С этими словами он активировал звёздную карту. Пространство перед собравшимися заполнилось мягким голубоватым светом, который отбрасывал странные отблески на их лица. Звёздная карта начала разворачиваться, показывая сектора, спутники, базы и передвижение сил.

Арест ненадолго замолчал, чтобы дать командующим возможность рассмотреть данные. Пространство зала озарялось мерцающими линиями голографической карты, на которой были обозначены позиции обороны и прогнозируемые маршруты движения флотов Чкинов. Командующие напряжённо всматривались в детали, изучая расположение своих и вражеских сил.

После небольшой паузы Арест продолжил, его голос звучал твёрдо, но с лёгкой нотой сосредоточенности:

– Примерная схема предстоящих боевых действий. Как видно, флоты Чкинов наступают. Учитывая все астрономические наблюдения и расчёты, они подойдут к передовому рубежу, когда Солнечная система будет находиться именно в такой позиции.

Он указал на схему, где вектор движения армады врага пересекался с линией обороны– Если следовать классической схеме их действий, то армада флотов навалится на передний рубеж между Нептуном и Плутоном всей массой. Это сосредоточение сил не оставляет сомнений, что их цель – прорвать нашу линию обороны.

Он сделал паузу, позволяя этой информации осесть в сознании собравшихся.

– Хорошо ли это для нас? Конечно, хорошо. Это даёт нам возможность сконцентрировать ответный удар. Наши установки гравитационного взаимодействия на Тритоне и Хароне могут нанести мощный удар в центр Чкинских флотов, как только их критическая масса превысит допустимый рабочий режим.

Гравитационные установки уже прошли тестирование и способны генерировать ударную волну, которая разрушит структуру их флотов.

Он приблизил проекцию карты, показывая установки на Тритоне и Хароне.

– Каждая из этих систем может генерировать высокоэнергетический гравитационный импульс, достаточный, чтобы вызвать коллапс энергии в радиусе до 0.3 астрономической единицы. Это не только уничтожит корабли в пределах зоны поражения, но и вызовет хаос в их рядах.

Однако, прежде чем он успел закончить, Пётр посмотрел на карту, затем перевёл взгляд на Ареста и поднял руку, прерывая его.

–Командующий что значит допустимая масса кораблей врага?

–Хороший вопрос, это масса, которую установка может отбросить, если она будет превышена, то установка не сможет отбросить корабли, а лишь затормозит их движение.

–Понятно, продолжайте.

Медми приблизил и увеличив схему, посмотрел на командующих и продолжил доклад.

– Отбросив приличную массу кораблей, которая будет равна примерно двум с половиной флотам Чкинов, гравитационная установка начнёт накапливать энергию для следующей атаки. Отброшенные корабли, всей своей массой, навалятся на наступающие порядки флотов Чкинов – получится «каша мала». Вот в этот момент в бой вступят наши флоты и добьют врага, – он закончил и оптимистично смотрел на командующих, ожидая вопросов, и они последовали.

Пётр, выслушав позитивный доклад своего друга и командующего, внимательно посмотрел на карту, где продолжали отображаться позиции обороны и предполагаемое наступление Чкинов. В воздухе повисла напряжённая пауза, пока он обдумывал сказанное.

Которую прервал командующий Виноградов, склонный к прямоте:

– Главнокомандующий, если есть такой непреодолимый барьер, то и волноваться не о чем. Командующий Медми справится с этой проблемой вместе с командующими Айгуль и Хельмут? Разве не так?

В его тоне чувствовалась скрытая ирония. Он смотрел прямо на Петра, явно намекая на слишком оптимистичный доклад Ареста. Пётр, поняв её намёк, решил сгладить ситуацию:

– Внешне всё так, командующий, – начал он сдержанно, – из позитивного доклада командующего Медми действительно можно сделать такой вывод. Арест Юрьевич, поясните, пожалуйста, в чём проблема. Почему тогда нам нужны флоты на этом рубеже?

Пётр перевёл взгляд на Ареста, давая ему возможность объясниться. Медми, поняв, что от него ждут уточнений, чуть выпрямился. Его взгляд пробежался по лицам собравшихся, и голос стал более серьёзным:

– Прошу простить, за излишний оптимизм в начале моего доклада. Как я уже сказал, гравитационная катапульта действительно способна отбросить два, максимум два с половиной флота Чкинов – это её предел. Да, отброшенные флоты вызовут хаос в передовых порядках атакующих, скорее всего, сметут ещё полтора флота, создавая временную дезорганизацию. Итого мы можем нанести удар по четырём флотам.

Он указал на карту, отмечая область поражения гравитационной установки.

– Но давайте смотреть на вещи реально. У Чкинов слишком много флотов. Для них это будет не более чем комариный укус. Даже если мы нанесём этот удар идеально, это лишь небольшая часть их армады.

В зале воцарилась напряжённая тишина. Каждое слово Ареста погружало собравшихся в осознание масштаба угрозы.

– И это ещё не всё. Проблема в том, что гравитационная катапульта требует перезарядки. Накопление энергии происходит от Нептуна и Урана. Минимальное время перезарядки – десять часов. Полная зарядка занимает сутки. За это время, если враг продолжит наступление, они просто сметут нас. Катапульта в её текущем состоянии – это оружие разового применения.

Пётр кивнул, давая понять, что хочет услышать полное объяснение. Арест продолжил, не скрывая серьёзности ситуации:

– Именно поэтому я предложил использовать эту установку как часть общей стратегии. После удара гравитационной установкой нам необходимо немедленно перейти в атаку, используя её эффект. Пока их передовые флоты будут дезорганизованы, мы можем нанести максимальный урон на волне их растерянности и пойти вперёд. Это единственный шанс на успех. Если мы будем просто обороняться, нас поглотит их численное превосходство.

Его слова звучали убедительно, но в них был отчётливый трагизм. Он понимал, что даже идеально исполненный план не гарантирует полной победы, но другого выхода не было.

Пётр медленно перевёл взгляд на карту, где мерцали линии обороны и движения флотов. Он видел, что даже лучший план будет зависеть от множества факторов. Виноградов даже встал и, наклонившись в сторону Медми, заговорил:

– Благодарю вас, командующий, теперь понятно, и действия флотов в такой ситуации выглядят логично, – после чего тот сел на своё место.

Пётр продолжил:

– На самом деле изначально мы планировали иначе, но расчёты показывают, что такая тактика может быть более приемлема. Конечно, она не панацея, но всё же…

Его перебила начальник штаба Рыбкина:

– Прошу прощения, Главнокомандующий, но зачем рассматривать вариант, который не ведёт к победе, а только оттягивает наше поражение?

Пётр внимательно посмотрел на неё. В её словах была скрытая правда. Несмотря на резкость, прямота Рыбкиной заслуживала внимания, и Пётр решил поощрить её инициативу:

– Командующая Рыбкина, критиковать всегда легче, чем предложить что-нибудь стоящее. Попробуйте.

– Почему нет, Главнокомандующий. Конечно, у меня есть идеи.

– Замечательно. Поделитесь с нами.

– С удовольствием, – их обмен мог показаться саркастичным, но по интонации было ясно, что разговор серьёзен. Пётр искренне хотел услышать предложение, а Людмила была готова поделиться своими мыслями.

– Предлагаю измотать флоты Чкинов на марше. Не давать им покоя, постоянно атаковать малыми силами, отвлекать их внимание, нанося урон там, где они этого не ожидают.

Пётр задумчиво кивнул, но, прежде чем он успел ответить, вмешался Виноградов:

– Допустим, идея хорошая, но они всё равно долетят. Их слишком много.

Людмила собралась возразить, но её опередил Медми, улыбнувшись:

– Хочу открыть вам небольшой секрет, коллега. Чкины лишены нервной системы. Они абсолютно не восприимчивы к стрессу. Потери кораблей для них ничего не значат. Даже если у них останется один корабль, они продолжат атаку с той же решимостью, что и на старте.