Эйгель, так и не выбрав ни один из вариантов, решил сам лично съездить в сторону форта и все проверить. А отряду велел, соблюдая осторожность, не спеша продвигаться за ним следом. И держать наготове каноне, чтобы при внезапной опасности можно было ее быстро зарядить, прицелиться и успеть выстрелить. С подводы, где она сейчас лежала, второго выстрела не успеть сделать, эту истину он усвоил еще в Ларске во время обучения навыкам стрельбы из нового и опасного для их врагов оружия.

   Добравшись с солдатом до двух передовых дозорных, Эйгель увидел, что несколько десятков всадников скачут, выдерживая расстояние, вокруг лежащего в развалинах форта, время от времени пуская стрелы. В ответ тоже летели стрелы, но гораздо реже. Или обороняющихся было мало, либо те берегли припасы.

   С коня он слез еще задолго до подхода к головному дозору, сейчас он, взяв одного из солдат, немного пригибаясь, побежал в сторону форта, желая разглядеть бой с более близкого расстояния.

   Вблизи многое прояснилось. Нападающими оказались голые по пояс бронзовокожие люди, очень похожие по описанию Эрника на дикарей, что напали несколько лет назад на лагерь старателей и солдат, которые находились там. Эти солдаты старателей пленили, а затем пытали. Эрник еще говорил, что дикари срезали кожу с головы всех, кто не был чисто обрит. Опять, значит, эти дикари?

   Разглядеть обороняющихся Эйгелю не удалось, но то, что те понесли значительные потери, он рассмотрел. Несколько неподвижных тел одетых в куртки людей лежало невдалеке от форта. Да и с обгорелых и разрушенных стен свисало несколько таких же тел. Без сомнения, должны быть и другие погибшие, которых Эйгель не заметил.

   Если это те самые чужаки, по следам которых шел его отряд, то их численность в три десятка солдат должна была изрядно поубавиться. Дикари тоже несли потери. Только подстреленных лошадей было, наверное, десятка полтора. Да и какая-то часть дикарей тоже должна была быть перебита солдатами.

   Тем временем нападающие, устроившие карусель вокруг форта, умело отвлекали внимание от их сородичей, споро пробирающихся, чуть ли не на четвереньках, в сторону форта. Хотят тайно подобраться и вступить в рукопашную схватку - догадаться о намерениях дикарей было не сложно. Если они перебьют всех защитников, то он, Эйгель, так и не узнает, кто эти чужаки и зачем, с какой целью сюда прибыли. А с дикарями все равно придется драться. Те, если уж сюда наведались, теперь не отстанут, но когда дикари, используя внезапность, появятся в следующий раз, то ларские солдаты окажутся не готовыми к нападению. Значит, в этот раз или в другой, но все равно придется разбираться с дикарями. Поэтому нужно вступить в бой сейчас, когда у ларских солдат преимущество во внезапности.

   Эйгель бросился в обратную сторону, на полдороге встретив свой основной отряд. Приказал готовиться к бою, тем временем шесть передовых солдат уже разошлись в разные стороны от вектора движения ларцев, скрывшись в густой траве. Коней он отослал в тыл, а телегу с каноне развернул стволом орудия в сторону направления ожидаемой атаки.

   Всем этим премудростям боя его обучил его светлость граф Ксандр, во время приездов милорда в Ларск к семье и брату, графу Дарберну Ларскому. Теперь уроки пригодились - дикари нарвутся на хорошо подготовленную засаду. В Атлантисе другие командиры таких отрядов, как отряд Эйгеля, действовали бы иначе. Не задумываясь, они открыто повели бы своих солдат к месту боя. Да, это красиво и очень благородно, но добились бы победы? Маловероятно. Почему? На это ответил ход начавшегося боя.

   Дикари, увидев подошедшее к обороняющимся подкрепление (а они решили, что отряд Эйгеля пришел на помощь солдатам) с визгом и улюканьем бросились в сторону ларцев, размахивая небольшими топориками, блестевшими на солнце. Почти одновременно из зарослей травы вылетело шесть стрел. Передовой шестерке ларцев удалось выстрелить еще раз, прежде чем дикари начали стрелять в ответ. Огонь их был настолько плотен, что не позволял ларцам приподнять голову для прицельного выстрела. Возможно, дикари даже подстрелили кого-нибудь из той шестерки. Но и сами после выстрелов ларцев потеряли восьмерых своих сородичей.

   Тем временем основная группа бронзовокожих воинов приблизилась на расстояние, нужного для выстрела каноне. Эйгель в последний момент решил заменить картечное ядро на ядро с земляным маслом. Как только дикари оказались в районе возможного падения ядра, Эйгель скомандовал, орудие громко ухнуло, в сторону дикарей полетело ядро, которое ударившись о землю, взорвалось тысячами огненных брызг.

   Обезумели от горящей, прилипшей к телу, жидкости кони, вставая на дыбы, сбрасывая наездников и в галопе бросившиеся далеко в стороны. Катались по горящей земле люди, пытаясь потушить пылающую одежду и горящую кожу. Уцелевшие и не попавшие под брызги земляного масла дикари поворачивали вспять коней и мчались в обратную от ларцев сторону, огибая развалины форта и удаляясь с места боя. Вслед дикарям полетели запоздалые стрелы - сами ларцы совсем не ожидали такой отдачи от одного единственного выстрела.

   Соблюдая осторожность, солдаты двинулись вперед. И почти сразу неприятная неожиданность. Когда достигли мест, где находились шестеро передовых ларских солдат, увидели, что двое из них убиты, а трое ранены, правда, к счастью, ранения оказались легкими. Какие же меткие стрелки эти дикари, если сумели подстрелить пятерых из шести солдат, прятавшихся в густой траве!

   Догадываясь, что сталось с людьми, засевшими в развалинах форта, солдаты Эйгеля вскоре добрались и до них. Живых нашли только двух человек, убитых насчитали двадцать шесть. Один из десятников обратил внимание Эйгеля на раны погибших. Большинство погибло от стрел, но у семерых раны оказались колото-резаными. Это сделали топориками те дикари, что подкрались к форту.

   Оба раненых пострадали тоже от стрел. Один был без сознания, зато другой со стрелой в правом плече мог помочь прояснить тайну появления чужаков в этом месте.

   Эйгель, подойдя к раненому, которого уже перевязали, начал расспрос.

   - Кому служишь?

   Чужак, мрачно нахмурив брови, молчал.

   - Напрасно. Будем пытать. И тогда всё затянется.

   - Если скажу - отпустите?

   Эйгель покачал головой.

   - А право на выкуп? Получу?

   - Вот здесь не знаю.

   - Не ты решаешь?

   - Здесь - я.

   - А сами - чьи?

   - Здесь вопросы задаю я. Огонь разжечь?

   Чужак сжал губы, а потом вздохнул.

   - Не надо.

   - Тогда говори.

   - Из Пирена мы.

   - Что-то в этом роде я и предполагал. Сколько вас всего было?

   - Тридцать.

   Тридцать? Но здесь - двадцать шесть убитых и двое раненых, итого двадцать восемь.

   - Кто старший?

   - Баронет Павчун.

   - Какой из этих? - Эйгель показал на выложенный ряд погибших.

   - Нет его.

   - Здесь двадцать восемь. Нет баронета и еще одного. Кого? И где они могли спрятаться? Убежище под землей? Говори, ведь все равно найдем.

   - Нет никакого убежища под землей. Я о таком не слышал. Баронет как раз ушел в горы. И с ним двое солдат, Парфан и Риска.

   - То есть вас было тридцать без баронета. Он - тридцать первый?

   - Все так.

   - Давно ушли в горы?

   - Сегодня утром. Уже вторая седмица, как баронет уходит.

   - Зачем, знаешь?

   Солдат покачал головой.

   - Придется разжечь огонь.

   - Нет, я, правда, не знаю. На второй день Парфан и Риска кирки взяли. Возвращались без них. Что делали в горах - молчали.

   - В какую сторону они сегодня ушли?

   Пиренец рукой показал направление. Эйгель нахмурился. Как раз в той стороне располагалась плантация хачху.

   - Они были пешие или на конях.

   - На конях.

   А это уже интересней. Дело в том, что на самый верх, подняться вместе с конем, конечно, можно, только далеко не уйти, кругом обрывы, осыпи. Уйти через долину пиренцы не могли, иначе пришлось оказаться на виду у дикарей. Пеший мог бы, пригибаясь, уйти, обойдя стороной форт, но кони - заметны.