— Мария лучше всех, — сказал Ян и достал из сумки два металлических термоса. — Пахнет обалденно.

Ароматный суп с курицей и лапшой. Я сел поудобнее и сразу приступил к еде, поглядывая иногда в оптику. В свою риггу я запретил кому-либо подниматься из заводских и закрыл люки. Если кто-то попытается залезть без моего ведома — пожалеет.

Так что кабина шагохода — самое безопасное место в округе. Если только нет другого шагохода с Копьём, но тут бы уже всполошилась разведка.

Сквозь толстый слой брони донёсся звук мощного выстрела. Это вторая ригга из академии, которая пришла с нами, один из двух Паладинов. Они тоже ставили себе главный калибр, и сейчас пристреливали его.

— Вот вы все говорите, — продолжил Ян прерванный разговор. — Что нам нужно поучаствовать ещё в паре соревнований.

Я уже и забыл про них. Когда рискуешь жизнью, становится как-то не до этого. Но я пока играю роль, и они должны быть для меня важны. Пока не случится Большая Проблема, само собой.

— И вот что касается рукопашки, — сказал он. — Может быть, кто-то другой выступит вместо меня?

— А кто? Я не знаю правил, дерусь по-уличному. Марк ещё не отошёл от раны. Валентин? Не смеши меня. Участвуй сам, ничего страшного с тобой не случится.

— Попытаюсь, — он поставил в сторону термос с супом и закрыл крышкой. С руки уже снята повязка. — Всё равно это кажется каким-то странным. Вот недавно сражались с врагами, перебили многих, едва не погибли сами. А сейчас просто какие-то мирные соревнования. Никак не могу это в голове уложить.

— Ну и что здесь странного? — я пожал плечами и продолжил объедать косточку. — Даже в мирных соревнованиях надо участвовать. Тебе надо развеяться, Ян. И это занятие в самый раз для тебя, ты выносливый и сильный. И Марк тебе то же самое советовал. И даже Артур, а уж он-то бывалый вояка. Все будут болеть за тебя. Но я тебя не заставляю.

Я снова посмотрел в оптику. Соседняя ригга только что сделала очередной залп. Возле неё уже хлопотали мастера. То ли сбит прицел, то ли дефект в орудии, то ли их первый пилот не очень умеет стрелять. Скорее всего, последнее.

— Можем не участвовать, — продолжил я. — Тогда, конечно, все проиграем по очкам, но что поделать? Так что или можешь помочь команде и выступить на соревновании. Ну или можешь сидеть в темноте в своей комнате и писать мрачные стишки, как ты любишь.

— Эй! — возмутился Ян. — Это было всего один раз и мне тогда было… да откуда ты знаешь? — он засмеялся. — Ты меня тогда вообще не знал. Ох уж этот Валь, он у меня получит, болтает и болтает!

Я глянул на механическое табло на пульте. Двойная цифра 0−0 со щелчком сменилась на 1−1. Один снаряд рядом со стволом, можно зарядить быстро, ещё один в механизме подачи.

— Давай последние два залпа. Хорошо получается. Главное не забывай, что болванка тяжелее, поэтому надо корректировать прицел.

— Я помню, Рома. У меня иногда бывает такое ощущение, — Ян посмотрел на меня. — Что это не тебе надо учиться у преподавателей, а обучать их самому.

— Есть такое дело.

Он захотел что-то сказать ещё, но промолчал. Наверняка хотел спросить про цепи, но сдерживался.

Два последних выстрела тоже попали в цель. Я спустился, подписал все акты работ, и вернулся в кабину, в кресло первого пилота. Предстоит вновь пересекать реку через брод, чтобы выйти на остров. Ян так ещё не умеет, плохо чувствует габариты, так что лучше поведу сам.

— Вызови мне тех парней, — попросил я и застегнул на шее увесистое приспособление для связи, потом надел мягкие наушники. — Говорит БРЛР-один «Старый Герберт». Готовы возвращаться на базу.

— Говорит БРЛР-сорок девять «Чёрный Волк». Принято, Старый Герберт. Возвращаемся. Готовы переходить через реку.

— Принято. Вы первые!

Я завёл двигатели. Пошло мягко, даже приятно, будто это не огромный боевой шагоход, а легковая машина, на которой я поеду за город. Точно. Закончатся эти дела с престолонаследием, уйду в отставку и буду колесить по империи. Надо только купить что-нибудь получше.

Хотя знаю же, что ничто не сравнится с чувством, когда управляешь многотонной машиной. После этого обычный транспорт кажется слишком маленьким.

— Антоний меня удивляет, — Ян усмехнулся и показал вперёд, где шёл Паладин. — Он же с самого юга, из Калиенты. А там половина их островка — раскалённая пустыня! Он каждое утро выходит на пробежку в одной майке! Я из Огрании, и то мёрзну, а ему хоть бы что!

— Ну, закаляется парень, — я пожал плечами и вжал в пол педаль синхропривода. — Говорят, это полезно.

Ригга пошла за ними на дистанции в сто метров. Шаг плавный, давно уже всё отрегулировано. Почти как новая. Я перевёл рычаги вперёд и откинулся в кресле, держа только рычаг поворота.

— Он же в детстве жил у нас, — продолжал Ян. — Антоний — наследник Калиенты и Великого Дома Кос. Его передавали в заложники нам. Я должен был отправиться к его семье на юг, но не срослось, поехал Лёша.

— Наследник, говоришь?

Я приподнялся, чтобы взглянуть в другой перископ, с ещё более сильным приближением. Паладин уже приближался к реке. Пятая позиция, судя по скорости, длина шага ноль-пять, всё как по учебнику.

Только густой чёрный дым из труб шёл так, будто они на пятнадцатой.

— Чёрный Волк, ответьте, — сказал я, поправив микрофоны.

— Чёрный Волк слушает!

— Что у вас с двигателями? Какая температура?

В рации раздалось шипение. Из труб вышла целая туча чёрного дыма. Паладин уже был почти готов войти в воду, но остановился, чтобы сделать замеры, как требовали инструкции.

Река в этом месте узкая и неглубокая. Но всё равно надо убедиться, что в реке никто не плавает, нет гражданских на берегу и прочее. До одноэтажных домов небольшого посёлка поблизости около километра. Жителям не завидую, у них наверняка при каждом проходе ригги дрожит вся посуда в шкафах.

— Так какая температура? — повторил я вопрос. — Чёрный Волк, ответьте!

Они начали передавать показания манометров. Что-то слишком горячо. Люк на ноге распахнулся, и оттуда выскочил человек. Присмотрелся к нему через оптику. Похож на работника с завода, судя по промасленной спецовке.

— Чёрный Волк! — позвал я. — Вы забыли мастера в ноге?

— Какого мастера?

— Который выбрался у вас…

Паладин стоял на берегу, но его движки молотили так сильно, будто он пробирался через болото. А вскоре вместе с дымом повалили искры, целый сноп.

Через несколько секунд вырвалось пламя, яркое и сильное. На десяток метров, как из огнемёта, с таким жаром, чтобы трубы покраснели.

— Что это? — Ян отшатнулся от перископа.

— Чёрный Волк⁈ — рявкнул я. — Что у вас случилось? Пробой газов?

— Горим! — наконец ответила по рации. На заднем фоне визжала сирена.

— Они же сейчас сгорят! — воскликнул Ян.

— Взорвутся, — сказал я. — Если рванут движки, потом топливный, потом боезапас…

Последствия взрывы игниума в баке представлять не хотелось. Дома и живущих там людей наверняка забросает снарядами, которые начнут взрываться. Жертв будет много.

— Мы горим! — рация хрипела. Крик панический. — Мы не можем выйти, всё нагрелось!

— Чёрный Волк! Аварийная остановка двигателей! — приказал я так громко, что заболело в горле. — Немедленно выполнить аварийную остановку двигателей!

— Как? — голос был полон отчаяния.

— Они же сейчас умрут, — прошептал Ян. — Сгорят заживо. Это же ещё хуже, чем от Копья.

— Не отвлекай меня, — прошипел я и продолжил говорить по рации. Громко, но спокойно. — Отключи подачу топлива!

Вряд ли он знает, каким именно образом. Пламя вырывалось уже сильнее, времени мало. Я прикрыл глаза, вспоминаю схему Паладина.

— Открой электрокамеру, — продолжал я, надеясь, что меня слышат. — Отключи контактор топливного насоса! Потом автоматы ТН, все четыре! Понятно?

Не отвечают. Если пламя в двигательном, дело дрянь. Не выживут. Смерть будет мучительной.

Следующая цель — наследники, говорил император на днях. Вот так всё и случилось. Погибнет ещё один-два наследника, начнётся такое, что смерть императора покажется цветочками.