Я перехватил взгляд Витьки. Взгляд как бы понукал заступится за сиберийцев. Но я пожал плечами. Плевать мне на Вечную Сиберию, глаза б мои ее никогда не видели... Решетниковым движет шизофрения, месть и мазохизм – иначе не ждал бы падения Сиберии, злобно потирая ручки. И не разглагольствовал бы так много о стране, которую десять лет как покинул. А вот я, едва вернусь домой, выкину эти дни из памяти, как дурной сон.

– Куда едете? – сменил тему изобретатель.

– К Отщепенцам, – упавшим голосом сказал Витька. Понял, что Решетникова не переубедить, а от меня пользы ноль.

– Да, слышал о них, – оживился старичок. – Их много, но государства у них нет. Полная анархия, воля вольная.

Раньше я допускал, что Отщепенцами прозвали жителей обычного мира, но сейчас усомнился – воли вольной у нас отродясь не бывало.

– Далеко до них? – спросил я.

– Где-то за рекой. Не знаю точно. Кроме того, Отщепенцы не привязаны к одному месту, они кочуют.

С этими словами изобретатель показал пальцем в окно с чудесным видом. Солнце поднялось высоко, дымка над лесом испарилась, в открытые ставни веяло теплым свежим воздухом. Я заерзал – пора ехать.

– Ваше величество, – сказал Витька, – разрешите попросить вас не рисковать с вашими экспериментами. Уроды – они опасные!

Решетников расплылся в растроганной улыбке. Витька быстро приспособился к заскокам этого гениального дурачка. Сказался опыт жизни с придурочными родителями.

– Вы мне симпатичны, юноша... Не желаете остаться со мной во дворце, побыть подмастерьем? Я научу вас создавать удивительные приборы!

У Витьки вспыхнули глаза. Предложение его захватило, и я напрягся. Витька, конечно, откажется, но псих может попытаться принудить его силой. Я потихоньку развернул автомат дулом к Решетникову.

Со вздохом пацан произнес:

– К сожалению, мы спешим. Но я постараюсь вернуться как-нибудь...

Последние слова он сказал на полном серьезе.

Усы Решетникова грустно повисли, старик помялся и сказал:

– Что ж... Не судьба. Моя судьба – творить в гордом одиночестве! Но я сделаю вам подарок, чтобы вы не забывали меня. Мое новейшее изобретение, о котором все так называемые ученые Сиберии лишь мечтают: водородный аккумулятор, срок эксплуатации которого – сто лет!

***

В дворцовом гараже мы с Витькой изучили царский подарок. Водородный аккумулятор выглядел как громоздкий металлический ящик, залитый веществом, похожим на смолу, с торчащими из разных углов свинцовыми клеммами. Корпус этого ящика размером с крупный дорожный чемодан был небрежно окрашен синей краской, черной же краской сбоку было выведено: ВСР-5. Очевидно, это значило “Владимир Степанович Решетников, модель №5”.

Достав из кучи разных вещей в кузове мультиметр, Витька проверил напряжение – оно не отличалось от такового в наших обычных батареях. По словам Решетникова его аккумулятор способен работать без перерыва сто лет подряд, и я, естественно, в это не поверил – не бывает таких аккумуляторов. Разве что это миниатюрный термоядерный реактор. Сам изобретатель в ответ на вопросы хихикал и принцип работы прибора не разъяснял.

Мы с Витькой прямо в гараже вынули из гнезд все наши аккумуляторы и подключили “ВСР-5”. Я включил двигатели, выехал из-под навеса – все работало нормально.

В гараже обнаружился давешний броневик с ультразвуковым излучателем. Мы с Витькой обошли его со всех сторон, долго облизывались на антенну. Машина качественная, никакие Уроды в ней не страшны, настоящий танк с амбразурами вместо окон. Но Решетников ее, конечно, не отдаст по своему желанию.

Разумеется, у нас есть оружие, и с его помощью нетрудно отжать броневик силой, но, во-первых, мы не разбойники с большой дороги, а во-вторых, неизвестно, какое оружие в распоряжении самого Решетникова. Вряд ли он слаб и безоружен, раз выживает в Поле десять лет кряду.

Кроме броневика в гараже находились электромотоцикл с широкими колесами – старый и потрепанный, – решетчатые фермы разобранного механизма, скорее всего, пресловутого крана, который использовался при постройке верхних этажей дворца, и много разного не-хлама.

Мы попрощались. Как ни странно, без эксцессов и неприятных сюрпризов: Решетников не потребовал стать его рабами, не взбеленился на пустом месте, как это бывает с клиническими психами, не выкинул еще какую-нибудь фортель. Он раскланялся и, сославшись на занятость государя, удалился во дворец. До нас донесся его крик:

– Наташа! Сегодня я тебя порву! Начинаем новую партию!

Прямо не верилось, что все прошло так гладко. Я не осмелился просить ультразвуковой излучатель. Наших фонарей хватит за глаза. Что касается “ВСР-5”, то мне загорелось проверить его на радиоактивность. Витька сказал, что счетчик Гейгера у нас есть, но нерабочий, нуждающийся в починке. Пока я прикидывал, как поступить, включился интерфейс моего мозгового апгрейда.

БАТАРЕЯ ИЗ ВОДОРОДНЫХ ТОПЛИВНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ

СТАБИЛЬНОСТЬ – 98%

РАДИОАКТИВНЫЙ ФОН – 32,4 МИКРОРЕНТГЕН В ЧАС

– Ну надо же! – вырвалось у меня.

– Что? – спросил Витька.

Я нетерпеливо спросил:

– Нормальный радиоактивный фон – это сколько?

Витька был не в курсе.

Апгрейд снова ожил:

РАЗРЕШИТЬ ПОДКЛЮЧЕНИЕ АРХИВНОЙ ПАМЯТИ

ДА/НЕТ

И снизу шли буквы помельче – возможно, они были там и в тот раз, когда я замешкался с замком на секретной мастерской, но я их не разглядел из-за стресса:

ДАЛЕЕ НЕ СПРАШИВАТЬ

Я откашлялся и громко произнес:

– Разрешить и больше не спрашивать!

– Чего? – не понял Витька.

Я не ответил – не сейчас.

НОРМАЛЬНЫЙ РАДИОАКТИВНЫЙ ФОН – НЕ ВЫШЕ 50 МИКРОРЕНТГЕН В ЧАС

– Спасибо, – сказал я.

– Да с кем ты базаришь?

Взволнованный, я разъяснил ситуацию, попутно садясь за руль и включая двигатели. Индикаторы батарей показывали стопроцентный заряд – если Решетников не наврал, то этот показатель не должен меняться в течение лет пятидесяти. Да и то, если все эти пятьдесят лет мы будем ехать без остановки. Если наврал, то мы всяко сэкономим на наших “родных” аккумуляторах.

Я вырулил к основной дороге и повернул на мост. Через мост мы перебрались благополучно и снова углубились в лес.

Некоторое время молчали, переваривая события утра.

Молчание первым нарушил Витька:

– Там... в Посаде ты назвал себя другим человеком... Сказал, что у тебя была другая жизнь. Что ты имел в виду?

Вот, блин, вспомнил! Ладно, кажется, пришло время ввести моего спутника в курс дела, времени полно.

Вводил в курс дела я Витьку целый час, пришлось отвечать на массу вопросов об обычном мире – что такое визитки, как можно быть безработным, куда смотрят Модераторы, почему за жилье надо платить и почему кафе – это не столовая, где похавать можно бесплатно, и зачем вообще туда ходить.

Когда я закончил, описав пробуждение в “Квест-зале”, Витька спросил:

– А вдруг вся твоя предыдущая жизнь и есть глюк?

– Да не может этого быть! – неожиданно для самого себя крикнул я.

– Ладно-ладно...

– Тогда надо предположить, что прямо сейчас у меня глюк и ты мне мерещишься!

– Но я же знаю, что настоящий...

– Вот и я знаю! И жизнь моя прежняя настоящая! Ваша Вечная Сиберия с этим дерьмовым полем – всего лишь зона экспериментов плохих людей, вы все марионетки, просто не понимаете этого. А вокруг вас обычный мир... И он гораздо лучше вашей Сиберии.

Витька помолчал. Ровно гудели двигатели, машина покачивалась на неровностях, шелестела трава под днищем, о лобовое стекло разбивались мошки.

– В вашем мире все счастливы? – внезапно спросил Витька.

– Не все, но возможности для счастья есть у всех.

– И нет рейтингов, Модераторов и Админов?

– Я же сказал, что нет, – проворчал я, а сам подумал о базах данных и социальном рейтинге в некоторых странах. И про ментов, которые не лучше Модераторов. Твердо повторил: – Нет. Ни рейтинга, ни чипов в башке. И Модераторов тоже нет.

– Классно! – обрадовался Витька. – Значит, мы едем в твою страну?! Получается, жить там хорошо! Наверное, это Республика Росс, о которой ты говорил?