И увидел в тени за углом барака пугало на треноге.

Я не так сильно испугался, как в первый раз, но все же изрядно струсил. И изумился – зачем поставили второе пугало не в поле? Смеха ради?

Рассердившись на самого себя из-за трусости, я специально подошел к пугалу, придерживая автомат у груди, сдернул одной рукой ветхие и пыльные ватные штаны. Они сразу свалились, подняв облако пыли, заискрившейся в свете фар, и я увидел человеческий таз и кости ног, обтянутые высохшей темной кожей. Зрелище было настолько неожиданное и неуместное, что до меня не сразу дошла его суть, – некоторое время я тупо пялился на нижнюю часть мертвого человека, замаскированного под пугало. Также не сразу догадался, что это вовсе не второе пугало, а то самое, первое...

Пока я торчал с разинутым ртом, тренога шевельнулась, отчетливо лязгнули многочисленные суставы, а удерживающие скелет и одежду веревки лопнули. “Пугало” с шуршанием обрушилось на землю. На секунду показалось что-то вроде ржавого цилиндрического нечеловеческого лица, узкого “тела” треноги, вокруг которой завивались черные гофрированные шланги, и тренога отпрянула от света фонаря в темноту.

Я тоже отскочил – да так резво, что шлепнулся на задницу. Подхватился, задом отбежал дальше – сам не знаю, как, – схватил автомат и нажал на спусковой крючок. Оглушительная очередь больно ударила по барабанным перепонкам, пули с резким ядовитым звоном отскочили от треноги, ушли в деревянную стену.

Фонарь на лбу замигал. Я, подвывая от страха, побежал к машине и на полдороге заметил, как из груды кирпичей и досок в центре полуразрушенного барака кто-то лезет, как вылезают длинные бледные руки. Заскочил в кабину, дал задний ход, вывернул баранку, снова переключил рычаг.

Назад, назад, в родную Вечную Сиберию!

Пока разворачивался, свет фар широким полукругом мазнул по окрестностям, выдернул из темноты заросшую лужайку за полуразрушенным бараком. По лужайке брели фигуры голых бледных людей – десятка полтора. С ними что-то было не так: тела кошмарно искажены, движения неестественные. Несколько бледных тварей выбиралось из строительного мусора. Донеслись хрип и завывание, уроды отшатнулись от света, скорчились. За краткий миг, пока фары освещали это причудливое шествие, я успел взглядом ухватить шагающую среди них треногу, похожую на боевую машину марсиан из “Войны миров”.

Это ночной кошмар, подумал я. Но в то же время отчетливо ощущал свое дрожащее тело, слышал хриплый свист в глотке, бешеный стук сердца в груди.

Костюмы, в которые переодеваются люди из Посада, чтобы пугать беглецов? Да ни хрена это не костюмы!

Развернувшись, я помчался назад на максимальной скорости. Перед глазами вспыхнули строки:

СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА

УРОВЕНЬ СТРЕССА – КРАСНЫЙ

ВОСПРИЯТИЕ ОПАСНОСТИ – НАИВЫСШЕЕ

РЕКОМЕНДУЕТСЯ УСКОРИТЬ СИНАПС-РЕФЛЕКСЫ

ДА/НЕТ

– Да! – просипел я, вертя руль, чтобы вписаться в зигзагообразную колею и не вылететь на обочину.

Внезапно мир вокруг замедлился, воздух стал тягучим, вязким, сопротивляющимся, а звуки низкими – двигатель гудел на октаву ниже, бурчал что-то басом, ветер в открытом окне не свистел больше, а утробно шипел. Я вписывался во все повороты с невообразимой скоростью и ловкостью. В зеркале заднего вида в свете задних габаритных огней бледное полчище словно бы застыло на месте, еле передвигая ноги.

Я пролетел по лесному тоннелю, выехал на пустынную площадку вокруг карьера, обогнул его. Машину занесло на повороте, но я успел вырулить в сторону заноса и удержал мусоровоз на колесах. В гудении двигателя проявились нотки надрывности, индикатор одной батареи упал на четверть.

Когда я въехал в лесок, надпись на моем виртуальном экране уведомила:

УСКОРЕННЫЙ РЕЖИМ БУДЕТ ВЫКЛЮЧЕН ЧЕРЕЗ 5... 4... 3...

Тягучесть воздуха и низкие обертоны всех звуков рывком пропали, зато машина как бы ускорилась – оказалось, что я еду в разы быстрее, чем казалось раньше. Я растерялся и, не успев перестроиться, потерял управление. Машину опять занесло, высокие стебли травы ударили по лобовому стеклу, колеса подскочили на ухабах, машину понесло в овраг. Я вцепился мертвой хваткой в руль, но сильнейший рывок вырвал его из моих онемевших пальцев. Я ударился обо что-то твердое теменем и потерял сознание.

***

Сознание вернулось вместе с тянущей противной болью в черепе. Я открыл глаза и сморщился от света – рассветало, за лобовым стеклом качались стебли. Тишина, двигатель молчит, панель не светится. Я зашевелился, ощупал себя – руки-ноги вроде целые, переломов нет, но тело покрыто мокрым потом, аж одежда промокла.

Минут пять, если не дольше, я приходил в себя, попутно пытаясь понять, куда меня занесло. Слева пологий склон, справа густой лес. Раннее утро – я провалялся в обмороке не меньше часа.

Вспомнились бледные твари и шагающая тренога, и я быстро огляделся – никого. Закружилась голова, но головокружение скоро прошло. Надеюсь, обойдется без сотрясения мозга...

На груди по-прежнему висел автомат. Я подумал: а что если я ударился головой, и мне все примерещилось?

Нет – все было по-настоящему. Я не из тех, кто путает реальность и фантазии.

Вылез из машины. Лес был темным, а небо – насыщенного синего цвета. Солнца нет, хотя достаточно светло. Прохладно. По колено, а иногда и по пояс в траве я обошел мусоровоз в поисках повреждений.

Внешне машина была в полном порядке. Я снова забрался в кабину и попытался включить двигатель, вынимая и возвращая в щель карту – бесполезно. Где-то имелось повреждение.

Или аккумуляторы сдохли?

Я открыл капот – дверку сразу под лобовухой. У мусоровоза капот не выпирал из кабины. За дверкой взору открылась мешанина больших плат и проводов, без намеков на двигатель. Я раскинул мозгами – похоже, у каждого колеса машины свой мотор, а в капоте находятся процессор и распределитель электричества.

Перед глазами возникла надпись:

РАЗРЕШИТЬ ПОДКЛЮЧЕНИЕ АРХИВНОЙ ПАМЯТИ

ДА/НЕТ

“Да”, – мысленно проговорил я, и поверх проводов, на которые я пялился, пролегли светящиеся синие линии. В одном месте линии пульсировали оранжевым. Я полез в провода, отодвинул неведомую пластину и увидел оторвавшийся провод. Найдя в кабине разводной ключ, с трудом открутил промасленный болт, обмотал вокруг него оголенную часть провода и снова затянул болт. Оранжевая линия погасла, остались синие.

Я принялся прилаживать пластину на место и заметил на ее обратной стороне выгравированные слова.

СДЕЛАНО В РЕСПУБЛИКЕ РОСС

Ниже нацарапано от руки:

ПОГАНОЕ ПОЛЕ – НЕ ВЕСЬ МИР

Это мой предшественник начертал? Он тоже подозревал, что Поганое поле не покрывает весь мир, как считается в Вечной Сиберии?

Посетила нехорошая догадка, что я повторяю путь моего предшественника...

Чем он закончил? Жив ли вообще?

Жители Вечной Сиберии ошибаются не во всем – Поганое поле на самом деле населено Уродами и живыми пугалами. Сейчас, при свете нарождающегося дня, события ночи представлялись далеким ночным кошмаром. Стал ли я жертвой очень детальной иллюзии, инициированной чипом?

Я сел за руль, включил двигатель – точнее, двигатели, – и они послушно заурчали. Панель осветилась, индикаторы батарей показывали низкий заряд. Наверное, заряд израсходовался быстрее обычного из-за той гонки, что я устроил ночью. Я осторожно вырулил из оврага по пологому склону, выбрался на дорогу и поехал обратно, в родные, так сказать, пенаты.

Чувствовал я себя сильно не в своей тарелке. Но ехать в дебри Поганого поля не было желания однозначно. Надо все обдумать, обсудить с Витькой. Передвигаться одному по этой неизвестной территории неразумно. Витька нужен позарез.

Ехал медленно, чтобы не разряжать преждевременно батареи, но на каждый ухаб голова реагировала приступом боли. Когда подъезжал к воротам, головная боль почти прошла, зато настроение упало ниже плинтуса. Я проехал на территорию Посада и успел запереть ворота, когда подкатили две машины с четырьмя Модераторами. Они выскочили из тачек, точно спецназ, – все вооружены длинноствольными пистолетами, мне в жизни такие не встречались.