Все втроем мы бросились вперед. Полкилометра по песку преодолели за рекордное время. Перед самой скалой береговая терраса расширялась почти до тридцати метров песчаного пляжа. В иное время о лучшем месте отдыха можно и не мечтать. Высоченная скальная гора давала тень и создавала великолепную бухту, служа естественным волноломом. Вот только из получившегося тупика не было никакого выхода.

Мы с Русом принялись осматривать нависавший карнизом берег.

— Смотри, видишь, вон там корни торчат, — парень деловито вытянул руку в место чуть правее скалы, — По ним вполне можно забраться вон туда, — палец снова указывает на образовавшийся в глинистом обрыве карниз. — А дальше, смотри, еще корень. По нему можно до самого верха.

— Рус, пятнадцать метров. Как ты их преодолеть собираешься?

— На кинжалах. Ты свой еще не выбросил?

Я покачал головой:

— В последнем бою потерял.

— Зараза. А я арбалет там бросил. И чего не подобрал?

— Тогда бы не убежали, Русик.

— Ты прав, — вздохнул я, — ладно, можно у Ани взять ее маленький, он прочный…

Я подошел к обрыву, ковырнул пальцами.

— Смотри.

Почва крошилась.

— Не будут держаться. К тому же наклон отрицательный. Нужны другие варианты.

— Тогда смотри, — парень достал из своего мешка моток веревки. — Можно попробовать забросить…

— Ты чего, Рус? Здесь же метров сто.

Я отошел к самому урезу воды, волны мгновенно намочили низ плаща. Запрокинул голову. Карниз нависал почти на десяток метров.

— И кидать надо почти вертикально.

— Да — а–а, — протянул парень, — все — таки зря я тогда за арбалетом не вернулся.

— Ну не вернулся и не вернулся. Теперь — то что жалеть? К тому же у тебя что, в мешке и кошка найдется?

— Не, кошки нет. Слушай, а может, ты по скале сможешь подняться, а? Нам бы только веревку вверху закрепить…

Подошли к скале. На всем протяжении от обрыва до воды и дальше, насколько хватало взгляда, скала снизу была как отполированная. Ни выступа, ни трещинки, чтоб зацепиться.

— Ну что, Фес, сможешь? — парень посмотрел на меня с надеждой.

Я молча помотал головой. Я здесь даже когтями не зацеплюсь, можно даже не пробовать. Тут мне пришла в голову идея: это же я не водоплавающий, а ребята?

— Аня, ты плаваешь?

Я оглянулся туда, где мы оставили эльфийку. Упав на песок, опираясь на него рукой и подобрав под себя колени, девушка беззвучно рыдала.

— Аня?

— Не — е–е — ет, — всхлипы стали громче.

— Рус?

— Плаваю.

— Может, тогда ты сможешь ее на себе утащить? Чего тут плыть? Метров триста туда и, наверно, столько же обратно.

Парень отрицательно покачал головой, поджав губы.

— Даже если все здесь сброшу и она все оставит — нет, не потяну. Может, ты? Кстати, может, вдвоем ее утащим? — в глазах блеснула надежда.

— Я как топор. Мне по грудь зайти, и все — встречаемся в локации возрождения. Кстати, — об этой возможности я почему — то раньше не подумал, — а, может, того? самоубиться? где здесь ближайшая лока?

— Не выйдет, — Рус обреченно помотал головой, — там уже ждут. Мы, когда сидели под землей, об этом думали. Пока Кракатук языком не чесанул. Да и прикинь, на локе ты появишься вообще безо всего, стартовый набор только до личной комнаты добраться.

— Локи вроде нейтральные? — честно говоря, об этой стороне фанвиртовской жизни я знал слабо, после покидания Инкубатора я и не помирал ни разу.

— Нейтральные, — подтвердил Рус, — только сколько ты там сидеть будешь? Да и наплевать можно на штраф за убийство игрока в нейтральной зоне, если это потом окупится.

— Думай голова, думай. Не может быть, чтоб не было выхода, — шарахнул себя пару раз кулаком по лбу, удостоившись удивленного взгляда от парня. — Слушай, Рус, если ты плаваешь, может, доплывешь с веревкой куда — нибудь, откуда можно уже подняться на скалу?

Парень оживился. Мы отбежали немного назад. Мимо! Гладкая вертикальная стенка у скалы, хоть и понижалась дальше от берега, но все равно выступала выше волн на пару метров на всем обозримом протяжении.

— Я могу попробовать сплавать, — парень принялся расстегивать ворот на рубахе, — может, все же есть место, где можно залезть?

— Да, Русик, плыви, — сквозь всхлипы раздался голос Анахиты, — и ты, Феникс, тоже.

Я помотал головой, хотел уже сказать, что не плаваю…

— Идите, мальчишки, зачем нам тут втроем погибать.

— Что — то мне не нравится твоя интонация, — я немного остолбенело подошел к девчонке. — Понимаю, ты очень переживаешь за своего персонажа, но, Аня, это же просто игра…

— Для нас это не игра, Феникс, — внезапно сдувшийся Руслав подошел к эльфийке, сел рядом, обнял и принялся гладить по волосам, успокаивая.

Я сделал долгий выдох.

— Та — а–ак. И кто это мне только что про какие — то секреты затирал? Что значит — не игра?

— Понимаешь, я тебе кое — что не рассказывал, но раз так получилось… Помнишь, ты несколько раз удивлялся, почему мы спим в игре, почему Аня так относится к окружающему миру?

— Ну да…

— Дело в том, что у нас нет другого мира…

— То есть ты хочешь сказать…

— Нет, Феникс, мы не неписи. Мы оба люди. Только в отличие от тебя, который заходит в игру время от времени, а так живет обычно жизнью: ходит на работу, встречается с друзьями, наверно, ездит в отпуск… а, ну да, ты говорил, ты ведь тоже инвалид, извини, забыл, — наши тела там, а сознание здесь.

Он мотнул головой в неопределенном направлении, но я понял, где, — находятся в коме. Лежат в специальных боксах, куда их поместили родственники.

— Блин, Рус, я не знал… Но что, черт вас дери, это меняет?

— Для меня — ничего. А вот у Ани тяжелая черепно — мозговая травма. Ее мозг постепенно отказывал, и врачи часть ее сознания поместили на носители.

— И… — я медленно начал холодеть.

— Если она удалит персонажа, то потеряет бо́льшую часть своей памяти. Понимаешь, о чем я?

Я механически кивнул. По ощущениям — как обухом по голове! Если Анахита сотрет персонажа, часть ее памяти, уже привязанная к этому персонажу, тоже сотрется. То есть какая — то часть личности реальной девушки, которая в игре взяла ник Анахита, тоже умрет. Если это не реальная смерть, то тогда что?

Наконец оцепенение отпустило. Мыслительный процесс как будто запустили на повышенной скорости. По привычке я принялся расхаживать взад — вперед по пляжу, все ускоряясь. Рефлекторно попытался сунуть руки в карманы. А, черт! Нет карманов. Левую руку дернуло при этом болью, не обратил внимания.

Так — так — так. Девочке нельзя попадаться нашим преследователям, если в игре существуют подобные ритуалы… А они точно существуют? Мне почему — то верилось. Да и не вижу ничего сложного: где — то же хранится вся инфа о наших игровых аватарах. Так почему при этом к пакету данных не может присоединиться какой — нибудь код, который вносит описанные Русом изменения? Это же почти как троян, а примитивного трояна даже начинающий кодер сможет написать. Знает ли об этом администрация? Я чуть не рассмеялся: так у половины существующего софта есть дыры, о которых сами разработчики знают, но нам, простым пользователям, конечно, не скажут. Будут по — тихому вычищать, стараясь не создавать паники. Ибо клиенты должны быть уверены, что пользуются самым надежным продуктом.

Значит, так: исходим из того, что ритуал существует. И что? Колдун со своей бандой хочет его провести, ибо им до зарезу нужно Анино умение. Им пофиг, что при этом реальный человек поимеет реальные проблемы. При мысли о сути проблемы меня аж передернуло. Колдун — НПС — персонаж, и действует в рамках заложенной в него логики… Так, идея!

— Ребята, надо же просто обратиться в саппорт! Ситуация выходит за рамки игровой. Пусть они хотя бы перенесут Анахиту отсюда.

— Бесполезно, Фес, у нас уже была почти подобная ситуация. Знаешь, что сказал явившийся «ангел»: «Ничем не могу помочь, вмешательство в игровой процесс противоречит политике компании. Вы сами выбрали наш мир и подписались под то, что ваша психика может подвергнуться серьезным стрессам».