В общем, я решил, что возвращаться хочу не так сильно, как раньше. Больше не терпелось разобраться в происшедшем и наказать виновных. Закрыть пару-тройку гештальтов, так сказать.

Также удивляли две вещи – не очень важные, но заметные. Первая: почему в технологически развитом будущем широко используются самые обыкновенные бумажные книги? Вторая: почему жители Сиберии говорят на чистейшем русском языке без малейшего акцента и жаргонизмов? Витька слыхом не слыхивал о крепко вошедшем в обиход интернет-сленге, он даже слово “пипец” не знал – это не интернет-сленг, но тем не менее. Если поразмыслить, то Вечная Сиберия – просто оплот чистоты русского языка...

Ответ на первый вопрос нашелся в “Истории” – возврат к бумажным книгам произошел на фоне популярности электронных книг и аудиокниг, поскольку людям всегда нравилось листать настоящие бумажные страницы. Библиотеки вроде той, что сгорела в Князьграде-1, имелись повсеместно. После катастрофы вся электроника загнулась, в том числе электронные книги и аудио. А старые добрые бумажные томики сохранились.

А вот второй вопрос пока остался без ответа. Витька вовсе не понимал, зачем говорить с помощью жаргонизмов, если можно сказать просто, по-человечески. А том “Истории” завершался за несколько десятков лет до появления Поганого поля и Вечной Сиберии с ее чистотой языка.

Кстати, Решетников тоже разговаривал очень чисто во всех отношениях, а у Киры небольшой, но заметный акцент. Что из этого следует, я не представлял.

– Князьград-2 такой же высокотехнологический, как и Князьград-1? – спросил я.

– Без понятия, – пожал плечами Витька, ковыряя в зубах соломинкой. – Но по всему видать, там неплохо, раз все мечтают туда уехать.

– То есть туда можно уехать только насовсем? Просто приехать, поглядеть, что да как, нельзя?

– Нельзя. Туда можно попасть только при каком-то очень высоком рейтинге. И оттуда никто не возвращается.

– Интересно... Тех, кто уходит в Поганое поле, назад не пускают, а те, кто уехал в Князьград, назад сами не хотят? Или их тоже не пускают? Тогда откуда известно, что там хорошо?

– Всегда так считалось...

Я хмыкнул. Если люди говорят про “всегда”, значит, более логичного объяснения у них нет.

– Выходит, – сказал я, – основа Вечной Сиберии – это как раз таки Посады. Жители Посадов мечтают уехать в Князьград и боятся убежать в Поганое поле. В итоге делают то, что нужно партии.

– Какой Партии? У нас только Детинец.

– Неважно. Это все один хрен, который редьки не слаще. В моем мире многие жители регионов мечтали уехать в столицу. Но для этого нужен был не рейтинг, а бабки. В смысле, деньги.

– Да, – подхватил Витька, – про деньги мы по истории проходили. Это у буржуев было самое главное.

– И в столицу можно было просто так смотаться, поглядеть, погулять. У вас все, получается, строже и сложнее.

– Не у “вас”, а у “нас”, – поправил Витька.

Я не спорил.

– Однако не может столько мух ошибаться – что-то в вашем... нашем Князьграде есть. И если взять в качестве примера Князьград-1... Не исключено, что столица Вечной Сиберии – это государство в государстве. Место для особенных людей, для элиты.

– Ага.

– Мне только непонятно, зачем Посады держать в черном теле? Есть ведь возможность из них сделать конфетку?

Я задал этот вопрос и сам же мысленно ответил на него. Чтобы мотивировать народ на послушание – раз. И чтобы воровать – два. Очень просто. Если позволить всем людям жить богато и независимо, очень скоро государство потеряет всякую власть и будет не нужно. И не дай бог, люди поймут, что способны обойтись без государства с его налогами на войны и дачи чиновников.

Витька, который, естественно, мои мысли не читал, ответил:

– Отец говорит: чтобы жизнь медом не казалась.

– Идиотская поговорка, – кивнул я. – За сотни лет не выветрилась, блин! Если людей постоянно держать в черном теле да еще и шиковать у них на виду, добром это не кончится.

– Отец говорит: голодная собака сторожит лучше.

– И кусает больнее, – подхватил я. – Иногда и хозяина может цапнуть. Короче, Витька, мне твой отец не нравится. Чего он за своих повелителей заступается? Будто сам в Князьграде живет, сверху на всех поплевывает.

– Он идиот, поэтому и заступается, – не моргнув глазом, сообщил Витька.

Фыркнув, я заговорил о другом:

– Поганое поле расширяется. Куда денется Вечная Сиберия, когда случится очередной прорыв?

Витька снова пожал плечами. Ему было начихать.

– И почему Вечная Сиберия не существует прямо в Поганом поле? Как Решетников, как Огнепоклонники? Как мы с тобой? Нужно яркое освещение ночью и все. В чем проблема?

Прикрыв глаза, Витька по памяти продекламировал заученное в школе:

– Вечная Сиберия и Поганое поле несовместимы на идейном уровне. Знак солнца и луны символизирует порядок, а Поганое поле – это хаос. Вечная Сиберия обеспечивает человеческую жизнь, Детинец гарантирует, а Поганое поле непредсказуемо.

– Пафосно и непонятно. Знак мешает людям ночью врубать освещение?

– Сказал, что знал, – вздохнул Витька. – Мы в школе вопросов не задаем – за это секут.

– Прикольно... – Я подумал, насколько деградировала Вечная Сиберия после появления Поганого поля и только ли идейные соображения мешают ей “дружить” с Поганым полем. Вероятно, Поганое поле используется правителями Вечной Сиберии как еще один способ мотивировать народ на послушание. – Помнишь Катю, подругу моего предшественника? Она в Князьград уехала. Что скажешь о ней? Какая она была?

– Видел издали, близко не общался, – с солидным видом сказал Витька. – Она была какая-то странная.

– Чем именно?

– Редко смеялась, почти никогда. Вечно думала о чем-то.

– Симпатичная?

– Не очень.

– С Модераторами дружила, как Даша?

– Вроде нет.

– Ударно работала?

– Ну...

Я выпятил губы, потянулся всем телом с хрустом. Чуть не свалился со стула на траву. Интересненькое дельце вырисовывается. Катя, ничем не выдающаяся особа, внезапно уезжает во всеми желанный город-мечту. Может, ее попросту отстранили от моего предшественника?

– А как старый Олесь отреагировал на ее отъезд?

– Он со мной это не обсуждал. Но я заметил, что он еще молчаливее стал. И лут собирал еще рьянее.

– За что Катю взяли в Князьград?

– Админ объявил на собрании Посада, что у нее рейтинг позволяет уехать, и она уехала в тот же вечер. Наши и отметить это дело не успели.

Да, ее просто-напросто убрали. Чем-то она мешала.

– А вы сами свой рейтинг считывать умеете?

– Не. У нас такого аппарата, как у Модераторов, нет.

То есть чип не имеет внутреннего интерфейса, догадался я.

– А если Модераторы наврали про рейтинг Кати? И она сама не врубилась, за что получила билет в Эльдорадо?

– Могли и наврать. Но их Админ проверяет.

– Админ может быть с ними заодно.

– Не знаю, Олесь. Знаю точно, что она была рада уехать.

– Оно и понятно.

Мутное дело, подумал я. Надо было провести какое-никакое расследование в Посаде, прежде чем сбегать. Но я слишком торопился домой, забил себе котелок гипотезой об экспериментальной зоне и считал Уродов выдумкой. Новые факты и соображения указывают на то, что замена мной жителя Посада не случайность.

Эй, а если Катю “убрали”, чтобы она не поняла, что ее приятели заменили? Что если только она могла выявить подмену из-за, скажем, любви к “объекту”? Но вспомнилась тетя Вера – она души в Олесе не чает, но ни о какой подмене не догадывается. Если сила чипа настолько велика, почему она не должна подействовать на влюбленную девушку? Нет, разгадка в чем-то ином.

Витька сказал:

– Если Князьград-2 такой же крутой, как Князьград-1, то ей сейчас хорошо. Квартиры Князьграда – это тебе не бараки, где крысы бегают в стенах и с потолка течет.

– Да-а-а... – протянул я, размышляя о другом. – Хотя квартиры в Князьграде-1 все одинаковой планировки.

Я встал и забегал туда-сюда под деревом между палаткой и мусоровозом. Солнце заходило за вершины деревьев, небо окрасилось в розовые цвета, дневной жар потихоньку спадал. До меня лишь сейчас дошло, что квартиры в мегаполисе мало чем отличаются друг от друга. В отличие от форм и архитектурных изысков зданий.