Сижу, смотрю на огонь и жду вопросов. Я не знаю, что на них буду отвечать. Мысли, если честно, невеселые.

— Феникс, так ты расскажешь нам об икарах?

Девчонка все же не выдержала первой:

— Я… — горло чуть сдавило, — я не могу вам о них рассказывать. Есть такая штука — договор о неразглашении.

Рус, пожав плечами, бросил на Анахиту выразительный взгляд: «я же говорил!».

— Ну тогда намекни хотя бы, где можно почитать…

— Я могу рассказать.

По правде говоря, даже меня подбросило. Рус так вообще вскочил с занесенным топором. Из темноты в круг света выступила темная фигура: короткий плащик, застегнутый на правом плече, темная рубашка, темные штаны, заправленные в короткие сапоги. Сверху — берет с пером.

— Уберите топор, молодой человек, вы ничего мне сделать не сможете.

Потом посмотрел на меня, в сердцах выдохнул:

— Эх, Саша — Саша, что же ты наделал?

— Спокойно, Рус, это свои.

И добавил, обращаясь к ночному гостю:

— Я, честно говоря, ожидал кое — кого другого. Присаживайся.

Глеб снял свой щегольской берет и расположился рядом со мной прямо на земле. Я непроизвольно отметил, что теперь костер как бы разделял нашу компанию: хоть изначально мы втроем у костра размещались по равнобедренному треугольнику, но постепенно Рус как — то незаметно сместился ближе к девушке, и вот теперь мы с Глебом почти бок о бок, ребята — напротив.

— Невежливо начинать разговор, не представившись. Можете называть меня Админ, — мой друг изобразил намек на поклон, — кстати, совсем забыл…

Он протянул мне узелок. Там обнаружились продукты и несколько пузырьков с алхимией.

— С вашего позволения, одно лечебное зелье себе прихвачу, — я вытащил из узелка склянку, — а остальное, Ань, будь добра…

Девушка приняла узелок, оказавшийся квадратным куском плотной материи. Из нее тут же соорудила скатерть, разложила на ней хлеб, помидоры, огурцы, зелень, уже нарезанный копченый окорок, несколько колбасок. Над полянкой поплыл дурманящий аромат готовой еды.

Я кивнул на имеющуюся среди принесенного высокую стеклянную бутыль:

— Может, у тебя и стаканчики найдутся? Пить такое кружками как — то не комильфо…

Глеб завис на несколько секунд, потом буквально из воздуха извлек четыре серебряных чарки. Я выкрутил корковую пробку.

— Ну — с, и за что выпьем? — обвел всех взглядом.

Ребята молчали, притихшие. Анахита после сервировки опять села на свое место и даже чуть больше придвинулась к Руславу.

— А выпьем мы за то, чтоб один наш общий друг сохранил свои крылья!

Глеб первым поднял свой стаканчик. Подождал, пока все разберут. Молча чокнувшись, выпили. Вино было отличное. В чем я, впрочем, и не сомневался.

— Что же это мы как на поминках сидим? — попытался сыронизировать Глеб. — Ребята, подкиньте дровишек в костер.

— За нами вообще — то погоня. Яркое пламя может привлечь издалека, — пробурчал молчавший до сих пор Рус.

— Ваша погоня сначала ругалась около часа в тупике. Потом потеряла одного бойца, которого маг отправил наверх. Решил, что раз вы сумели подняться, то и они справятся.

Глеб усмехнулся:

— Сорвался, бедолага. Потом до темноты не успели выйти назад, ночуют на берегу. Вот я не помню, — он задумчиво обхватил пальцами подбородок, — приливы на этом побережье реализованы? А кроме того…

Он опять «замерз» на несколько секунд.

— Да, точно: вокруг на километр ни одной разумной души. Думаю, этой информации вам достаточно? Так что, ребята, прошу вас, добавьте огня, сто лет вот так у костра, не сидел…

— Что, в Македонии ни разу шашлык не забацали? — поинтересовался я с настолько едкой иронией, что в глубине души даже самому стало стыдно. Что это я на парня взъелся? За то, что он на полеты махнул?

— О чем ты? Какие костры? Это же Европа! — как ни в чем не бывало ответил приятель.

Тем временем Рус встал, принес целую охапку сухих сучьев и, сняв ненужный более котелок, часть заложил в костер. Несколько секунд, и огонь охватил новую пищу, разросся. Стало значительно светлее.

— Что вы сидите как неродные?

Глеб, подавая пример, отломил кусок прямо от краюхи хлеба, сграбастал помидор и подцепил на ножичек ломоть окорока. Ребята, хоть и продолжали стесняться, последовали его примеру. Я выбрал веточку поровнее, нанизал на нее одну колбаску, протянул к огню.

— Ну что? Потрещим о делах наших скорбных? — кажется, Глеб кого — то цитировал

— Слушай, а имеет смысл при них? — я кивнул на Руса с Аней. — Стоит их впутывать?

— Они и так уже впутаны по самые уши. Благодаря тебе, между прочим…

— Что значит впутаны? И вообще, Админ, может нам все — таки хоть кто — нибудь объяснит, что здесь происходит? — первой все же не выдержала девушка.

— Позволишь? — Глеб выразительно посмотрел на меня. — Хорошо, слушайте. Как вы уже поняли, я представитель игровой администрации, если быть точнее — сотрудник отдела разработки. Сейчас нами создается новая игровая раса крылатых персонажей, тех, кто сможет летать не пассажиром на летающем питомце, а самостоятельно. Впрочем, о чем это я? Одного из представителей вы уже имели возможность наблюдать во всей красе.

Он кивнул в мою сторону:

— Феникс — участник группы игроков, которые тестируют создаваемую расу. Они проверяют играбельность, поведение персонажа в тех или иных условиях, ищут ошибки… В общем, работы много.

Глеб прервался, поворошил палочкой костер, поправил пытающиеся раскатиться угольки.

— И все же, — снова подал голос Руслав, — а почему вы сказали, что мы в это впутаны? И почему считаете, что именно Феникс нас куда — то втянул?

— Это два вопроса, — усмехнулся Глеб, — но если вы меня послушаете, возможно, получите на них ответы. Так что я продолжу. Все тестировщики подписали договор о неразглашении информации. В частности, оговаривается, что нельзя раскрывать никакую информацию о проходящем тесте.

— Что значит никакую?

— Совершенно.

— Даже о том, что ты участник теста?

— Даже о том, что такой проект вообще существует! — Глеб с усмешкой посмотрел на эльфийку.

— Почему?

— Все просто: во — первых, чтоб не создавать нездорового ажиотажа. Если потенциальные игроки узнают, что через какое — то время в «Фанвирте» появятся летающие персонажи, возникнет масса неоправданных ожиданий. Люди сначала понапридумывают себе всякого, а потом, когда мы наконец откроем икаров, вдруг выяснится, что они не этого ждали, не этого хотели, и вообще все должно было быть по — другому. Вот, к примеру, вы знаете, что полет икара очень сильно ограничивается выносливостью? Представляете, кто — то ждет, что он сможет перелетать моря или часами кружить над большими городами, аки гордый орел. А выяснится, что пока он не разовьет выносливость, до соседнего селения не домашет. Обманутые ожидания источник негативных эмоций, — констатировал Глеб.

При этих словах я усмехнулся, но перебивать разработчика не стал. Тот продолжил:

— Кроме того, многие игроки могут подумать, что с введением летающей расы они станут уязвимы. Решат, что в игре появится имба, и начнут кричать на каждом углу, что их обманули.

— Что, простите? — брови девушки полезли вверх. — Как вы сказали?

— Вообще — то это игровой сленг, неужели вы не знаете? Хм, ладно. Имба — это сокращение от «имбалансный», то есть нарушающий баланс. Представьте, вы долго и упорно вкачивали серьезного бойца, вас очень непросто победить, вы привыкли доминировать над остальными игроками. И вдруг появляются персонажи, которые с легкостью с вами расправляются, а вы им даже ничего противопоставить не можете, потому что они с километровой высоты кидаются в вас здоровенными булыжниками.

— С высоты километр по точечной цели еще попасть надо, — не выдержал я, — да и какие булыжники?! Вы же зарезали нам грузоподъемность!