Вот теперь я готов, пора покидать это гостеприимное облачко, только как? Это в реале реальная проблема, а здесь — да здравствует гравитация! И я сложил крылья. Какое — то время ничего не происходило, меня по — прежнему окружала муть. Я падаю? Да, вроде. Что за лифт, который никак не дойдет до первого этажа?! Я уже начал беспокоиться, и тут рывком, как зонтик, передо мной распахнулся мир во всей своей цветной красе. Зеленый ковер бескрайнего леса, голубое небо, белые облака и солнце! Как я люблю солнце!

С хлопком за спиной раскрылись крылья, меня даже брызгами обдало. Так, а где вражина? Я крутанулся, высматривая цель и одновременно натягивая лук, — никого. А где я?

Посмотрел вниз, пытаясь зацепиться за знакомые ориентиры. Где — то должен быть восточный отрог, где он?

Прямо подо мной проплывал какой — то горный пик, в нагромождении скал. Взгляд скользнул дальше. Ниже центрального массива во все стороны лучами разбегались хребты поменьше. Раз, два, четыре… восемь. Это что, Рассветный Утес? Цель моего путешествия до того, как встретил ребят? До которой я не могу добраться уже сколько дней? Мозг отказывался считать. И сейчас вот так вот просто спланирую на вершину, и все? Цель закрыта?

«А высокая сегодня база, — отметил про себя, — и какой из них восточный?». Точно, вон же море! Море… Взгляд прикипел в хребтику, который тянулся в сторону побережья, — какой же он игрушечный отсюда! Свел крылья, оставляя маленькие треугольнички, лук прижал к телу, стрелу в колчан. В лицо дохнул плотный поток, опять из глаз побежали слезы. Мгновенно просохшие рубашка и штаны затрепетали в набегающем урагане. Без фанатизма, икар, нечего опять одежду трепать. Немного скинул скорость. Рассветный Утес уполз куда — то назад, море отдалялось, а восточный отрог постепенно увеличивался в размерах.

Ну и где же? Неужели ошибся? Взгляд обшаривал лес вокруг отрога. Не — е–ет, не ошибся. Вон она, тварь, ходит кругами, уже намного южнее торца. Видать, ребята прошли узкое место и теперь держат путь к посту стражи. Кстати, где он? А то столько разговоров… Взглянул на юг. У различимой с высоты оконечности южного отрога, чуть выступая над лесом, раскинулось поселение. Я почти рассмотрел высокий тын, крыши. Над одной, повыше, колебалась какая — то тряпица на шпиле. Ладно, пост от меня не сбежит.

Снова нашел взглядом гарпию. Машет крылышками, подлюка, высматривает моих друзей. Как ворона — той тоже недоступен парящий полет. Это ж какая у нее выносливость? Ну сейчас долетаешься!

Раскрывшись, встал в широкий вираж. Так, где мои «фугасы»? Вытащил шесть штук. Четыре прихватил пальцами левой руки, удерживающей лук. Еще две сунул в зубы. Две пусть побудут в резерве: мне же еще за травой слетать надо, наверняка на вершине кто — нибудь дежурит.

Гарпия кружила восьмерками почти над самыми деревьями, смещаясь со скоростью пешехода. Периодически она подлетала к хребту. Ага, вот и наведение — в этом месте на скале я заметил фигурку. Орк? Не разглядеть, хотя кому тут еще быть?

Дождавшись, когда очередная передача информации завершилась и гарпия вернулась к патрулированию, завис метров на пятьсот выше моей будущей жертвы. Ну, отсюда мне ее точно не достать! Приноравливаясь к ее полету, начал снижение. Стрела на тетиве. Взгляд на цели. В голове и сердце вакуум, только «щелкает» вычислитель: ветер восточный, шесть — семь метров в секунду; скорость цели около сорока километров в час, значит, одиннадцать — двенадцать метров в секунду. Буду бить на курсе девяносто, то есть точно против ветра. Дистанция триста метров. Далеко.

Двести метров. Вверх не смотришь, гадина, хорошо. Чувствуешь себя в безопасности. Кстати, а у меня как? Крутанул головой — вроде никого.

Сто пятьдесят метров. Цель вошла в правый разворот в конце нужного мне курса. Подождем, я замедлил снижение. Только не смотри вверх. Зачем тебе смотреть вверх? У тебя же нет здесь летающих врагов! Откуда им взяться! Тот птенчик сбежал давным — давно.

Гарпия вошла в левый разворот. Я параллельно ей слил еще пятьдесят метров. Фигурка на склоне, видимо, заметив меня, активно замахала ручонками. Поздно, дядя. Всё, цель на курсе, превышение сто, эмоции вон, атака!

Семьдесят метров. Рано! Лук натянут, взглядом держу точку упреждения. Шестьдесят. Еще! Пятьдесят. Черт! Холстина флаттерит, издавая трепещущий звук, — ну почему я ее не поменял! Гарпия оборачивается, вижу, как расширяются ее глаза, перекашивается криком рот. Н — на, гадина!

Промах! Стрела проходит впритирку к ее голове. Хватаю следующую стрелу, натяг, выстрел, тридцать метров. Крылатая старуха уворачивается и, развернувшись в воздухе, выставляет мне навстречу здоровенные когтищи. А, блин! Увернувшись, подныриваю; используя набранную скорость, разрываю дистанцию; стрела на тетиве, разворот. И тут же выстрел — гарпия почти меня настигла. Промах! А я, сложив крылья камнем, падаю на несколько метров, уходя от страшных лап.

Стрела на тетиве, краем сознания отмечаю, как внизу рвутся мои «фугасы». Интересно, а где ребята? Прилетит Ане в лоб знакомая стрела, вот удача так удача! Некогда, разворот. Опять мимо мелькает пернатое тело. У нее что, голая грудь? Разрабы, вы маньяки?! Вы видели старух с девичьей грудью? Выхватываю стрелу из зубов, в руке кончились, изо всех сил гребу вверх, мне нужно секунду, чтоб прицелиться.

Нагоняет, дистанция метров двадцать. Разворачиваюсь, зависнув над гадиной на распахнутых крыльях. Полсекунды задержка оперенья возле уха, поймал взглядом довольно скалящееся лицо. Нет, морду! И в эту морду н — на! Стрела бьет в грудь — вспышка!

Крик боли лупит по ушам ультразвуком, но тварь жива, хотя здоровье просело наполовину. Вот же живучая какая, сдохни уже, наконец! Последняя стрела опять не попадает в голову, но бьет в плечо, в основание руки — крыла. Вспышка, и я вижу, как брызнули в стороны перья, а оторванная конечность кружась отлетает в сторону. Да — а–а! Поверженная гарпия, кувыркаясь, как сбитый самолет с отстреленной плоскостью, падает на камни. Камни?

Я лихорадочно осматриваюсь. Ну точно: пока мы кружили, сместились к самому отрогу, вот он, почти подо мной. А что с выносливостью? Зараза, последние проценты!

Наскоро осмотревшись, плюхаюсь на отрог между усеявшими его гребень валунами. Неудачно бьюсь ногой. Фигня, синяк не травма! Грудь ходит ходуном, накачивая в легкие кислород, набатом отдает в висках и ушах, перед глазами плавают круги, в рот попадает соленая капля. Кровь? Нет, пот, вытираю рукавом лоб. Ноги подрагивают, чувствую, что сейчас они откажутся держать мою тушку.

А это что? Как в прострации, отмечаю, что по склону в мою сторону мчится какая — то фигура, ловко перепрыгивая с камня на камень. Высокий, сухощавый, на плечах то ли пальто без рукавов, то ли плащ из знакомого черного меха. На голове высокий меховой колпак. Сухощавенькие ручки потрясают узловатым посохом. Ты кто, дедуля? Гарпин муж? Судя по личику, такой же сморщенный, вполне возможно. Совершенно бездумно достаю предпоследнюю стрелу с ампулой, механически натягиваю лук, подпуская поближе. Дед останавливается от меня метрах в десяти, разводит руки и что — то голосит. Да отстань ты уже! В правый глаз попадает капля пота, прищурившись, ловлю цель левым. Щелк.

Бах! Вспышка! И фигурку сносит со склона. Убил? Да пофиг, на меня наваливается апатия, ноги подгибаются, я рушусь на камни.

Пульс постепенно приходил в норму, одышка ушла, пот на ветерке просох. Нога болела все сильнее, видимо, я здорово приложился. Пощупал пальцы, вроде целые, вот и ладно.

Я был выжат как лимон. Не физически, шкала выносливости постепенно подрастала. У меня эмоциональное истощение: еще бы, такое количество переживаний за сравнительно короткий отрезок времени! Забег от орков, пятнашки с гарпией, блуждание в облаке, снова гарпия. Прикинул, с момента как расстались с ребятами прошло едва ли полчаса, офигеть! А как будто вчера. Наш поход через лес от места ночевки, наверно, был вечность назад. Да — а, я даже присвистнул, давненько у меня не было таких насыщенных выходных.