– Виктор. А что? Мы знакомы?

– Смольянинов? – уточнил я.

На сей раз лицо Витьки дрогнуло. Наверное, я и сам взволновался.

Не может ведь быть столько совпадений!

– Слушай, откуда ты меня знаешь? – чуть ли не просительно протянул Витька, переходя на “ты”. – И я откуда тебя знаю?

– Я... – начал я.

Трудно объяснить в двух словах все, что со мной – нет, с нами! – случилось. А еще труднее подвести под рассказанное хоть какое-то рациональное обоснование.

Что-то произошло. Видимо, ткань реальности треснула, и я начал проваливаться в прореху. Не все так просто, как представлялось поначалу. Я не сошел с ума, Поганое поле не трип, а Эра Тельца не глюк. Кажется, оба мира реальны, пропади они пропадом! А умерший в одном мире мальчишка жив-здоров в другом.

– Что тут такое, Виктор? – раздался позади меня голос.

Я повернулся. За мной стоял мужик лет сорока, крупный, широкоплечий, с бульдожьей физиономией. На Витьку совсем не похож.

Витька раздраженно сказал ему:

– Матвей, я же просил тебя подождать в машине!

– Твой отец просил приглядывать, – оправдывался Матвей, который был, насколько я понял, личным водителем Витьки. – А ты каждый день сюда приходишь, ничего не покупаешь...

Он подозрительно оглядел меня.

– Этот тип тебе что-то продает? – невежливо осведомился Матвей у Витьки, имея в виду меня.

– Ничего он мне не продает. Иди в машину. Ну?!

Последнее резкое “Ну?!” сработало. Матвей посмотрел на мальчика, потом на меня, поиграл желваками и, развернувшись, удалился.

Наверное, ему было очень скучно, раз он нарывался на скандал или драку посреди ТРЦ. Или это был обычный стиль поведения, от которого его пока что никто не отучил.

Мне даже было бы интересно с ним побороться. Пожалуй, при желании я мог бы зашвырнуть этого двуногого бульдога за перила. Но это ничем хорошим не кончилось бы.

– Щас отцу позвонит и настучит, – скривился Витька. – Лан, я пойду... – Но не тронулся с места. – Тебя ведь Олесем зовут?

– Олесь Панов собственной персоной, – сказал я.

У Витьки перехватило дыхание.

– Я тебя видел во сне, – признался он шепотом, предварительно оглядевшись. – Много раз... Один и тот же сон... Мы ехали в какой-то машине дурацкой...

– Наш мусоровоз не дурацкая машина, – перебил я. И тут же сник. – Она взорвалась...

– Как это случилось? – заинтересовался пацан и подсел ко мне.

Наша беседа начинала смахивать на диалог двух пациентов дурдома. Но я, несмотря на это, испытал сильный душевный подъем. Он помнит!

– Решетников предал нас... подсунул батарею, которая оказалась на самом деле бомбой.

Витька наморщил лоб, стараясь вспомнить.

– Вот старый хрыч, – вырвалось у него.

– Так ты помнишь, что он старый? Я ведь не говорил про его возраст!

Я подпрыгивал на стуле, не в силах усидеть. Мимо проходили немногочисленные люди, но не обращали на нас внимания.

– Помню старика... Он изобретал разную фигню...

– Верно!

– Подожди, – сказал Витька, – так нам обоим один и тот же сон снился? Общий на двоих типа? Мы с тобой телепатические близнецы?

– Не все так просто. Я и сам до сих пор не пойму. В том мире, который ты считаешь сном, ты погиб, Витька. И попал сюда. Потом, кажется, и я взорвался вместе с мусоровозом и тоже...

– ...попал сюда, – договорил за меня Витька. Теперь, перестав кривить губы и брезгливо морщиться, он стал больше похож на себя прежнего. – Может быть, мы реинкарнировали из другого измерения?

– Как это?

– Ну, эти тела – вроде аватаров. А мы как призраки, мотаемся туда-сюда.

– А почему тогда наши аватары похожи друг на друга, хотя из разных миров?

Витька почесал затылок.

– Вот этого не пойму. – Он заглянул за перила вниз, в сторону стеклянных автоматических дверей. – Ладно, пойду, а то Матвей кипиш поднимет на пустом месте. Давай, я запишу твой номер. Созвонимся и обсудим все в спокойной обстановке.

Последнюю фразу он явно повторял за кем-то – скорее всего, за отцом, богатым и деловым человеком, который часто созванивается и обсуждает дела в спокойной обстановке.

Записав на свой айфон мой номер, Витька сказал, поднявшись:

– Кстати, моя фамилия не Смольянинов, а Резчиков. Смольянинов – фамилия моего биологического отца. А я живу с матерью и отчимом. Хотя зачем я тебе это рассказываю? Ну все, пока!

И, не дожидаясь реакции, побежал к эскалатору, движущемуся вниз.

Я остался сидеть на месте и переваривать.

Значит, его мать разошлась со Смольяниновым и вышла замуж за другого. Теперь живет и, видно, как сыр в масле катается.

Помниться, “оригинальные” Смольяниновы из 37-го Посада вечно лаялись, ненавидя друг друга. Но продолжали жить вместе, потому что таков закон Вечной Сиберии. Браки, заключенные в этом государстве, тоже, судя по всему, вечные. Смольяниновых насильно поженил Администратор, потому что они сами так и не выбрали партнера, достигнув определенного брачного возраста.

Они были несчастны, как несчастны все пары, что поженились не по любви.

В нашем же мире мать Витьки просто-напросто развелась и вышла замуж снова. Не знаю, насколько она счастлива, но совершенно точно не страдает от бедности.

С некоторым запозданием я подумал, что надо было самому взять номер пацана. Придется ждать звонка, а я ненавижу ждать – как и все люди, вероятно. Витька уже вихрем унесся за стеклянные двери, сел в тачку и уехал. Я посидел некоторое время, изо всех сил пытаясь переварить новую инфу, и, когда ничего путного не вышло, расплатился картой и ушел.

***

Вопреки ожиданиям Витька особо ждать не заставил – позвонил на второй день, ближе к вечеру.

– Алло, привет, это я, Виктор, – отрекомендовался он.

– Да, привет! – подскочил я на месте.

– Надо встретиться, – деловито сообщил пацан. – Возле того ТРЦ, где мы разговаривали, есть аллея, которая ведет...

– Знаю-знаю!

– Вот там тогда. Через полчаса, идет?

– Идет.

Витька, не тратя больше времени, положил трубку. Я записал его номер и, одевшись, вышел из дома.

Упомянутая аллея располагалась неподалеку от моего жилища. Там много скамеек, фонарей в стиле ретро, ларьков с мороженым, газировками и всяческим фастфудом. Я часто туда приходил...

Я сидел на скамейке и праздно глядел на такую же праздную публику, когда появился Витька. Он не опоздал – явился в точности через полчаса после звонка. Никак влияние делового отчима дает о себе знать.

Он сел рядом и без предисловий начал:

– В тех снах... где мы с тобой ездим на мусоровозе... я постоянно вижу какие-то огромные камни, которые кто-то поставил друг на дружку.

– Дольмен, – кивнул я.

– Что это за фигня?

– В том мире это что-то вроде врат в другое измерение. Я и сам толком не знаю.

– Почему они мне снятся чаще всего остального?

Я замялся, но потом все же признался:

– Потому, наверное, что я тебя похоронил возле одного такого дольмена.

Витька подумал, покусал губы, сам себе кивнул:

– Понятно. Крипово, конечно, но логика прослеживается. Эти камни... дольмен... врата в мир мертвых. Вопрос только в том, где этот мир мертвых – там или здесь?

– В смысле, здесь? – удивился я.

– Ты фильмы ужасов не смотришь? – в свою очередь изумился Витька. – Есть гипотеза, что наш мир, вот этот, – он обвел аллею рукой, – лимб. Потусторонний мир, а мы все – призраки прошлого, которые никак не поверят в то, что умерли. А то и самый натуральный ад.

Рядом оглушительно завопили чьи-то детки, подравшиеся из-за мороженого.

– Слишком шумные призраки, надо сказать, – поджал я губы.

– Это нам просто кажется. Ты в курсе, что мозг не различает реальность и вымысел? Он ведь сидит в темной и глухой черепной коробке и получает сигналы через нервные окончания. А на самом деле вообще не вдупляет, что творится за пределами лобной кости.

Я улыбнулся.

– Да, мне уже об этом говорили.

– Кто?