Я двинулся дальше, прошел мимо харчевни и оказался у тренировочной площадки. Боярин Лука с сыном действительно оказались на ней, игрались тренировочными мечами, одетые в одни стеганые поддоспешники, несмотря на то, что на улице было достаточно холодно.

Дрались они красиво. Было видно, что Никита учился у своего отца, потому что движения их были очень похожи, практически одинаковы. И именно по этой причине победить боярину Луку он не мог, тот все эти приемы знал, более того, он же сам и научил им своего сына.

Но, пожалуй, любого из новиков моей дружины Никита уделал бы, даже не вспотев. Все-таки он был настоящим бойцом, и учился этому делу с самых ранних лет. Мне оставалось только позавидовать, сам-то я меч взял в руки около полутора лет назад, когда время было безнадежно упущено. Да, Игнату удалось сделать из меня приличного фехтовальщика, я даже победил в нескольких поединках, и умудрился зарезать боярина Сергея. Хотя я сам не понимаю, как у меня получилось свалить опытного воина. Может быть, он устал после боя с моим наставником, может быть, еще что-то, но дело явно было не в моем умении драться. Мой уровень - это разбойники всех мастей, которые тоже взяли мечи в руки относительно недавно.

Я надеялся, конечно, что когда-нибудь дорасту до уровня боярина Луки, но для этого ведь нужно не только учиться драться с раннего детства, нужно еще и пройти сотни схваток в десятках самых разных войн. А тут не только мастерство нужно, но и везение. Получится у меня все, и тогда я смогу поспорить на равных если не с боярином Лукой, то, по крайней мере, с его сыном.

Отец и сын заметили, что я приближаюсь к ним, и остановили схватку.

- Айда к нам, - махнул рукой Никита и показал на лежавшие на земле тренировочные мечи. - Бери меч, и давай вместе попробуем батьку забороть.

- Двое на одного нечестно будет, - усмехнувшись, крикнул я в ответ. - Сейчас, по крепости пройдусь, найду кого, кто без дела мается, и тогда двое на двоих схватимся.

- Только чур я с тобой в паре буду, - прокричал боярич и снова поднял меч.

Они снова схватились друг с другом, наносили удары, парировали, уклонялись - в общем, вели самый настоящий, пусть и тренировочным оружием бой. Надо же, боярич Лукич хочет со мной в паре быть, а не с отцом. Это что, у нас с ним дружба, получается?

А вот с Ромкой и Пашкой отдалились мы друг от друга, и я чувствовал, что пропасть между нами становится шире с каждым днем, и началось это после смерти Игната. Игнат нас как бы вместе держал, мы тренировались вместе, потом совместными усилиями деньги в Брянске зарабатывали, да еще и почти полгода в монастыре провели. А сейчас что?

Сейчас мне приходится ими командовать, потому что я - княжич, а они - два новика, которые пришли ко мне в дружину и поклялись в верности. Причем, не бояричи, не дети воинов, даже горожане, а обыкновенные сельские парни, вроде тех же Богдана с Лехой. Разве что, приятели они мои с самых давних пор, с самого детства.

Нет, нехорошо это, что мы отдаляемся, кому я доверять-то должен, если не им? Их сегодня Петр на дежурство определил, они на стенах торчат. Вот, закончат смену, сманю их в харчевню к Артему, за пиво сам заплачу. Посидим, как в старые времена, в кости перекинемся, родное Васильевское село вспомним, девчонок наших.

Как там они, интересно? Машке ведь узнать должна была о том, что меня едва не казнили, такие новости обычно до нашего села доходят быстро, да и не так далеко от него до самого Брянска. А может быть, она думает, что меня тогда удавили все-таки? В Киеве-то болтали, что самозванца, который себя за сына князя Кирилла выдает, казнили, не знали там, что дружинники его отбили.

И что же Машка, интересно, подумала, когда об этом услышала? Может быть, уже давно и забыла меня, да замуж вышла? Честно говоря, хорошо бы оно, если так, потому что шансов на то, что наше дело успехом закончится, очень мало. Дело даже не в воинской силе, которая за плечами наместников стоит, у меня уже сейчас дружина такая, что мы схватиться можем на равных, а если я еще и наемников позову… Дело в целой куче случайностей, в любой случайной стреле из-за которой наше путешествие закончиться может. Все по кромке меча ходим, что тут сказать.

Так что да, я искренне считаю, что лучше бы ей было замуж выйти за кого-нибудь другого, и детей ему нарожать. Так оно правильнее будет, что ей меня ждать… Нет, конечно, будь у меня двор где-нибудь в Киеве, да хозяйство, с которого жить можно, я бы ее забрал бы и перевез туда. Черт знает, чего это мне стоило бы, но именно так и поступил бы, прорвался б с дружиной до Васильевского села, а потом обратно.

Люблю я ее. Вроде и другую девку пробовал, ладную, да горячую, но все равно это не то же самое, что с Машкой было. С ней все иначе было, как-то по-доброму, по-домашнему.

- Чего нос повесил, Олег? - услышал я, и чуть не подпрыгнул, настолько неожиданно это было.

Я повернул голову, и только сейчас понял, что дошел до самых ворот крепости, а спрашивал меня Богдан, который как раз заступил в караул. Не с Лехой, вместе их на такие дела не ставили, потому что парни тогда вместо того чтобы нести службу, начинали болтать друг с другом, а то и устраивали драку. После драк они быстро мирились, да и вообще были лучшими дружками и разлуку переживали тяжко, но нам все же приходилось разделять их.

- Да так, задумался, - ответил я. - Как, спокойно все?

- Спокойно, - кивнул Богдан. - Селяне, только ходят туда-сюда по делам своим, но в крепость никто из них не заходил. Интересно за ними смотреть, конечно, но скучно на воротах стоять. Но ничего, скоро сменюсь уже, отдыхать пойду. Олег, ты не в курсе, когда Леха освободится?

- Не знаю, ему не я дело определял, так что не знаю, когда он закончит. А почему ты про селян так говоришь, ты же сам селянин, нет?

- Я землю никогда не пахал, - покачал головой тот. - Я же лес валил, с самого детства бате помогал. Да и Леха тоже из семьи лесоруба. Сажали мы совсем немного, больше для того, чтобы самим что поесть было, а хлеба так и вообще почти не сеяли, на деньги, которые с леса заработаны, покупали.

- Понял, - кивнул я. - Я тоже из такой семьи. Ну вернее, как, семьи-то у меня и было никогда полной, только мать. Лекарка она, всю жизнь мы жили на то, что на лекарства меняли. С нас, не поверишь, даже налоги брали не как со всех, а травами лекарственными, ну и готовыми мазями там, настойками.

- Ты это что же сказать хочешь, ты из села родом что ли? - покосился на меня Богдан. - А в отряде-то тебя княжичем называют. Говорят, что ты Орловского князя сын.

- Что, разболтали уже? - поморщился я.

Языки бы парням пообрывать, заранее же всем говорено было, чтобы кому попало об этом не рассказывали. С другой стороны, парни с нами уже по полгода и людьми себя показали верными, так что вряд ли их можно отнести к “кому попало”. Другое дело - молдавские новобранцы, которые только в отряд пришли и неясно насколько долго у нас останутся. Как они отнесутся к тому, что я - сын того самого князя Кирилла, от которого у молдаван, как известно, одни беды.

Ладно хоть в деревне об этом никому не рассказывали, а то уже сейчас крик стоял бы. А то и на вилы поднять попытались бы.

- Да открыто об этом никто не болтает, но шепотки-то есть, - ответил Богдан. - Ты только не ругайся, я никому не расскажу, если что.

- Главное, чтобы молдаванам не растрепали, иначе я не знаю, что будет, - ответил я. - Ну да, так-то оно и есть, только сын я незаконнорожденный. Пытались мы в прошлом году народ поднять, чтобы меня на престол отцовский усадить, да только власть наместников у нас там сильна очень, просто так их не подвинешь.

- А почему парням рассказывать нельзя? - тут же удивился бывший селянин, который, похоже, даже и не слушал, о чем я говорил. - Они же, вроде как, свои.

- А ты, Богдан, не слышал о том, как отец мой молдавского князя убил, Бельцы сжег, да всю страну, почитай, разграбил?

- Да нет, не слышал как-то, - почесал парень в голове.