Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Мой придуманный на ходу и не очень гладкий спич произвел впечатление. Дикие физиономии расслабились, а Люция подошла и сказала:

– Наше становище, бро Олесь, ушло на договорную войну в Прикордонье. Вот эта дружина и я – дозорные этой ночью. Почуяли волшбу и пришли поглядеть... Нашли тебя и эту... искусственную деву. И мальчика-симпла. Он твой раб? Красивые татуировки, где сделал?

Она погладила жесткими мозолистыми пальцами мое плечо. Я опустил голову – тело покрывала трехцветная вязь. Она уже потихоньку выцветала.

Не дожидаясь ответа, Люция продолжила:

– Россы, что в Прикордонье с нами бьются, стали сильнее и много коварнее. Собственные же правила нарушают. Джерома убили в плену. Ворон запытан до смерти, Рик ранен и не может сражаться... Послушай, почему твои татуировки исчезают?

– Сильная волшба, – лаконично ответил я. – Значит, ваша договорная война вышла из-под контроля, да? А почему вы просто не уйдете отсюда подальше? Поганое поле большое, а Танаис полноводный.

Люция скорчила гримаску.

– Россы грозят уничтожить все наши становища своим небесным оружием, если мы откажемся биться.

– Какова их цель?

Отщепенка пожала могучими плечами.

– Они сумасшедшие. Хуже Уродов. Твари.

– Замечательно краткая и емкая характеристика, – произнес я на тру-ру, и Люция приподняла бровь. Я не стал объяснять. Сказал: – Мы тоже так считаем. Ива – вот эта искусственная дева – на нашей стороне. Она тоже против россов.

– Творение россов против творцов? – усомнилась Люция.

Котелок у этой дикарки варил недурно. Понимает, что робот вряд ли пойдет против создателя. Чтобы переубедить Люцию, нужен веский довод или яркая метафора...

Я достал из ножен “гришана”, которым так и не воспользовался. Кривое лезвие тускло блеснуло в лунном свете.

– Эта вещь тоже раньше служила другому человеку.

Люция с одобрением кивнула:

– Ты взял эту куклу в бою, убив прежнего владельца? Поэтому ей приходится служить тебе?

Я глянул на Иву, стоящую чуть поодаль. Она оставалась серьезной, но глаза отчетливо смеялись.

– Да... Что-то вроде этого, – кашлянул я. – Давайте ближе к делу. Мы все едем в Прикордонье. Нам нужен один росс и... один человек. Ради этого мы готовы устроить Республике столько неприятностей, сколько получится. Есть ли у вас связь с Секулярами?

– Есть. В ха-ку всегда торчат росские кук... симботы, – Люция оглянулась на Иву, – через которых Секуляры наблюдают за войной.

Я не врубился, о каком “ха-ку” речь. После короткого выяснения оказалось, что это штаб-квартира. Южный диалект, впитавший просто титаническое количество англицизмов, озвучил HQ, то есть headquarter, не как “эйч-ку”, а “ха-ку”. Надо же...

– Но толку от них как от Лего ласки, – добавила Люция.

Ива выступила вперед. Проговорила на чистейшем южном наречии:

– Устройте нам встречу. Со старейшинами и симботами.

Люция смерила ее неприязненным взглядом. Брезгливо поинтересовалась:

– Зачем тебе это, кукла? И почему говоришь вперед своего господина?

– Это и моя воля, – встрял я.

Люция была недовольна. Ее люди отнеслись к странному Отщепенцу, чьи татуировки то появлялись, то исчезали, а сам он каким-то образом глушил волшбу, с сильнейшим подозрением. Еще большее подозрение они питали к “росской кукле”. Биоботы им раньше встречались, и маги с помощью чутья могли отличить настоящего человека от искусственного.

Но когда-то меня принял Совет Старейшин. И я не убил всех нападающих, хотя такую возможность имел. Эти дикие волхвы прекрасно понимали язык Поганого поля, где нет законов. Если я не убил, значит, не совсем и враг. А раз хочу напакостить россам, значит, в некоторой степени и союзник.

– Хорошо, – отрывисто проговорила Люция. – Я объясню дорогу до ха-ку.

***

– Чего вылез? – распекал я Витьку несколькими минутами позже, когда отряд дозорных, изрядно помятый, с топотом унесся в темноту ночи. – Когда слышишь шум, ложись и не высовывайся! А если бы ненароком стрела...

– Слушай, как у тебя выключается режим няньки? – фыркнул тот. – Есть такой допарт?

– Я тебя уже хоронил! – заорал я. – Думаешь, горю желанием повторить?

Витька замолк и посерьезнел.

– Ты тут единственный без магических способностей! – продолжал я. Заметив, что Витька намерен возразить, отрезал: – Всякие видения не в счет! В бою они не помогут!

Пацан кашлянул и мягко сказал:

– И все равно ты перегибаешь палку, Олесь. Слишком вокруг меня суетишься, взять хотя бы наше купание в Танаисе...

– А что с купанием?

– Ты ж на меня смотрел не отрываясь. Все боялся, вдруг я ни с того, ни с сего тонуть начну... Вся эта суета напрягает такого взрослого человека, как я, знаешь ли...

Я раскрыл рот, чтобы объяснить, почему так суечусь, но не нашел нужных слов. Закрыл рот, подумал и сказал:

– Ладно... Спать ложимся. До рассвета еще несколько часов. Завтра с утра двинем в Прикордонье, в ха-ку.

Витька послушно улегся поверх спального мешка. Из-за знойных ночей он тоже ничем не укрывался.

– Поспишь тут после всей этой беготни, – проворчал он.

– А ты помедитируй на элемент огня. Или еще какой...

Я стянул рубашку через голову, поглядел на ткань в свете луны. Крови вроде нет... Спина изрядно ныла после хлестких болючих ударов плетьми.

Ива наблюдала за мной снаружи. Я обернулся к ней – она кивнула. Мол, я посторожу, все как обычно. Она взяла автомат, чего прежде не делала, и никто раньше ее не пытался вооружить. Наверное, потому что я слишком надеялся на собственные допарты, а Иву считал оружием саму по себе.

Несмотря на ворчание на “всю эту беготню”, Витька уснул почти тотчас же. А мне пришлось поворочаться с полчаса или дольше.

Думал о том, что нас ждет. Будет ли толк от сотрудничества с Отщепенцами? Не пострадает ли кто-нибудь из нас? Смогу ли вызволить Киру?

Слишком много переменных, ничего нельзя спрогнозировать.

Кроме одного: доведется много рисковать своей шкурой. И не только своей.

Все же я уснул – и уснул как убитый, невзирая на побаливающее тело и пережитые треволнения. Проснулся от голосов Витьки и Ивы. Вскочил и обнаружил, что Ива разогрела головановские консервы, а Витька успел ополоснуться в реке.

Солнце едва-едва выглядывало из-за горизонта ниже по течению, но чувствовалось, что денек обещает быть жарким. Как всегда.

После завтрака мы свернули лагерь, сели в вездеход и тронулись. Батарея успела зарядиться наполовину, но этого хватало на несколько десятков километров.

Я вырулил с рыхлого песчаного берега, изрытого копытами после вчерашней свалки вдоль и поперек, перевалил через невысокие сопки и погнал по степи с ее колючками и кочками.

Некоторое время ехали вдоль берега вверх по течению, на запад. Молчали. Витька, невзирая на бодрящее омовение, заклевал носом, а Ива решила, видимо, не мешать никому разговорами. Я вдруг вспомнил, что в откочевавшем становище находятся Азалия и Катерина, мои наложницы. Не то чтобы я мечтал снова с ними покувыркаться, – просто чувствовал ответственность.

У Отщепенцев не принято посягать на собственность бро или сис, и неважно, что это за собственность: шатер со шмотками или живой симпл. Наложницы должны быть в порядке. Но мало ли что? Дебилов везде хватает.

Я совершенно забыл спросить о них вчера Люцию. Ну да ничего – вскорости выясним...

Местность все сильнее бугрилась холмами и приземистыми горами, берега становились все более обрывистыми и высокими – к воде не подступишься. Ближе к обеду, из-за подсевшей батареи, мы сделали привал в местечке, где давнишние дожди проделали большую промоину, взрезавшую отвесный берег. По этой промоине осторожно спустились к воде. Между вертикальным склоном и рекой там протянулась узкая полоса черной гальки.

Оставив вездеход подзаряжаться наверху, мы спустились по промоине к реке и пообедали в тени отвесного склона. Я снова приманил рыбу – на мою волшбу клюнул сомик солидного размера и два окуня (о том, что это окуни, сообщила Ива, сам я в рыбе не разбираюсь). На берегу чернело кострище и было разбросано лошадиное дерьмо, из чего мы сделали вывод, что здесь останавливались Отщепенцы. Место удобное, отчего бы не остановиться?

821
{"b":"865726","o":1}