- Доски нужны будут для того, чтобы колеса справить, - проговорил боярин Антон. - Но это не проблема, здесь неподалеку лесопилка есть, и у них всегда этого товара достаточно. Представляете, у них там ручей пилы двигает, поэтому и делать практически ничего не надо! Просто бревно спускаешь на пилы, оно под своим весом вниз двигается, а пилы работают от ручья. И ведь ровно получается, руками так ровно не напилишь.

- Хорошая идея, - кивнул я. Я уже читал про водяные приводы, когда учился в монастыре, и это было одно из тех изобретений, которые я хотел бы ввести повсеместно по Пяти Княжествам. Ведь доски всем нужны, мы ведь строимся в основном именно из леса, а так доски получатся гораздо дешевле, чем если их выстругивать или пилить вручную. - Одно плохо, зимой ручей замерзать должен, и работа встает.

- Зимой они лес валят и сушиться кладут. Быстро же получается пилить, поэтому он им всегда нужен. Так что без дела они все равно не сидят.

- Хорошо, - кивнул я. - Значит, за досками для колес отправим и к ним людей.

Я сам покачал головой, это же сколько денег нужно на все. А у меня их с собой почти нет, я все, что было, в Брянске оставил, для того, чтобы закупить еду, ну и для пущей сохранности. Нет, можно, конечно, просто забрать все, что нам нужно, пригрозив при этом оружием, но ведь это любви мне в народе не прибавит. Понятное дело, война…

А что если расписки дать? Написать несколько бумаг, подкрепить их печатью своей, а потом отправить людей с этими… Договорами, не знаю, как их назвать. Ну и чтобы объяснили, что по этим распискам они смогут в любое время получить в Брянске деньги, сумма которых тоже будет в этих бумагах указана. Ну или товаром за них взять. Что-то вроде займа получится. Ну а потом погасим их потихоньку, серебром расплатимся. Когда оно будет, конечно.

Я ведь читал в старых книгах в монастыре, что раньше деньги не только монетами были, но и бумажные. Странное это, конечно, дело, бумага сама по себе достаточно дорогая, но… Видимо, и до Великой Войны в странах такое случалось, что серебра и золота не хватало для того, чтобы рассчитываться. Вот они такие расписки в обращение и вводили.

А ведь неплохая идея, может и сработать. Особенно если вооруженные воины приедут, с которыми спорить особо не захочется. Люди подумают, что могли и бесплатно все забрать, а тут хоть расписки оставили.

- Лес, доски, гвозди, шкуры…- снова проговорил я, пытаясь вспомнить, что еще может понадобиться.

- И время, Олег, - продолжил за меня Денис Иванович. - Но время у нас есть, пока наместники войска соберут, пока разберутся с теми письмами, что мы к ним прислали. Успеем, справимся.

- Вот и хорошо, - кивнул я. - Ну тогда за работу. Орел сам себя не возьмет.

Орловское городище и окрестности . Начало осени 2225-го года от Рождества Христова.

Если раньше в окрестностях Орла было относительно тихо, настолько, насколько это может быть, когда почти семь сотен человек стоит лагерем, то теперь мы засыпали и просыпались под стук топоров и молотков. Пока что наши люди заготавливали лес на постройку этих самых осадных башен: валили деревья, рубили сучья, да возили бревна на повозках в лагерь, где и предполагалось возводить эти сооружения. Приходилось, конечно, использовать боевых лошадей в качестве тягловых, но ведь нам пришлось и из воинов сделать строителей, так что ничего особо зазорного в этом, по моему мнению, не было.

Тем более, что большинство моих дружинников могли не только отмахнуть голову супостату с одного удара, но и гвоздь забить, или там хату поправить. Дерево срубить, естественно, тоже могли, тем более, что ничего особенно сложного в этом деле не было. Мужики и парни все были рукастые, потому что понимали, что век дружинника короток, а если удастся его пережить и получить у князя землю, то придется каким-то другим делом учиться заниматься. Ну и быт, конечно, устраивать, куда деваться.

Да в целом-то любой мужик в Пяти Княжествах может лес рубить, дрова-то заготавливать на зиму надо, от этого никуда не денешься. Даже таран уже успели сделать, оковав заостренный конец бревна металлом, да прибив к нему скобы, за которые можно было держаться. Теперь оставалось собрать боевой сарай, да повесить внутри это бревно.

Вот с боевым сараем и колесами для осадных башен все пока что было туго. За досками я уже отправил людей на лесопилку, и они привезли доски и брус. Моя идея сработала, и платеж действительно удалось отсрочить, но в первую очередь не потому, что работники лесопилки внезапно обрадовались возвращению князя, а потому, что я отправил туда полноценный отряд в три десятка человек, всех при оружии и при лошадях. У работников лесопилки не было иного выбора, кроме как передать нам все необходимое.

Да, я наказал боярину Глебу, который туда поехал, действовать уговорами, и стараться не пугать людей, однако вид вооруженного отряда сам по себе достаточно пугающий. Ну ничего, как война закончится, приедет кто-нибудь из них в Брянск, чтобы получить плату, я их ласково встречу, за стол с собой посажу, и всячески отблагодарю за то, что в трудную пору мне помогли.

Если, конечно, мы это войну выиграем. Ну а если проиграем, то тоже неплохо, потому что платить по этим распискам мне точно не придется. Потому как не будет меня в живых. Слишком уж много на кону стоит, все силы, что есть в бой идут.

Но, тем не менее, колеса ладились, и скоро можно будет начать собирать боевой сарай, а потом и таран. Со шкурами все было гораздо хуже, хозяева отказывались принимать расписки, объясняя то, что в Брянск им ехать за деньгами будет несподручно, а кому другому доверить это они не могут. Тут уж пришлось платить живым серебром, для чего я одолжился у боярина Луки. У него-то оно еще было, это я был фактически нищим, пусть и с княжеским венцом на голове.

Нет, ну ведь надо же было мне начать войну, когда денег вообще практически нет. А все потому, что считал, будто в закромах у брянского наместника хранятся несметные сокровища, которые и ограничились всего-то парой тысяч рублей. Да, понятное дело, что заработать серебра у него было гораздо больше возможностей, он ведь мыто получал почти со всего, что продавалось и покупалось, да еще и с земли, и с предприятий разных. Но с земли-то люди платили едой, с рыбной ловли - рыбой соленой или копченой, с охоты - шкурами и мясом вяленым или солониной.

К тому же, как ни крути, но приехали мы как раз после того, как наместник расплатился со своей дружиной. И естественно, что после этого его мошна сильно оскудела. Оставалось надеяться только, что и у остальных дело обстоит так же, и никто не приведёт откуда-нибудь из Польши или Литвы две-три тысячи наемников. Пусть я и сомневаюсь, что в тех странах соберется столько.

В общем, воевать приходилось в долг. Особенно крупным он будет, если Григорий согласится выделить мне пару тысяч, и пришлёт на них осадных дел мастера. Вот тогда после победы придется расплачиваться полной мерой, тем более, что все деньги, которые нам удастся захватить, наверняка уйдут на войну.

И боюсь, что отсрочку киевский мэр мне не даст, и придется выполнить для него какую-нибудь услугу. Например, отвести дружину в Крым, чтобы окончательно замирить его. Даже не представляю, чем это может закончиться, если учесть, что страна будет обескровлена войной. А никак татары снова решат нагрянуть?

Так или иначе, с совета прошло ещё четыре дня. Осада шла своим чередом, люди работали, и скоро должен был случиться штурм. Первое время я пытался бродить туда-сюда по лагерю наблюдать за разворачивающимся строительством и даже как-то командовать. Однако от этого дела меня скоро оттеснили Денис Иванович и Егор - один из его воинов, который как раз умел строить эти самые осадные башни. Поэтому мне осталось только командовать дозорами, да караулами. Это дело было привычное и давно знакомое, так что я на всякий случай разослал в разных направлениях людей, чтобы они могли предупредить нас о подходящих войсках.