Вернувшись на кухню, я продолжил готовить поздний полдник и краем глаза заметил Ирину, спустившуюся со второго этажа и начавшую помогать Нуо с уборкой, а после умывшуюся и начавшую встречать возвращающихся девушек.

Мне досталось достаточно поцелуев и объятий от своих жён, после чего они разошлись переодеваться в домашнюю одежду, а я, тем временем, начал сервировать стол на девять персон.

— На ужин заглянут Шаман с Марией, — сказал я между делом Виоле, копающейся в холодильнике, одетой в одну майку и трусики.

— Блин, хорошо, будем ждать, — пробормотала болгарка и, выудив питьевой йогурт, удалилась из кухни, распивая тот на ходу.

Спустя какое-то время все собрались за столом и принялись за еду, я мельком отвечал, когда интересовались моим мнением по тому или иному вопросу, при этом не сильно погружаясь в обсуждения между девушками.

Сначала нахмурилась Селена, бросив взгляд на окно, а после насторожился и я, почувствовав приближение деда, появившегося без каких-либо предупреждений.

Войдя в дом, Игорь Старинов прошёл, не снимая куртки, и, зайдя на кухню, проговорил:

— Приятного аппетита всем членам этой семьи, — проговорил он с немного пьяной улыбкой, а после посмотрел на меня и объявил: — Вениамин, я поздравляю тебя — тебе придётся жениться.

За столом возникла немая пауза, где я оказался под восьмью взглядами, причём все несли в себе собственные эмоции, но ни одного одобрительного не было.

— Дверь вон там, бывший старейшина семьи, — сухо ответил я, махнул рукой в направлении двери.

— Что? Да ты хотя бы понимаешь от чего… — несколько растерялся старейшина семьи. — Ты понимаешь, что на кону статус Великой семьи?!

— Обсудим это после еды, но мой ответ — нет. Не желаешь присоединиться к столу, дедушка?

— Нет, благодарю, буду ждать тебя в кабинете, — ответил он и вышел из кухни.

Девушки перевели на меня выжидающие взгляды и Ева поинтересовалась:

— Это было что?

— Не знаю. Самому интересно, но соглашаться на подобное я не намерен.

— Веня, это неприятно, — заметила Лиен-Сун. — Если ты скрывал…

— Я ничего от вас не скрываю, точнее, скрываю, но не то, что касается нашей семьи, — спокойно проговорил я и вздохнул. — Теперь вот и перед вами оправдываюсь в том, чего не делал. За что?

— Я тебе верю, — тихо проговорила Селена и пожала плечами. — Мне без разницы, сколько у тебя жён, главное чтобы мне среди них место нашлось.

— Над доверием в нашей семье ещё предстоит поработать, — тяжело вздохнул я.

Девушки посмотрели на меня, и Виолетта с Лиен стыдливо потупились, а я, между тем, закончив с едой, принялся мыть посуду, в чём мне, естественно, начали помогать…

Вошли мы в кабинет все вместе, и девушки рассредоточились по комнате, заняв диваны, а я устроился в кресле напротив своего деда и сухо произнёс:

— Вот теперь я внимательно слушаю, желательно подробно.

— Я предлагаю тебе стать мужем для принцесс Романа и Австрии. Вопрос уже согласован с королями этих стран.

— Точнее, будет — они были инициаторами этого разговора, — фыркнул я. — Скажи мне, дедушка, ты же и сам прекрасно понимаешь, что данные девушки не желают быть моими жёнами. Им нужны лишь одарённые дети, которых позже можно будет использовать как прекрасные инструменты ради достижения собственных целей.

— Это в интересах семьи…

— В таком случае, предлагаю тебе самому стать им мужем. Репродуктивная функция у тебя ещё работает, также ты, как и я, двухранговый. В интересах моей семьи — стабильность и безопасность её членов, а взятие в жёны двух принцесс, имеющих немало шансов взойти на престол, особенно в условиях скорой войны, этому никак не способствует, даже более того — лишает.

— Пойдёшь против моего решения? — нахмурился дед, давя меня взглядом.

— Ты уже лишён статуса старейшины семьи, мне вообще исключить тебя из её состава? — выдержал я его взгляд.

— Вениамин, успокойся, — положила мне руки на плечи Ева. — Просто на кону действительно важное…

— Мне важнее вы, а не птички из золотых клеток, — устало проговорил я. — Да и принцессы для меня один лишь политический геморрой.

— Есть ещё одна принцесса… — осторожно проговорил дед.

— Теперь я понимаю, почему британцы носом землю роют, — мрачно посмотрел я на него. — Даже не думай, да и вообще, лучше бы эту троицу сплавить Седых — им сейчас политическая поддержка будет весьма кстати, но за меня решать мою жизнь не смей. Ты меня понял, Игорь Старинов?

— Значит, так?!

— Ты забываешь кодекс семьи, которой принадлежишь: Стариновы не отдают и не продают своих детей. Стариновы служат во благо, а не прислуживают, — разделяя слова, проговорил я, чувствуя, что начинаю откровенно закипать. — Если ты привык быть политической шлюхой, то не надо меня делать ею.

— Щенок! — вскочил дед с кресла.

— Прошу прощения, — тихо проговорила Ирина, поднимаясь, смотря в телефон, быстро ушла из кабинета.

Медленно поднявшись, я услышал, как дрожит пластик в окнах от неоформленной энергии, расходящейся от меня волнами, дед тоже не собирался сбавлять обороты, а вот девушки, отступив подальше за мою спину, подняли энергетические доспехи.

— Да, силён, — зло усмехнулся старик, — только не забывай, что личная сила мало что значит в современном мире.

— А много удалось решить за меня, старик? Что-то я подобного не припомню.

— Ну не хочешь, так не хочешь, — вздохнул Игорь Старинов и опустился в кресло. — Заставлять тебя не буду, вижу, ты готов и меня убить, лишь бы не прогнутся под обстоятельства.

Не успел я ответить, как вошла Ира и тихо проговорила:

— Вениамин, Вторая мировая война началась. Япония и Турция объявили войну России. Вооружённые силы Германии и Испании атаковали Чехословакию и Польшу.

Зазвонил телефон, и, посмотрев на защищённую линию, я вздохнул и ответил:

— Вениамин Старинов слушает.

— Я, Борис III, своим указом разрешаю нахождению на территории Болгарии войск России как своего друга и союзника в Мировой войне, — раздался усталый голос короля. — Нам нужна помощь.

— Я понял.

— До встречи, — ответил он и отключился.

Следом раздался ещё один звонок, и я только отметил, что это снова защищённая линия:

— Вениамин Борисович, прошу вас срочно явиться на экстренное заседание Совета Великих семей. Заседание назначено на четырнадцатое октября в десять по московскому времени.

— Ясно, спасибо.

Звонок завершился, я устало опустился в кресло и машинально нажал принять третий по счёты звонок:

— Вениамин, ты уже в курсе, самолёт будет в полночь. Вместе вылетаем.

— Понял, Кир Львович, — отозвался я.

Бросив телефон на стол, я принялся руками массировать виски и тяжело вздохнул, а после поднял взгляд на деда и проговорил:

— Мировая война началась.

В задумчивости закурив, я посмотрел на усталые лица членов совета и, махнув рукой, затушил огонёк, после чего выпустил облачко дыма, сложившегося в кораблик, и проводил его до открытого окна.

— Мне потребуются серьёзные силы на Дальнем Востоке, — заметил Теплов, тоже закурив трубку, — я понимаю, что мы сейчас вынуждены сдержать удар с запада, но про Восток не забывайте. Если мы потеряем тыловое обеспечение, то проиграем в этой войне.

— Мы не оставим Дальний Восток под захват и разграбление, — спокойно проговорил Кир Львович, — однако нам нужно решить ещё и внутренние проблемы. Монголия уже хозяйничает на юге Алтая, поддерживая националистов оружием и военными инструкторами. Моей гвардии удалось поймать некоторых из них, но я пока убрал их в дальний ящик.

— Они заставляют нас распылить наши силы, — постучал по столу Громов, посмотрев на меня. — На Кавказе пока тихо, но я не думаю, что это надолго. Вениамин, а ты что скажешь?

— Мы забываем о беженцах, — задумчиво проговорил я, — уже через день или два на наших границах они появятся. К тому же мы можем закрыть удар в сторону Крыма, если введём войска в Болгарию, но нам придётся открыть границу для миллионов беженцев.