Поначалу кампания развивалась, как никогда, удачно. Несколько замков, покинутых в спешке их владельцами, встретили союзников распахнутыми воротами и в панике разбежавшимися слугами. Еще несколько замков, к которым войско подошло спустя два-три дня, ворота распахнули, как только солдаты демонстративно стали готовиться к приступу. Хозяев замка тоже не оказалось, а защиту сбежавшие бароны передали своим крестьянам. Те же воевать и погибать желания не изъявили.

   Но рано или поздно должны же попасться бароны и рыцари, кто не побоится вторгнувшихся врагов. Что из того, что врагов несколько тысяч, а у барона Устра было всего-то пять солдат? Да еще два взрослых сына. Был еще оруженосец - сын соседского рыцаря, но какой от него толк? Зато крестьян, способных держать оружие в руках набралось почти двести человек. Оружие, конечно, ещё то: десяток стареньких мечей со следами так и не очищенной ржавчины, полсотни луков-однодеревок, а в остальном - топоры, вилы, да дубины.

   Шестьсот солдат, окруживших замок, были гендованцами. Командовал ими виконт Брастли, третий сын графа Трейдена. Брастли был кумиром гендованской золотой молодежи. Графиня Эльзина с удовольствием посещала вечеринки, организованные виконтом. Маркиз Ильсан тоже не отказывался наведаться в эту веселую компанию молодых аристократов Гендована. Именно Ильсану и Эльзине виконт был обязан назначению командиром гендованского отряда. Самого Брастли очень манили почести полководца. Сам он был младшим из трех братьев, поэтому рассчитывать на отцовское графство не мог. Всю жизнь протолкаться в гостиных все тем же неизменным виконтом? К тому же, без денег и вотчины?

   Толстый Драйк, над глупостью которого посмеивалась их компания, в прошлом году после смерти отца стал графом. Эльзина вот-вот наденет лоэрнскую корону, да и сейчас она - графиня. Даже надменный Ильсан рвется в графы. А у него, виконта Брастли, никаких перспектив. Даже наоборот. Когда умрет отец, его старший брат положит ему содержание - жалкие гроши по сравнению с тем, что он имеет сейчас.

   Когда Брастли одним из первых в Гендоване узнал о планируемом совместном походе на Тарен, он понял, что это его шанс. Один из немногих в жизни, которые могут выпасть. Лоэрн совсем ослаб, иначе с чего бы потерять сначала Каркел, а затем и Снури? Причем Снури этот Ксандр взял без единого выстрела. Подошел, ворота открыты, зашел и... взял город. А с востока точно также в город вошли пиренцы, засев в крепости. С Тареном будет аналогично, Брастли был в этом уверен. Целое графство! Кому оно достанется, он уже знал. В их компании называлось только одно имя - Ильсан!

   Разве будущему графу не нужна сильная правая рука? Нужна! А это значит, он, как командир победоносного гендованского войска вполне может встать по правую руку от Ильсана, таренского графа. И на законных основаниях, как победитель, взять себе десяток-другой хороших и богатых замков. Часть, конечно, придется раздать нужным людям, но кое-что он оставит себе. Кто получит замки, став таренскими баронами, Брастли уже представлял. В его компании было немало баронетов, которым не мешало бы стать баронами.

   К примеру, баронет Венц, сын уважаемого и очень богатого барона Болкета. Хороший парень, но... всего-лишь второй сын. Наследство в виде отцовского замка ему не получить. Четыре года назад он вместе с маркизом Ильсаном был в Ларске, но быстро оттуда вернулся. С тех пор он каждый раз с пеной у рта и с ненавистью в глазах вспоминал этого выскочку Ксандра, чем, кстати, очень понравился Ильсану.

   Ненависть маркиза к каркельскому графу бросалась в глаза. Его сестра, графиня ларская Эльзина, тоже с ненавистью отзывалась об этом бывшем рабе Ксандре. Ее сын шестилетний виконт Винтольд пошел по стопам своей матери и дяди. Несколько раз графиня его брала с собой в гости, где собиралась их компания, и каждый раз маленький виконт твердил, что он ненавидит своего неродного дядю Ксандра, разлучившего его с отцом.

   - Почему папа его не казнит? - несколько раз он вопрошал присутствующих.

   Когда Брастли утвердили командиром их отряда, он замолвил словечко за Венца. И хотя тот был всего лишь баронетом, а сотнями в войске командовали бароны, Ильсану удалось убедить герцога назначить Венца на одну из сотен. Теперь Венц будет ему сильно обязан. А когда получит из его рук замок, то тогда Венцу не откупиться. Будет делать все, что он, Брастли, прикажет. Делать и заглядывать в рот. Брастли от приятных мыслей даже заурчал, как кот наевшийся сметаны.

   Замок, который находился перед ним, ему очень понравился. Его он возьмет себе лично. Зажиточные деревни, крепкая мельница, даже какая-то большая мастерская по глине. Тут и посуда на продажу и кирпичи для построек. Все хорошо, кроме главного. Местный барончик остался в замке и имеет наглость сопротивляться. У него же шестьсот солдат, а у того всего-то пять, как узнали его люди, хорошенько расспросив не успевших спрятаться в замке.

   А впереди еще будут замки, только из-за упрямства этого барончика они достанутся не ему. От нетерпения Брастли даже топнул ногой.

   - Скорее готовьте лестницы, бездельники!

   - Милорд, пообещать солдатам замок на разграбление? - один командиров сотен задал глупый вопрос.

   - Нет. Обойдутся.

   В самом деле, разрешить грабить собственный замок - это глупо. А он не глуп. Как тот же толстый Драйк, которому вечно везет в жизни.

   - Начинайте! - скомандовал Брастли, вынимая из ножен меч, когда солдаты нарубили и связали полсотни лестниц. Куда так много? Ладно, быстрее возьмут замок.

   Солдаты бежали к стенам замка, держа лестницы, а сверху на них, как в таких случаях бывает, летели стрелы. Кто-то падал, обливаясь кровью, но солдаты уже входили в раж, карабкаясь по лестницам вверх. Кто-то падал на землю, но уже то там, то здесь шлемы генцованцев мелькали из-за зубцов стены. Вот и ворота стали открываться. Значит, замок взят. Брастли, гордо приподняв голову, картинно держа меч в правой руке, направил коня во двор замка. Здесь он соскочил с него и важно направился в сторону стены дома, где на небольшом пятачке с упорством отдавали свои жизни владельцы замка. Крестьяне, понеся потери, давно уже разбежались, побросав нехитрое вооружение.

   Пятеро таренцев против его пятнадцати солдат. Еще несколько десятков стояли позади виконта и сопровождавшего его всюду баронета Венца. Когда кто-то из стоявших сзади солдат попытался вмешаться в наблюдаемое маленькое сражение, виконт гневно сверкнул глазами.

   - Не сметь лезть вперед виконта, придурок. Сейчас моя очередь!

   После такого окрика ни у кого не появилось желания вмешиваться в поединок. А вмешаться скоро и не помешало бы. Барон оказался искусным воином, несколько гендованцев уже упали, а другие с трудом отмахивались от точных и сильных ударов барона, поддерживаемого сыновьями. Впрочем, и барон не избежал ранения. Левую щеку прорезал длинный шрам, быстро набухающий кровью, кровь сочилась и из-под кольчуги барона.

   Но после двух метких ударов мечом, гендованская группа раскололась на две половинки, каждую из которых сковали сыновья барона, а сам барон неожиданно бросился вперед, прямо на виконта Брастли, первым же ударом выбив у него из руки меч. Но из-за спины виконта в последний момент появились два его солдата, один из которых принял на себя баронский удар и упал с рассеченным горлом. Зато другой ударил барона в низ кольчуги, разрубив тому бедро. Барон уже в падении смог взмахнуть своим мечом, целясь в горло второму врагу, но сил не хватило, он уже падал и удар мечом пришелся по ногам второго солдата, разрубив тому коленную чашечку.

   От неожиданно произошедшего все опешили. И если бы не два гендованских солдата, то барон смог бы зарубить виконта, который стоял без оружия и с ужасом взирал на лежащих. Наверное, поэтому он не заметил маленькую фигурку, выскочившую вслед за бароном. Впрочем, может и заметил, только какая от мальчишки-оруженосца может быть опасность? Мечом не вооружен, а кинжал... Кинжал не смотрелся опасным оружием, когда кругом стояло с мечами, а то и с секирами столько опытных и сильных солдат.