Лон ждала результатов, понимая, что ничего мгновенно не делается, особенно здесь, в космосе. Вот уже неделя прошла, и никакой информации, корабли прибыли в заданные точки пространства и вели активный поиск. Наблюдали широкой сетью микрозондов, прочесывали космос в своих секторах.

«Неделя – это очень много. Измененные давно покинули сектор и теперь неизвестно где находятся, но скорее всего, очень далеко. Тогда что я здесь делаю? Получается, что все это время я бездействую? Нет, конечно, но и толку от таких действий ноль. Чтобы зацепиться за что-то, нужна отправная точка, в которой находились Измененные. Чем больше времени проходит, тем меньше шансов их обнаружить. Вернемся к тому, как бы я поступила сама? Скорее всего, ушла бы в самом неподходящем месте, такое место есть, и наблюдатель проводит активный поиск. Звездная система Ольтас идеально подходит для скрытного ухода. Других вариантов просто нет, они отсутствуют, учитывая, что Измененные прыгали спонтанно, без всякого плана. Потому что мы гнались за ними по пятам».

Так ни к чему и не придя, связалась с капитаном крейсера Мелоном, который находился в звездной системе Ольтас.

– Капитан, доложите обстановку, удалось напасть на след?

– Ничего реального. Вы помните, здесь сущий ад, сверхновая – это не шутки.

– Я спрашиваю о результатах, а не о внешних условиях, смотрели на обратной стороне звезды?

– Как раз этим и занимаемся.

– Будут результаты, сразу свяжитесь со мной.

– Слушаюсь, – четко ответил капитан. Сомневаться в его компетенции не приходилось.

Внезапно в сознании прошелестел еле различимый ручеек информации в виде очень размытых образов. Лон подумала, что это сбой какой-то системы, и запустила самодиагностику, нет, но все было в порядке.

– Мама, это я.

– Что за бред?! – Лон оглянулась по сторонам, никого.

– Да, это я, твой сын.

– Какой еще сын?! Нет у меня никакого сына, я одна, и детей у меня не может быть.

– Это я, я, я… С тобой, вернее, в тебе.

Лон не могла поверить в происходящее, такого быть не могло, поэтому сразу провела диагностику плода, а тот значительно увеличился и сформировался, правда, был очень маленьким и весил килограмма четыре.

– Мама, ну отвечай же наконец, ты меня слышишь? – Лон очнулась, происходящее не то, чтобы напугало, нет, скорее вызвало некоторую оторопь, плод развивался слишком быстро.

– Я здесь, сынок, не могла понять, кто меня зовет.

– Теперь поняла?

– Да, это ты, мой сын, который развивается во мне.

– Правильно, мы с тобой единое целое, и я уже знаю все, что знаешь и, что делаешь сейчас ты.

– Ты очень быстро развиваешься.

– Я не знаю, быстро или нет, сравнить не с кем, разве что с обычными людьми. У них девять месяцев, у остальных рас разные сроки, но меня интересуют люди, потому что мой отец – человек. Что касается размножения медуз, к которым относишься ты, то здесь много вопросов, расскажи, чтобы понимать, что со мной может быть при рождении.

– Хорошо, я сброшу тебе информацию, если возникнут вопросы, спросишь.

– Сбрасывай, – информация ушла, малыш погрузился в изучение. Получалось, что у Джао имелись особи мужского пола, производящие сперматозоиды и особи женского пола с яйцеклетками. Слияние сперматозоида и яйцеклетки происходило спонтанно, в результате чего образовывалась капсула, оседающая на дне океана или моря. Капсула развивалась в личинку. С личинкой во время развития происходили различные метаморфозы и превращения. Личинка Джао превращалась в полип, который являлся совершенно бесполым поколением. Полип рос и развивался, и когда достигал зрелости, от него путем почкования начинают отрываться юные Джао мужского и женского пола. Жизненный цикл Джао закономерно чередуется – бесполые поколения и поколения, размножающиеся половым путем.

Малыш тут же адресовал вопрос матери, ему не все понятно с Джао. Действительно, с ними все обстояло очень сложно.

– Мама, я изучил информацию и ничего не понял, по линии отца все понятно, а вот с тобой все не так просто. Ты была Джао, и образ жизни у тебя совершенно другой, с отцом вас объединяет только одно: у тебя яйцеклетка, у него сперматозоид, вот реперная точка, которая позволила вам зачать меня. В остальном вы разные. А кем буду я?

– Жизнь Джао непроста, если ты заметил, при всех минусах мы наделены одной способностью.

– Какой?

– Совершенным разумом и способностью к телепатии. Мы можем ментально влиять на окружающих разумных существ, заставляя их делать то, чего мы хотим.

– Сильная особенность, а у меня она есть?

– Конечно есть. И я, и отец – сильные телепаты, – малыша этот ответ устроил, и он отстал от Лон. Она понимала, теперь ей не будет покоя ни днем, ни ночью, малыш любознательный и покоя не даст.

Ее удивило другое: малыш, еще не родившись, сделал потрясающее открытие, раскрыв возможность размножения Киджи. Механизм стар как вселенная – сперматозоид и яйцеклетка.

«Отлично, теперь мы будем производить новое поколение», – слово «производить» ей не понравилось, и она заменила его на более подходящее человеческое – «рожать».

Малыш отвлек ее от прямой задачи, но не настолько, чтобы она полностью перестала контролировать ход поисков. По прошествии пары недель пришло сообщение от капитана Меланома о том, что он обнаружил энергетический след трех крейсеров, очень слабый, почти исчезающий.

– Отлично, капитан, находитесь на месте обнаружения, по следу отправьте разведку.

– Уже сделано.

– Хорошо, скоро буду.

Нащупав ниточку, ведущую к беглецам, Лон не испытала радости, понимая, прошло слишком много времени и шансов догнать Измененных почти нет. Тем не менее этот вариант следовало добросовестно отработать до конца. О том, что высадок могло быть две, она даже не подумала, зачем, никакой разумной мотивации в этом не усматривалось…

Ее размышления прервал поток образов от малыша, который рос не по дням, а по часам и минутам, становясь чрезмерно любознательным.

– Мама, а где папа?

– Малыш, мы оба занимаем высокие посты в цивилизации – он командующий объединенными флотами межгалактического союза, а я…

– Да, знаю, когда мы его увидим?

– Как только закончим операцию по нейтрализации Измененных.

– Кто они?

– Джао со знаком минус. Мы за добро, они за зло.

Зря она это сказала, последовал вопрос, на который ответить нелегко: а что такое добро и зло.

Приходилось отвечать несколько стандартно: «На самом деле эти понятия включались в общую модель относительного мира, каковым и являлась вселенная, которая находилась в равновесии благодаря этому. Имеется в виду относительность: добро и зло, горячее и холодное, маленькое и большое, в конце концов полярность зарядов – плюс и минус. Наблюдали мы окружающий мир исключительно по реперным точкам, которые являлись началом системы координат, от которых можно начинать отсчет, и так во всем: в физике, в психологии, в философии…».

Так и объяснила малышу то, в чем сама разбиралась слабо. Он не перебивал, по окончании передал череду образов, которые можно понять как:

– Я все это обдумаю.

Прибыв в звездную систему Ольтас, выслушала доклад капитана, посмотрела отчет аналитических систем, которые квалифицировали обнаруженный энергетический след как работу маршевых двигателей крейсеров тяжелого класса.

– Теперь понятно, почему нет ни одного Измененного на захваченном флоте Просова, – проговорила она как будто в пустоту.

– Так и есть, на маршевых двигателях они далеко уйти не могут, пространственно-временную установку не используют, боясь привлечь внимание, есть шанс догнать и взять в плен.

– Хороший анализ, капитан, но есть один нюанс: у них три тяжелых крейсера, практически эскадра, у нас один корабль. Можем, конечно, попытаться атаковать, но вряд ли атака будет успешной. Более того, мы их спугнем, и тогда снова придется прыгать.

– Верно, об этом я не подумал.

– Думать – моя прерогатива, твоя – выполнять приказы! – сказала, как отрезала.