— Да угомонись ты уже, — не выдержал он. Его голос я слышал ясно. А бил я, ориентируясь по его глазам, они ярко мерцали в дыму. — Когда ты уже сдохнешь.

Не перемещается. Даже если он как-то поглощал свечи и силу в них, он не может показывать свои фокусы вечно.

Я наступал. Вскоре прибудет подкрепление, когда снаружи стихнет метель, но он слишком силён для них. Просто перебьёт всех. Надо прикончить его раньше. Взмах, ещё один.

Есть! Цепь прошла через барьер и стегнула его по голове.

Ещё раз. Он уставал. Но и я тоже.

Удар древка сбил меня с ног. Он размахнулся копьём, чтобы пронзить меня, но я успел откатиться. Копьё проскрипело, процарапав бетон. Цепь на левой руке исчезла, на правой вот-вот пропадёт. Нужно хоть немного времени.

— Ты меня достал! — не выдержал он. — Для чего я предложил старику достать тебя из той тюрьмы? Да чтобы ты или прибил его с его отродьем, или…

— Да оставь ты нас в покое!

Красная ветвистая молния ударила Бокана в бок, прожигая его мундир аж до бледной кожи на теле. Следом ударил кусок льда размером с голову, заставляя его отойти. Шар чёрного пламени заставил его потерять равновесие, а мощный порыв ураганного ветра приложил его в стену.

Барьер разлетелся вдребезги и исчез. Я начал вставать. Разъярённая Катерина вытянула перед собой руки. Оттуда летело всё то, что ей вживили, почти все поглощённые её прадедом души Небожителей. Огонь, молнии, ветер, лёд, всё разных цветов. Было жарко и холодно одновременно. Дым из помещения выдувало.

— Оставь ты нас! — снова прокричала она.

Я добавил красным огнём. Ещё немного. Ещё… Бокан махнул рукой.

Громова вдруг подлетела и врезалась в меня. Пусть и весила она немного, но этого хватило, чтобы я снова упал. Бокан налетел на нас, размахиваясь копьём.

Оно врезалось в щит, огромный, ростовый, с шипами, торчащими из него, красными и мерцающими. Катерина легко держала его левой рукой. Что-то из оружия прошлых Небожителей. В правой сначала появилась длинная алебарда. Потом гибкий меч-хлыст, и следом огромная булава, которая чуть не пробила пол.

Бокан отходил. Дальше нападал я. Цепи вернулись. Проломлю ему башку и всё, конец.

Ещё немного. Ещё…

Он напрягся и исчез.

А следом копьё пронзило мне бедро. Я потерял равновесие и взмахнул цепью. Он ушёл, вырывая копьё, и только после этого я почувствовал боль.

— Рома! — крикнула Катерина, выпуская оружие.

— Нет! Не останавливайся.

Поздно. Один удар ей по лицу. Бокан сбил её с ног и пнул в живот. А потом добрался до меня. Я пытался драться, но скорости уже не хватало. Нога немела, я почти не мог идти.

Но шёл. Достану и убью, кем бы ты ни был. Я вернулся после поражения, вернулся, когда все думали, что я умер десятки лет назад. Я вернулся и победил всех. И даже ты меня не остановишь.

Цепи врезались в стену и подтянули меня к нему. Барьера не было, я зарядил ему по зубам, но он выдержал. Ещё укол, в плечо, до кости. Цепь на левой руке пропала. Я ударил огнём из правой.

А он приложил меня потоком ветра. Я отлетел назад и проехал по полу, собирая мусор.

А вот теперь… вот теперь пришла настоящая боль. Цепей больше нет. Только револьвер на поясе. Достал его, но Бокан переместился ко мне и выпнул его у меня из рук, отбивая пальцы.

— Зря я тебя достал, — сказал он. — Но ничего. Мы оба с тобой достояние истории. Вот только ты останешься в прошлом, а я продолжу. Где он?

Он рванул мундир у меня на груди. Искал амулет. Не нашёл. На лице, на котором осталось полно ожогов от наших атак, явно читалась ненависть.

— Там была последняя душа, — продолжил Бокан. — Душа палача. Заберу её и всё. Вот тогда всё наладится. А то вас нельзя оставить одних на каких-то сто лет. В такое дерьмо превратили мир, который я строил половину тысячелетия. Это моя земля, ты понимаешь?

Он снова призвал копьё. Катерина кашляла, удар ей достался сильный. Я вернул цепь, хотя она едва появилась, я тратил на неё последние силы. Но даже если сдохну, этот бой ты запомнишь, мразь.

Он пнул меня и размахнулся копьём. Ударить не успел. В бункер влетело ещё несколько гвардейцев, со следами обморожения и ран. Сразу открыли огонь. Одна пуля чиркнула Бокану по плечу, другая стукнула в бедро. Он оскалил зубы и махнул рукой.

Проход обвалился прямо на гвардейцев. Дверь второго прохода закрылась сама, когда Небожитель посмотрел на неё. Тяжёлый затвор лязгнул, запираясь.

Вот теперь точно всё. Могила. И он из неё выйти не должен.

Я достал нож и всадил ему в ступню. Хорошо пошло, кончик аж чиркнул по полу.

Ответом мне был пинок под рёбра. Кажется, сломано. Но оно того стоило.

— Хорош, — сказал он, поскрипев зубами от боли. — В этот раз я не проиграю.

Я медленно привстал на колено.

— В любом случае, — продолжил Бокан, тяжело дыша. — Ты свою репутацию оправдал. Даже безнадёжную схватку ты…

Он замолчал, услышал шипение. Запертая дверь распахнулась.

— А не это ли ищешь?

В зале темно, и даже глаза Небожителя не помогали особо. Но в углу, рядом с открытой дверью, которая совсем недавно была заперта, стоял силуэт. На стальной двери осталась дыра с красными от жара краями.

Силуэт сжимал светящийся амулет в левой руке. Лицо освещалось плохо, видно только чёрную глазную повязку.

— Пришёл сразу, как передали, — сказал Ян слабым голосом. — Двигался сюда на полной скорости. Чуял, где всё это происходит, всю эту метель. Ты сам меня позвал. Но я приказал им ждать снаружи.

— Зря ты пришёл, Король-Спаситель, — проговорил Бокан. — Твоя душа мне не нужна. Но раз ты здесь…

— Я — не он, — со злостью выпалил Ян.

Я поднялся. Небольшой перерыв и шанс оклематься. Горячая кровь лилась по ноге, голова кружилась, вздохнуть было сложно. Но руки оттягивало от цепей, которые вернулись на предплечья.

— Ну, — Бокан усмехнулся. — Раз уж ты здесь…

Остатки его одежды вспыхнули, он от неожиданности вскричал, но устоял и начал швырять чёрный огонь в ответ.

Ян не умел исчезать. Но зато он умел очень быстро оказываться в другом месте. Слева и справа. На полу, где он передвинулся, оставалась дорожка яркого горячего огня, который освещал разгромленное от боя помещение.

Цепи на руках, они ждут атаки. Катерина отползла, на лице кровь, но она в порядке. Следила за боем.

— Янек, осторожно! — крикнула она.

Попался, о нет, зараза! Бокан вычислил, где Ян окажется, и схватил за горло. А потом швырнул в стену.

Я услышал с каким стуком Ян ударился в неё головой, а потом медленно сполз. На покрытой гарью стене оставался кровавый след. Глазная повязка сползла.

— Хватит играться, — Бокан призвал копьё в вытянутую руку. — Начну с генерала, он тут самый опасный. Закончу девкой.

Он пошёл на меня. Встречу смерть стоя. Но заберу его с собой, это точно. Едва мог держаться, на ногах, но пытался стоять. Я подбросил цепь в потолок, буду держаться хоть на ней. Теперь не упаду.

Дмитрий Бокан или Таргин Великий размахнулся копьём. Хочет не проколоть, а разрубить надвое. Ухмылялся, был доволен победой.

Ян поднял руку с амулетом. Тот светился так ярко, что просвечивал сквозь пальцы. Лицо со сломанным носом и разбитым лбом ярко освещено. Бокан повернулся туда. Пальцы Яна побелели от напряжения, он так давил стекло, что я слышал, как оно скрипело.

А какой же он был временами сильный… сильнее, чем любой, кого я встречал в жизни. Но и этого было мало, чтобы уничтожить свечу.

Амулет Громовой лопнул. Звук ещё хуже, чем когда взорвалась граната. Бокана отбросило в сторону, а я…

Сначала было ярко, а потом стало темно. Очень темно.

Как тогда, в детстве. Что-то было рядом, что-то горячее, злое. Сущность и не одна. Та, что была рядом, которую я знал всегда за свою долгую жизнь. Старый генерал, преданный своим правителем, как и я. Оказывается, он меня уважал, глядя на мои успехи.

И другой. Более сильный. Их огни были рядом. Я взял оба и огляделся в вечном мраке, где горели только свечи духов. И сами духи.