Но Пургес не мог открыто в этом признаться. Значит, надо или гнать Шогена или находить виновного на стороне. А таким виновным мог быть только тот, кто в свое время принял в королевскую сотню таких неумех. Барон Табур. С того времени влияние клана Табура стремительно пошло вниз. И барон Пузен, как сейчас вспомнил Гвендел, стал заметно тише. А влияние барона Бастера, наоборот, только усилилось.

Что же получается? Если верить сну, а не верить в них пророческие сны повода ни разу не давали, сейчас в его графстве организуется заговор во главе с Бастером и в качестве пристяжки Пузеном. Выходит, и предыдущий сон был о том же. На что рассчитывают заговорщики? Его убить, а Бастеру занять графский престол? Но отдаст ли Пургес графскую корону Бастеру? Тот был родственником одного из влиятельнейших лоэрнских аристократов. То есть шанс был и шанс неплохой. Вот только Пургес, как всегда, мог поступить неожиданно. Он мог отказать своему придворному по причине боязни усиления его клана. Отказать и передать графскую корону в руки более слабого клана.

А что может стать с заговорщиками? Пургес отправит их на плаху? Это вряд ли. Или пожурит, может, сильно отругает, даже погрозит опалой, но все кончится тем, что в лучшем случае, крайними король назначит мелких сошек. Впрочем, может пожертвовать Пузеном, чтобы показать всем, что он не потерпит заговорщиков. Ведь сегодня те убьют Гвендела, а завтра другим захочется свергнуть и самого Пургеса. Но Бастер выкрутится.

Теперь оставалось дождаться нового сна и узнать, что конкретно задумали заговорщики. Свою погибшую личную полусотню Гвендел давно уже восстановил — спасибо собранным налогам, правда, теперь у него было всего тридцать солдат вместо прежних пятидесяти. Теперь денег у него хватало. И еще он мог рассчитывать на стражников Лафета.

Но новый сон так и не приходил, а тем временем в городе появились основные действующие лица из числа новых баронов. И солдат у них в этот раз было как никогда много. Значит, их замки оказались почти оголенными, оставленные под защитой лишь ополченцев из крестьян. И Гвендел начал заметно нервничать. Шутка ли — численность сил вероятных заговорщиков уже в несколько раз превышает число верных ему людей.

В очередную ночь ему приснился новый сон. Какой — то дворянин объезжал дома новых баронов и уточнял детали заговора. Но этого человека Гвендел видел впервые. И лишь в самом конце сна неизвестный дворянин возвратился, судя по всему, в свой дом. К удивлению Гвендела, он, всмотревшись в лица сопровождающих дворянина людей, узнал в них солдат, что сопровождали пиренского графа Бертиса, приезжавшего в Снури.

Так, значит, душой заговора является Пирен! Ах, Черный Герцог! Теперь понятно, почему и Бастер и Пузен на это решились. Иметь за своей спиной поддержку не только своих кланов, но и Пирена, вполне достаточный аргумент для участия в заговоре. Вот откуда так много солдат у заговорщиков! Пирен дал им денег для найма дополнительных сил.

А ночью пришел еще один сон. Совсем коротенький. Гвенделу приснилось, что к нему в спальню врывается несколько десятков заговорщиков. С обнаженных мечей некоторых из них капает густая темно — красная кровь. Солдаты расступаются, и вперед выходит барон Бастер, а за ним следом появляется и барон Пузен. Оба зловеще улыбаются. А затем Бастер приказывает: «Убейте его!». Двое ближних солдат подбегают и вонзают Гвенделу в грудь свои мечи. Все начинает кружиться, переворачиваться и вот уже Гвендел парит над всеми присутствующими в его спальне, а на его ложе он видит знакомое, забрызганное кровью тело. Заговорщики покидают комнату, оставив его и мертвеца одних. А затем дверь осторожно приоткрывается и внутрь комнаты проскальзывает тот самый пиренский дворянин. Он осматривается и уверенно движется в угол спальни, останавливаясь перед одной из стен. Затем нажимает потайную пластину, открывается ниша, где лежит его серебряный череп. Пиренец хватает его и прячет под плащом. И Гвендел просыпается.

Уже раннее утро, заговорщиков нет, хотя в этом сне все происходило ночью. Значит, скорее всего, его зарежут следующей ночью. И заберут серебряный череп. Вот, значит, почему так активен был Пирен все эти годы. Черный Герцог каким — то образом прознал про его артефакт и решил им завладеть. Потому — то в свое время и Эймуда наслал на Снури, намереваясь после падения города войти в него, как союзник, и найти череп. И граф Бертис подставив его под ларскую сотню, хотел убить двух зайцев: покончить с Ксандром и убрать его, Гвендела. Пятидесяти пиренским гвардейцам, действуя внезапно, было вполне по силам убить Гвендела на обратном пути.

И сейчас он вдруг вспомнил странное сообщение, которому он тогда не придал значения. После покушения на Ксандра Гвендел возвратился в Снури раненый и с большой задержкой. Один из баронов, приехавший с севера в город незадолго до появления в нем Гвендела, рассказал, что в пятнадцати верстах от города он видел отряд пиренцев. То, что это были пиренские гвардейцы, ходившие вместе с ним для засады на Ксандра, Гвендел не усомнился. Кстати, так и было. Только тогда он посчитал, что пиренцы слишком медленно возвращались к себе в Пирен, вот почему их спустя седмицу после той засады и увидел барон. Но сейчас Гвендел понял настоящую причину задержки гвардейцев на его земле. Они ждали его! Ждали, чтобы убить. Но он из — за ранения ноги и ларцев, перекрывших часть дороги на Снури, задержался в замке на севере графства. И эта задержка его спасла.

Теперь же пиренцы, не добившись успеха, решили организовать заговор, убить его руками Бастера и Пузена, а затем захватить серебряный череп. И это произойдет следующей ночью. Если он ничего не предпримет, то сон сбудется. Бежать? Но куда? За городом он станет еще более легкой добычей, чем здесь в его замке.

Дождаться ночи и устроить на заговорщиков засаду? Уже лучше. Но даже с учетом внезапности силы слишком неравны. Вот если бы их было меньше… Меньше… Точно, меньше! И тогда не этой ночью, а сегодня днем. Пригласить главарей и поговорить по душам!

Оба барона, как и ожидал Гвендел, оказались осторожными, взяв с собой в графский замок всех своих солдат, а это целых семьдесят человек. Гвендел же мог рассчитывать только на шестьдесят своих гвардейцев и стражников. А ведь бароны, наверное, радостно потирают руки от его предложения, подумал Гвендел. Как же: не надо дожидаться ночи, а прямо сейчас, пользуясь тем, что семьдесят их солдат свободно пройдут до его покоев, взять, да и убить снурского графа. И делиться славой с другими предателями не нужно. Поэтому сейчас для Гвендела главное: не дать заговорщикам напасть на него раньше, чем он сам это решит.

Мажордом, встретивший на пороге замка баронов Бастера и Пузена, сообщим милордам, его светлость граф Снурский имеет чрезвычайно важное сообщение, которое он сообщит в малой комнате переговоров. Бароны переглянулись и, пропустив вперед мажордома, зашептались. Если бы мажордом не отошел на двадцать шагов, а оказался поближе, то он, наверное, смог бы услышать отрывки их разговора.

— …комната с одной дверью, за ней уличная стена…

— …никого там не спрячешь…

— … вначале узнать, что за столь важное сообщение…

— … никуда он не уйдет…

— … главное, чтобы солдаты были рядом…

— …не разделяться…

Командиры охраны баронов первыми заглянули в малую комнату переговоров. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться, что никого, кроме снурского графа там нет. И спрятаться негде. Почти пустая небольшая комната, из мебели только три изящных стула. И всё. А вот и успокоенные командирами бароны. Самоуверенные и ужасно довольные.

Пригласив милордов сесть, Гвендел прошел до двери и закрыл ее на крепкий запор.

— Так будет надежней, господа. Я хочу вам доверить слишком большой секрет.

— Вот как? — усмехнулся Бастер. — И что это за такой секрет, что граф боится всего в своем собственном замке?

— Заговор, господа, заговор. Черный Герцог мутит воду, подкупает моих баронов. Денег не жалеет.