потом спросил. - Слушай, а ведь недавно из Орла. Какие там новости? Случалось что-нибудь в последнее время?

Кровь почти остановилась, но, похоже, был порван какой-то крупный сосуд. Я потянулся к седельной суме и принялся искать там нужные травы: порошок из ноготков и особого вида плесень, которая была жутко ценной. Но с учетом того, какой только дряни не бывает на зубах волков, беречь ее сейчас не следовало.

- Конечно случалось, - кивнул боярин Ян. - Там, что ни день, что-то происходит. Вот, дня четыре назад Никита Лукич, пленный сбежал, вместе с посланцем от боярина Сергея. Сеньку-сироту убили, да сбежали. Начальник стражи погоню посылал, но дружинники пока ничего не нашли. В розыск объявили, искать будут теперь по всему княжеству.

- Да уж, надеюсь, что найдут, - покивал я и засыпал смесь плесени и порошков в раны. Проверил, только ли кровь остановилась, после чего рискнул снять закрутку. Все было хорошо.

- Это вряд ли, - покачал головой мужчина. - Они же не дураки тут сидеть, наверняка уже к Брянску подходят. А оттуда их и не выдаст никто, если в этом деле действительно боярин Сергей замешан.

- Ладно, - я подумал секунду, стоит ли спрашивать, но все-таки решился. - А теперь расскажи мне вот что… Как получилось то, что боярин простым ловчим оказался?

- От боярства моего один титул и остался, - почти дословно повторил слова Луки Ян. - Из рода я последний. Батюшка в этом всем виноват, хоть и неправильно об отце так говорить. Играть он любил. В кости там, знаешь, может, люди играют. Деньги почти все, что были, проигрывал… Ох, откровений ты от меня требуешь, а ведь сам-то даже по имени не назвался.

- А назовусь, что поменяется? - ответил я на незаданный вопрос вопросом. - Я тебя спас, в конце концов.

- И то верно, - выдохнул он. - Играть он любил, очень много денег на страсть свою тратил, мать в могилу свел. А жить хотел, не хуже чем другие бояре, вот и занимал. А когда преставился батюшка, речь о наследстве зашла. А наследства-то и нет. Ушло за долги. А теперь и титула не будет, последний я в роду.