— Дыши и не волнуйся. Самое сложное позади.

— Точно! Будут участвовать все классы, это обязательно. А потом будут Сильвианские Игры. Мы же будем участвовать?

— Посмотрим, — я развалился в кресле и вытер лоб. — Что там будет? Только ригги?

— Не, много всяких соревнований. И бег, и стрельба, и борьба, и плавание, и фехтование, и много чего ещё. Ну и да, есть дисциплины на риггах. За них дают больше баллов, — Ян нахмурил лоб. — Надо посчитать. Если мы не будем участвовать в остальных, но победим во всех соревнованиях на риггах, то можем победить и во всём турнире. Нам хватит очков.

— Посмотрим, — повторил я.

Знать любит турниры, даже на боевых шагоходах. И Сильвианские Игры я помнил, мы участвовали с братом. Только не победили, чему он тогда сильно расстроился. Правда, тогда соревнований было поменьше.

С играми решим позже. Пока надо продолжать готовить риггу. И не забывать смотреть по сторонам.

— Руки откалиброваны идеально, — сказал Марк. — Мы даже смогли бы взять яблоко… если бы нашли яблоко диаметром в метр.

— Так тоже неплохо, — я оглядел риггу с земли ещё раз. — Выглядит достойно. Ян, как закончишь, веди шагоход на старт, а мы пойдём туда своим ходом.

— Я? — удивился он.

— Да, ничего сложного в этом нет.

Оставил его и Марию вдвоём. Не люблю стоять над душой, когда кто-то делает. Да и работа творческая, справятся сами. Остальные уже были на старте, так что мы с Марком пошли вдвоём. Ветер сегодня дул сильно, чуть не продувая наши куртки пилотов с чёрными меховыми воротниками.

— Когда будешь на севере, — сказал я. — Удивишься. В Огрании большую часть зимы — полярная ночь. И жутко холодно. Но летом хорошо, — я откашлялся и добавил, чтобы не нарушать свою легенду: — Как мне говорили.

— Долгая ночь — это странно, — Марк убрал руки в карманы и поёжился от ветра. — Не люблю холод, если честно. Хотя мои предки вроде бы были из Огрании.

— Может, ты и сам потомок одного из Малых Домов? — спросил я и усмехнулся.

— Вряд ли. Вот Марк Зимин действительно им был. С самого детства он выделялся.

Мы сошли с дорожки и пошли через поле. Вдали торчали ригги, готовящиеся к старту. Отмытые, покрашенные в тёмно-зелёный, готовые к соревнованию. Говорят, что сегодня не будет победителей. Но эти наследники Великих Домов точно нацелены прийти первыми.

— Мы же росли в сиротском приюте, — тихо продолжал Марк, оглядевшись по сторонам. — Но его потом усыновили. Наверное, приёмные родители догадывались о его происхождении.

— Значит, вы с ним были друзья с детства?

— Своего рода. Тогда, помню, в город вошли солдаты Дома Рамари, а я схватил шальную пулю, — Марк усмехнулся и показал на правую ногу. — Царапина, но всё равно было страшно и больно. Сколько мне тогда было? Четырнадцать, вроде.

— И что потом?

— Тогда Марк унёс меня на себе к доктору, и даже пообещал ему заплатить. Правда, так и не заплатил, — он засмеялся. — Но доктор меня пожалел и вылечил меня бесплатно, а Марк приходил меня навещать.

— А тебе, ты говоришь, заплатили, чтобы ты служил вместо него?

— Обещали, но выплатили только половину. Зимин обещал вторую, как только вступит в наследство, но не вышло. Мечтал о богатой жизни, а ему разнесло голову в клочья. Причём убили случайно. Жизнь — дерьмо, — Марк сплюнул на землю.

— И не говори.

— А понятно, из-за чего они напали на порт так внезапно?

— Мятежники, — я пожал плечами.

Марк кивнул, будто этот ответ объяснял всё. Мы уже приблизились к месту старта. Ветер подул сильнее.

— Вы оставили машину Яну? — воскликнул Валентин, быстро идя нам на встречу. — Он же слепой как крот, ещё заведёт её в болото и утопит!

— Ничего не будет, — сказал я. — Ян неплохо управляет.

Остался только наш Старый Герберт, но шагоход пока не появился. На нём готово всё, кроме оружия, которое пока запрещено ставить, и брони. Но самые тяжёлые бронеплиты сняли вообще все участники, чтобы облегчить вес и повысить скорость. А говорят, что главное участие, а не победа.

Но я и сам не хочу уступать. Не для этого строили мой шагоход, чтобы он приходил последним.

— Через полчаса начинаем, — напомнил Артур, подходя к нам ближе.

Сегодня преподаватель даже не с похмелья. На нём чёрный парадный мундир императорской армии и даже несколько наград на нём, включая «Валайский Крест», орден, который раньше давали за подбитую риггу или бронепоезд.

— Довелось посражаться? — спросил я, кивнув на медали.

— Не, в штабе с генералами пил, да бумажки перебирал, — Артур засмеялся. — Не люблю звенеть на каждом шаге, но ради такого случая можно и повыделываться.

— Похоже, все хотят победить, — заметил Марк, глядя, как остальные готовят машины. — А говорили, что будет просто товарищеское соревнование.

— Каждый Великий Дом хочет утереть нос другому, — Артур засмеялся. — Правда, в вашем классе нет ни одного наследника Великих Домов, но… о, вот и ваша шагалка.

Старый Герберт появился эффектно. Старичок бодро забрался на холм и пошагал к нам, громко топая. Следом за ним тянулся чёрный след густого дыма. Машина вчера была покрашена в зелёный цвет, но из-за протечек масла быстро стала грязной. Зато шагала быстро, без толстых кусков брони ригга была намного резвее.

На груди белело пятно. Это как раз то, чем занимался Ян в последнюю минуту — рисовал эмблему класса в виде снежного кота-даргана. Краска не высохла, отчего кот быстро почернел.

У каждой ригги была похожая эмблема — акула, змея, пёс и оса. Уже готовятся к будущим соревнованиям.

Наш шагоход привлёк всеобщее внимание, включая судейскую комиссию. Большинство людей мне незнакомы, но пару людей я знал: это Александр Ульдов, канцлер, который каждый день приезжал в академию, и Кичиро Кобаяши, директор.

Старый Герберт выпустил ещё одно облако дыма, более густое, чем прежние. Уже отсюда слышен рёв мощных движков и грохот ходьбы.

— Что это? — спросил Ульдов, глядя, как грязная многотонная машина стремительно шла к нам.

— Боевая ригга, господин канлцер, — невозмутимо сказал Артур. — И мне кажется, она приближается.

Кто-то из студентов захихикал. Ян снизил обороты и длину шага, и встал среди остальных ригг: двух Паладинов и двух Катафрактов.

— Вы собираетесь на этом участвовать? — спросил Ульдов недовольным голосом. — Это какой-то… позор.

По ноге ригги побежала струйка масла. В ней открылся нижний люк, и оттуда выбрался перемазанный Ян и начал протирать очки. На чёрном от грязи лице белели только зубы, которые видно из-за довольной улыбки.

— Ни разу не заглох! — доложил он.

Улыбка вдруг погасла. К нему быстро подошёл другой студент, которого я раньше видел только мельком. Чуть выше, тот же цвет волос, но черты лица взрослее. Старший брат Яна, который будет Наблюдателем Огрании.

Кажется, у Яна проблемы. Я пошёл к нему на выручку.

— Ты позоришь наш род, — нудел при всех старший брат. — Выходишь на соревнования на этом сарае? Снимайся с него, живо! Нас же всех из-за тебя засмеют!

Ян опустил голову, будто собирался согласиться, но вдруг передумал.

— Не собираюсь, — твёрдо произнёс он. — Мы возились с этим шагоходом неделю, и сдаваться не буду. Да и ты ещё не правишь, чтобы мной командовать.

— Я твой старший брат! И я…

— Какие-то проблемы? — спросил я, становясь рядом с Яном.

Старший Варга посмотрел на меня очень недовольным взглядом.

— Вот с этим! — он показал на шагоход. — Это грязная, древняя машина, от которой по пути всё отваливается! И представителю семьи Варга…

— Не отвалилось ничего, — сказал я. — И это соревнование боевых ригг на проходимость, а не бальные танцы. Через пару часов все будут такие же грязные.

Он присмотрелся ко мне внимательнее и выдохнул, будто пытался успокоиться.

— Ты Роман Загорский? — спросил он. — Будущий Наблюдатель Малого Дома Загорских?

— Да.

— Хорошо, вот и познакомились, — старший Варга отошёл на шаг, не отводя от меня пристальный взгляд. — Ладно, но я всё равно приду первым.