— Слушай, Фес, я что — то не пойму. Если так любишь летать, почему в игре ты пешеходный травник? Тебе подошел бы, ну не знаю, наездник на драконе какой — нибудь. Или… да разве мало в Фанворде летающих профессий!

— А почему ты не лучник?

Повисла пауза. Парень несколько секунд молча смотрел на меня, потом просто кивнул.

— Ну что, отдохнули? — Руслав обвел взглядом наш небольшой отрядик. — Тогда в путь. Не хочу в темноте по вершине шариться, а нам еще идти.

Что — что царапнуло меня в его словах, однако под сильным впечатлением от произошедшего — еще бы, впервые за два года разговаривал с кем — то о полетах — я просто не обратил внимания. Но что — то, видимо, отразилось на лице, поскольку Рус решил пояснить:

— Нам после спуска все равно двигать к следующему отрогу, останется только восточный. Поэтому сюда возвращаться нерационально. Сделаем временную стоянку под вершиной и оттуда выдвинемся дальше.

Собрались быстро. Закидали остатки костра землей, двинулись в обычном порядке: впереди Рус, нагруженный как ишак; между нами почти налегке Анахита, я замыкал. Судя по карте, до конца отрога было чуть больше двух километров в земных измерениях. Опять траверсили по границе зоны леса. В этом месте, видимо из — за стыка двух текстур — лесной и горной, образовалась как бы небольшая полочка, вполне проходибельная.

Наша скорость могла быть выше, если бы не любопытство эльфы. Она беспрестанно поворачивалась, где можно — шла рядом и засыпала меня вопросами о полетах, об облаках, о горах и всем — всем, что могло быть связано с полетами. Не буду отрицать, мне эта беседа нравилась.

— Феникс, расскажи, а в чем смысл ваших полетов?

— Не понял.

— Вы летаете для чего? Ну там, бросить вызов, преодолеть страх… не знаю, испытать себя наконец…

— А, ты об этом. Вот так вот с ходу и не ответишь…

Я надолго задумался, уткнувшись взглядом под ноги. Какое — то время наш отрядик шагал в молчании, слышно было только скрипение каменной осыпи под тяжкими шагами Руса да буханье моих ножных колодок. Анахита, как и положено эльфам, двигалась почти бесшумно. В такт шагам заплечный мешок постукивал по сложенным под плащом крыльям.

— Знаешь, Аня, полет — это и есть смысл. Я тебе одну историю расскажу, а ты понимай как хочешь.

Помолчал, подбирая слова.

— Мне повезло быть знакомым, хоть и недолго, с удивительной женщиной, одной из основательниц известной дельтапланерной школы. Первый раз мы пересеклись на Юце, я был еще совсем зеленым новичком, только — только научившимся висеть в динамике. Приземлились почти одновременно, оттащили дельты в сторонку, чтоб освободить площадку. Там такой удачный пятачок, защищенный от ветра, не приходится постоянно аппарат контролировать. И стали вместе разбирать крылья. Естественно, разговорились. Татьяна дала несколько советов, мы ведь перед этим почти час у одного склона крутились. То, что я учлет, было очевидно: и по тому как летаю, и по амуниции — учебный крыл, учебная подвесь. Впрочем, никогда не игнорировал советы более опытных пилотов, даже когда начал вполне уверенно летать. А потом она как — то так внезапно спросила, нравится ли мне летать. Что я мог тогда наговорить? Да еще адреналин не отпустил. Она выслушала мою восторженную ахинею, а потом сказала: «Летать — это единственное, ради чего стоит жить».

Я замолчал на некоторое время, вслушиваясь в ритм нашей группы, потом добавил:

— Тогда я еще не знал, что врачи поставили ей диагноз «неоперабельный рак» и отвели полгода. Она прожила целый год и посвятила этот год полетам, — поджал губы, пытаясь изобразить улыбку, — вот такой вот смысл.

Мы продолжили топать, каждый в своих мыслях.

И тут внезапно, как нечаянная зубная боль, наконец — то дошло, что зацепило меня в речи Руслава. Я поднажал и пошел рядом с парнем, благо местность позволяла.

— Рус, погоди. Мне показалось, или ты на самом деле хочешь сам, — я подчеркнул последнее слово, — подниматься за травой?

— Почему сам? — тот пожал плечами. — Пойдем вместе. Подстрахуем друг друга. Всяко получится быстрее, да и надежнее. У меня веревка есть, можем в связке.

Удивленно взглянул на равномерно шагающего парня: да какая на фиг связка?! Он сорвется — мне его не удержать… Впрочем, о чем я думаю? Это же исключено!

Пока еще не веря в происходящее, уточнил:

— Ты предлагаешь подниматься вместе?

Как будто он только что не об этом же самом говорил. Все еще на что — то надеясь, спросил:

— Рус, зачем? Я сам схожу, мне это несложно, вы убедились.

Включилась эльфийка:

— Ага, видели, как несложно, полвечера тебя отхаживать пришлось. Рус дело говорит, сходите вместе, я внизу подожду.

— Ну так это ж… — замолчал. Чуть было не ляпнул, что руку сломал из — за сильного ветра на вершине, а сейчас условия комфортные. Ветерок на северном отроге, конечно, будет, но приземлюсь без проблем. Да уж, не самая подходящая аргументация!

— Слушайте, зачем тащиться наверх вместе? Я, в конце концов, и растение изучил, теперь без проблем опознаю. И поднимаюсь я лучше.

Но Руслав был непреклонен:

— Фес, прекращай ерунду нести. Я верю в то, что ты и один отлично справишься, ты это показал, нет вопросов. Но нам надо торопиться: непонятно еще, сколько времени мы на одну вершину потратим, а потом на переход обратно. Вдвоем быстрее и надежнее.

Я подвис. Блин, парень кругом прав, если не брать мои особые обстоятельства, про которые им знать пока не нужно. И это была проблема! Медленно начало подступать осознание катастрофы. Мозг сопротивлялся, не верил, искал варианты, но сосущее чувство в груди как бы намекало — не выйдет. Да как же так — то?!

Рус уверен, что я имею высокий скилл в Скалолазании. Ну правильно, иначе как бы я добрался до прошлой вершины? Вот только, по здравому размышлению, если у нас, икаров, и есть это умение как расовое, так сказать врожденное, то вряд ли сильно развито. Его же никто целенаправленно не развивает. Так… приземлился, взлетел со скальника. Это не то же самое, что подняться на него ручками — ножками. Я просто уверен, что скилл Руслава выше моего. Вот будет здорово, если пойдем вместе и я буду постоянно срываться, повисая на страховке как бесполезный груз.

— Рус, ты что, предлагаешь Аню оставить внизу одну? Нет, я на это пойти совершенно не могу — кто — то должен остаться с нашим лекарем.

Эльфийка посмотрела с теплотой и каким — то умилением. В другое время я, наверно, испытал бы приятные чувства по этому поводу, но не сейчас.

— Феникс, я тебе так благодарна, что думаешь обо мне. Я, честно говоря, даже стала отвыкать от такого. Но ты не беспокойся: я девочка большая, постоять за себя могу. Тем более вы же быстро?

Ага, вот успокоила так успокоила. Нет, совместный подъем исключен, соглашаться на такое нельзя. Причем это даже не предложение. Да и как? Я же нормально держусь на наклонной поверхности в основном за счет когтистых лап.

Хм, а может, это выход — как — то оправдать лапы? Дескать, это такое проклятье, последствия неудачного колдовства, заболевание, врожденное уродство.

Да, скажу, что когда создавал персонажа в редакторе, перед первым входом в игру, пьяный был, вот и нарисовал себе всякого. А что? Прокатит!

— Фес, или ты не хочешь идти со мной, потому что есть секреты, которые не надо светить?

— Да не, ну какие секреты? — пробормотал на автомате, — никаких секретов нет…

Да, светить лапы не вариант, по любому начнутся вопросы. Все равно, если смотреть в букву договора о неразглашении, это уже будет нарушением. Блин, что делать — то?!

— Рус, а давай тогда соревнование устроим? — я попробовал зайти по — другому. — Ты поднимаешься с одной стороны, я с другой. Посмотрим, кто быстрее?

Ответный взгляд Руслава был разве что не с сожалением. Ну да, так смотрят на слабоумных и недалеких детей.