— Что?

В ответ парень вытянул руку. Но не в сторону деревни! Он показывал куда-то, очень рядом со входом в лягушатник.

В пару гребков я подлетел к плоту, чуть поднырнул, и работая на всплытии ластами изо всех сил, ещё и руками оттолкнулся от брёвен. Поэтом и взлетел над водой фактически на высоту роста — словно встал на поверхности волн.

Но даже и с половины этой высоты уже можно было различить летевшую к нам во весь дух лодку людей войны!

Твою ж медь! Грамотные, сволочи, зашли так, что фактически отрезали нас от берега. Впрочем, на нашем неповоротливом плавсредстве мы никуда от нормальной лодки не уйдём.

— Быстро, — скомандовал я, — улов в воду!

Прежде всего — улики! Чтоб убитая рыба не всплыла потом вокруг плота, я на всякий случай отбуксировал сетку с рыбой подальше. Заодно там же бросил и гавайку. А когда поднырнув вернулся назад, лодка с энергично гребущими воинами была совсем рядом с плотом.

На носу, во весь рост стоял Ману — и не боится вылететь при таком волнении.

А рядом с ним — вот ведь, скунс! Рядом сидел, вцепившийся побелевшими пальцами в борт Арииаху, и плотоядно улыбался!

— Этого человека надо задержать и доставить на суд старейшин племени! — торжествуя, во всю мощь лёгких заорал бывший «бизнес-партнёр».

И даже одну руку осмелился отцепить от борта, чтоб ткнуть указующим жестом в мою сторону.

Ману недовольно покосился на старейшину рыбаков, и спросил, дёрнув подбородком:

— Что ты тут делаешь?

— Разве не видно? — я, к этому времени вытащил себя из воды, пристроил задницу на брёвна и сидел, свесив ноги в ластах в воду. Ну не хотелось мне общаться, болтаясь в воде, может потому, что это выглядело как-то… с позиции младшего, что ли? Сделал самую честную физиономию, пожал плечами: — Купаемся.

— Надо обыскать его… — Арииаху на миг замялся, но потом всё ж нашёлся: — его лодку. Я уверен, этот человек ловит здесь рыбу!

— А если и так, — усмехнулся и я, — то что?

— Тогда ты преступник, — информировал меня Ману. — Никто не смеет заниматься делом не своей касты.

— Я занимаюсь делом своей касты, — хмыкнул я.

Негромко, но Ману, стоящий на носу качающейся вплотную к плоту лодке услышал. И ответил тем же тоном:

— Оставь, Скат. Ты и сам знаешь, что никакой касты… как ты там её назвал? — и отмахнулся: — Не важно. Нет никакой шестой касты.

— Посмотрим, — ощерился я в ответ.

Наверно зря я так, Ману нормальный мужик. Но честно — достали!

— Осмотрите его лодку! — опять завопил Арииаху.

— Смотри, — ухмыльнулся я, разводя руками в приглашающем жесте.

И в самом деле — на мокрых, голых брёвнах плота не было ничего. Лишь пара вёсел и ласты Каналоа, прихваченные верёвкой, чтоб не унесло, да сам «боец».

— Там ничего нет, — это и констатировал с явной иронией Ману, полуобернувшись к Арииаху.

— Значит… значит… Значит он ещё не успел ничего поймать!

— Чем? — деланно удивился я. — Ты тут видишь какие-то снасти? Или… — я ухмыльнулся, — сети? Да и когда? — кивнул в сторону клонящегося к горизонту солнца. — Я вообще собирался уже на берег.

— Тогда… тогда… Тогда надо посмотреть на эту… это… то, на чём он там плавает снизу! — наконец нашёлся Арииаху. — Наверняка он всё спрятал подо дном своего демонского сооружения!

Вместо ответа Ману вытянул в сторону воды руку:

— Тогда тебе придётся сделать это самому, старейшина. Мои люди в воду не полезут.

На миг глазки Арииаху расширились. Боится, скунс!

— Тогда это надо оттащить к деревне! — наконец нашёлся старейшина. — Там, на берегу мы всё и осмотрим!

— С хера ли? — скривился я. — Это моё. Никому не позволено забирать у меня мою собственность!

— А откуда это у тебя? — хмуро поинтересовался Ману.

— Что значит, откуда? Сделал, — я пожал плечами. — Как видишь, ничего сложного.

Ману скользнул взглядом по брёвнам, по поперечинам и верёвкам, хмыкнул.

— Лодка лучше.

— Да кто ж спорит-то! — согласился я. — Но лодку я так быстро не сделаю.

— А ты умеешь? — приподнял одну бровь Ману.

— Чё там уметь-то?

— Правая рука, ты что, не слышал меня! — влез Арииаху. — Ты должен доставить этого человека и его… его лодку к берегу. Там старшие племени осмотрят это… эту штуку, а его будут судить!

Ману поморщился, как от головной боли.

— Скат, — по-доброму обратился ко мне он, — я напомню тебе предложение отца войны. Смотри, — покачал он головой, — время выходит. Времени у тебя, считай что и нет.

— О чём ты? — опять подал голос его Арииаху. — Ты должен…

— Я знаю, что я должен, — Ману, не поворачиваясь к сидящему позади него Арииаху, дёрнул плечом. — Скат?..

— Мой ответ нет, — твёрдо проговорил я, глядя прямо в глаза Ману.

— Ты переходишь черту, Скат. Ты же понимаешь, что каста войны до сих пор относилась к тебе по-доброму?

Я вздохнул. Блин, а ведь он прав. Но, как говорится, при всём богатстве выбора, вариант у меня лишь один. Так что…

— Понимаю, Ману. И я благодарен тебе за всё, что ты сделал для меня или не сделал.

— Правая рука! — перешёл Арииаху на ультразвук. Хреново наверно, когда ты — старейшина касты, а зам из другой касты тебя ни во что не ставит. — Ты должен привезти этого человека к вождю!

— За что? — решил обратить своё внимание на экс-партнёра я. — Я ничего не сделал!

— Ты в лагуне! — заверещал Арииаху. — Слышал? В лагуне! Но ты не из касты лагуны!

— Вроде каста сетей? — посмотрел я на Ману.

— Сетей, лагуны… — примирительно пожал плечами Ману. — Действительно, тебе нельзя было сюда. Здесь могут находиться лишь люди касты лагуны и касты глубин.

— А ты? — невольно вырвалось у меня.

— А я, человек касты войны! — с нескрываемой гордостью заявил Ману, словно говоря: «И тебе предлагали». — Так что, Скат, ты пойдёшь со мной сам или…

И посмотрел на меня выжидательно.

Не знаю, как бы я на самом деле поступил, но тут этот вконец ополоумевший старейшина завопил:

— И лодку его следует отобрать! Никто не смеет плавать в лагуне кроме моей касты!

— Ах, лодку… — словно проснулся я.

В голову словно плеснули яростью. Я, значит, старался, делал, напрягал сначала мозги, потом руки, а этот скунс решил и мой плот реквизировать? Стрельнул взглядом на Каналоа. Парень, пользуясь тем, что на него-то как раз никто внимания не обращал, уже натянул свои ласты. Молодец, правильно понял пару моих выразительных взглядов.

В одно движение выхватив кинжал, я резанул по верёвкам передней поперечины, рядом с которой сидел. Хоть лезвия я и держал всегда остро наточенными, но мокрые верёвки из грубых волокон резались так себе. С одного взмаха разрезать не вышло.

Зато вышло у Каналоа! Ибо новенький кремнёвый нож, сделанный буквально сегодня днём, в отличие от бронзовых лезвий моего кинжала обладал бритвенной остротой.

— Что он делает? — завопил Арииаху. — Остановите его… Остановите их!

Я видел, что Каналоа успел рассечь верёвки на задней поперечине, и сейчас дорезал следующую. На той, что занимался я, верёвки надрезались лишь до середины. Правда на волнении их теперь гарантированно порвёт. Но ещё оставалась вторая, с моей стороны, и средняя, двойная, что удерживала уключины.

Зато Ману уже успел прийти в себя. Конечно, на секунду или две он немало озадачился. Понимаю, вообще-то странно видеть людей, что при таком сильном, на взгляд сухопутного человека волнении, решились разрушать своё плавсредство. Но сейчас он уже опомнился, и вот-вот начнёт действовать. Эх, не успели.

— В воду! — скомандовал я Каналоа.

— Ловите его!

Ага, мысленно ответил я, начинайте. В слух ничего не сказал — набирал воздух.

Раз! И я ушёл с головой под воду.

Взгляд в сторону — Каналоа уже рядом. Молодец парень, будет толк!

Развернулся головой вниз, и заглубившись на пару-тройку метров — больше и не надо — я размеренно погрёб в сторону берега.