Но главный из розмыслов и Иван никуда не уходили. Они, похоже. были уверены в надежности возведенных конструкций.

Закончив натягивать камнеметы, рабочие с помощью рычагов подтащили большие валуны и принялись заряжать их в специальный пращи, сшитые из кожи. Когда все было закончено, один из рабочих подбежал к Ивану и что-то сказал.

- Готово? - спросил воевода. - Ну, давайте стрелять, раз готово. Посмотрим, на что эти ваши машины способны.

Я посмотрел на стены херсонской крепости и понял, что в последний раз вижу их такими: неприступным препятствием, которое защищает крымчан от нас. Скоро они перестанут быть такими, удары валунов раскрошат их, раздолбают. А потом купцам из Союза Торговых Городов придется их восстанавливать. И ведь ничего с этим не поделаешь, другой вариант, который у нас есть, это сидеть в осаде еще с полгода, пока у осажденных не закончатся запасы. А это и лишние деньги, которые придется платить наемникам, и продовольствие, которым придется их снабжать, да и самое главное - время. Если не ударить по Крыму как можно раньше, они ведь могут решиться пойти Петру на помощь. А если их здесь соберется хотя бы с полтысячи, то о нормальной осаде можно будет забыть.

Особенно если они не станут переть на нас в лоб, а будут потихоньку тревожить с разных сторон, растягивая наши силы и накапливая свои. А там можно будет и ударить с разных сторон, а если тогда еще и из крепости пойдут на вылазку…

Впрочем, всему этому не суждено случиться. И именно благодаря камнеметам, которые мы уже построили.

- Огонь! - заорал розмысл и махнул рукой.

Рабочие одновременно дернули за рычаги, осадные машины скрипнули, и в сторону херсонской крепости полетело четыре больших валуна. Впрочем, в крепостную стену не попал ни один из них, потому что два оказались переброшены через укрепление и рухнули где-то во дворе детинца, еще один не долетел и упал еще до стены, а третий так вообще попал в чей-то дом, пробив его крышу.

Среди толпы наемников раздались смешки. Ну да, работали-работали, строили эти самые камнеметы, а от них мало того, что толку никакого, так еще и дом чей-то развалили. Я лично не смеялся, потому что понимал, что эти махины нужно пристрелять, прежде чем использовать. Вот и сейчас камнеметы, очевидно, снаряжали так, чтобы узнать, какой из выстрелов будет наиболее удачным. А потом уже снаряжать остальные камнеметы по такому же принципу.

Зато крымчанам наверняка было не до смеха. Их ведь там много в детинце, а каменюки туда все-таки попали. Наверняка ведь поломало что-то, а возможно кого-нибудь и убило. Да и в целом, если мы будем стрелять день и ночь, то крымчанам как минимум будет не до сна. Лишь бы сами машины выдержали это все, не развалились.

- Все нормально, - проговорил розмысл. - Это мы пристреливаемся только. Следующий выстрел лучше будет.

От подбежал к рабочим, и принялся давать им указания, те снова принялись крутить маховики и дергать рычаги.

- Страшная сила, да, Олег? - спросил боярил Лука, стоявший в паре шагов от меня. - Как эти штуки камни метают. Мы бы с тобой вдвоем такой поднять не смогли бы, а они их аж до крепости дошвырнули. Да еще и через стену перекинули.

- Камень бы, наверное, смог поднять такой в одиночку, - ответил я, усмехнувшись. - И, может быть, метнул бы даже, но шагов на пять, не больше. А так да, прав ты, боярин Лука, сила это страшная. Особенно когда не в те руки попадает. Но у нас-то она вроде бы в нужных руках.

- Это как подумать, - боярин Лука тоже усмехнулся. - Крымчане бы сейчас сильно хотели бы, чтобы у нас такой силы не было. Знаешь, я, когда мы сюда ехали, опасался, что не так все будет. Что на убой нас погонят деньги отрабатывать, а о сохранности крепости заботиться будут гораздо сильнее, чем о нас самих. Нет же, розмыслов прислали, камнеметы собрали.

- Как думаешь, возьмем мы теперь крепость?

- Возьмем, - тряхнул чубом Лука Филиппович. - Как уж не взять-то, с такой-то силищей. Раздолбаем стены, да возьмем. Что крымчане нам противопоставить могут? На вылазку разве что пойти, чтобы камнеметы пожечь, да только ведь и это не сильно им поможет. Если мы один раз их построили, то и второй раз соорудим. А у крымчан после вылазки сил может и не остаться.

- Жаль только, что махины эти с собой особо не повозишь, - проговорил я. - Вот нам бы они помогли, когда отцовский престол будем возвращать. Ну или в Крыму тоже пригодились бы. Хотя, наверное, можно их разобрать, да заново собрать уже в другом месте.

- Без розмысла все равно ничего не получится, Олег, - ответил боярин Лука. - И без рабочих, которые эти махины будут собирать и разбирать. Ну и сам видишь, из них даже не постреляешь так просто, мы даже не попали с первого раза никуда. Рассчитывать нужно, углы, натяжение, а это с цифрами нужно быть накоротке. А такой розмысл, он стоить будет дороже, чем большой отряд наемников. Не по нашим деньгами дело, я предполагаю.

- А жаль, - вздохнул я. - Крепости-то нам все равно брать придется. А я как тот же самый Орел вспомню, так страшно становится. Двойной ряд стен, да еще и каменные все. Детинец очень сильно укреплен. Если там дружина запрется, да еще и городская стража… И запасов внутри полно должно быть.

- Главное, Олег, это помнить, что стены не укреплениями сильны, а людьми, которые их держат. И если ты на свою сторону людей приведешь, то никаких крепостей тебе брать не придется. Тебе сами ворота изнутри откроют. Так что союзников надо искать, и среди людей простых, и среди бояр. А иначе никак. Знаешь…

- Что такое? - спросил я.

- Я все-таки думаю, что зря мы в эту войну ввязались. Не нужно было нам идти на помощь, Херсон и без нас возьмут в любом случае.

Вот тебе на. Боярин Лука, а говорит, что не надо было в войну ввязываться. Дожили. Хотя, в этом ничего удивительного нет, Лука Филиппович явно устал от войны, которую вел последнюю пару лет. До того как мы их с собой забрали, они ведь в разоренной деревне посреди леса жили, караваны грабили, разбойников били. Да всех подряд они били на самом деле, и ничего с этим не поделаешь.

Но сильнее я удивился бы, пожалуй, если бы мне боярич Никита сказал о том, что не нужно лезть в войну. И это тот самый Никита, который везде искал повод для того, чтобы повоевать и подраться. Пожалуй, более любимым делом у него только девки были, но девок, к сожалению, здесь, в воинском лагере, больше нет. Кроме Анастасии, да Юлии.

А к ним боярич Никита даже не подходил. А все, потому что отец запретил. Иначе у него с Анастасией могло бы что-нибудь сладиться, Никита все-таки парень видный, и воин хороший, и кровей благородных. Но отца своего он слушал, поэтому держался от единственных девок в округе подальше, предпочитая тренироваться вместе с остальными.

- Да не знаю, Лука Филиппович, - ответил я. - Честно, не знаю. Я бы и сам в эту войну не лез бы, были бы в Киеве люди, набрал бы их, да отправился на полночь, как и планировали. А оттуда уже вторжение бы готовили в Пять Княжеств, все было бы место, где приткнуться. Да только сам ведь понимаешь, людей не набрали бы мы в Киеве, нет там никого. Да и еще…

Я задумался, стоит ли говорить об этом боярину Луке. А потом подумал, что стоит, конечно. Кому я доверять-то вообще могу, если не ему, наставнику и ближнику.

- Я с Анастасией поговорил, и она о планах Григория гораздо больше знает, - решился я. - Так вот, Анастасия говорила, что это и будет той помощью, которую мне Григорий обещал. Мол купцы его сейчас по Пяти Княжествам ездят, да рассказывают о том, что выжил княжич, не повесили его в Брянске. И что он силы набирает, чтобы вернуться. Ну, про меня, короче говоря, рассказывают. О том как мы в Молдавии бились, и о том, как при Херсоне бьемся. Помнишь, что мы в самом начале решили, когда ты, боярин Лука, к нам только присоединился?

- Решили подмоги среди бояр искать. Ну и слухи распустить, чтобы простой народ на твою сторону переманить. Отца-то твоего сильно любили, а наместников уже не так. Ну и еще слух распустить о том, что наместники собираются Пять Княжеств на свои вотчины растащить, а тогда им сильными не быть уже, либо под Литву лягут, либо под Орду.