И все же я легкий! Отлетаю от его груди как мячик; не удержавшись на ногах, падаю, кувырок назад.

Мой противник все еще на ногах, правда, сабля валяется на земле. Морщась от боли, он правой рукой выдергивает из подмышки мой кинжал. Вслед выплеснулась струйка крови, но он еще жив, а я беспомощно валяюсь по земле, пытаясь выпутаться из плаща. Поторопился я его нацепить.

— Умри же! — два шага, и лучник наступает одной ногой мне на грудь.

Краем глаза вижу рядом оперение, хватаю. Лучник ухмыляется и начинает размах.

А я без замаха бью его в лоб стрелой, как будто прутиком хлещу.

Бабах! В последний момент успеваю отвернуть голову и зажмуриться. Все равно меня опаляет, жизнь проседает до последних процентов, а на меня рушится тело и постепенно теряет телесность. Ползком подтягиваю себя ко второму сапогу, пытаюсь натянуть, и тут сознание отключается.

— Эй, ты! Жив?

Очнулся. Вцепившись в голенище, проталкиваю ногу до конца.

— Да жив, жив…

— Фе — Феникс?!

Поднимаю голову. Возле меня остолбеневший Руслав, из — за его плеча, отодвинутая за спину и удерживаемая парнем, выглядывает любопытная мордашка эльфийки.

— Рус, ты заикаться стал?

— Русик, ну! Это же наш Феникс!

— Подожди. Ты откуда здесь?

— Долго объяснять, Рус, да и если честно — сейчас не хочется.

Упираясь здоровой рукой в землю, встаю.

— Один из рыцарей твоя работа?

— Рус, ну что за допросы? Лучше бы спасибо сказал… Да, моя, ты здесь еще кого — то видишь?

— Там у лучника горло разорвано и глаза выдавлены. Это тоже ты?

— Правда? Не, это не я.

— А кто?

— Не видел, — соврал я и обессиленно помотал головой.

Неосознанно запустил руку в мешок, вытащил полоску сушеного мяса, сунул в рот, заработал челюстями. Только тут заметил удивленный взгляд и непроизвольное сглатывание слюны парнем.

— Голодные?

Ответили одновременно:

— Нет, спасибо! (Руслав)

— Да, очень. (Анахита)

Улыбнулся в ответ. Вытащил из мешка по очереди пару таких же полосок мяса, протянул сначала Русу. Потом наконец обтекшей его и вставшей рядом девчонке.

— Спасибо, — скупо кивнул парень, — может, все — таки расскажешь, что здесь произошло?

— Да, Феникс, — уже жуя, поддакнула эльфийка, — фто тут случилофь?

— Дорогу вам расчищал, что — что, — протянул Анахите фляжку, — могли бы и спасибо сказать.

— Спасибо, — чистосердечно произнес парень и протянул руку, — но я не понимаю, как ты очутился здесь быстрее нас…

Тут он заметил мою левую руку, выглядывающую из — под распахнутого на груди плаща.

— Что с рукой?

— А, это, — вспомнил я о сломанной руке и тут же скривился от боли, — это меня как раз тот здоровяк словил. Пришлось ему в глаз стрелу засунуть. И наутек. Как видишь — недалеко.

— А я думаю, кто тут так метко стреляет? Понятно… Аня, посмотришь его руку?

— Где… Ой! Как же ты так?

Поморщился в ответ. Не повторять же историю.

— Конечно, Феникс, потерпи. Я сейчас лубок сделаю.

И девушка бросилась к лесу.

Руслав еще что — то хотел спросить, но его перебил сдавленный вскрик. Молнией обернувшись, он бросился к Анахите. Я за ним.

Выскочив наверх, остановился рядом с замершими друзьями. Анахита прижимала кулачок ко рту, парень покрепче сжал топор и перекинул из — за спины щит.

Сверху я видел, что последние пару сотен метров перед выходом из леса тропка чуть расширялась и шла прямая, как стрела, четко перпендикулярно опушке. С земли сейчас она больше всего напоминала изрядно запущенную, но все еще угадывающуюся аллею. И в конце этой аллеи из — за поворота только что показались наши преследователи.

Первым очнулся я:

— Бежим!

Парень развернулся, окинул местность вокруг.

— Куда? Нам нельзя на открытое пространство, окружат. Встретим здесь.

Потом пробормотал себе под нос:

— Надо было раньше, по тропке, там бы вообще по одному подходили, эх…

— Туда, — я вытянул руку в направлении моря, — там спуск к воде, он узкий.

— Точно? Тогда туда. Веди.

И мы побежали.

Вернее, побежали ребята, а я через три шага стал отставать.

— Фес, да сними ты эти сапоги… А, черт! — обернувшийся Рус наконец обратил внимание на мою перебинтованную ногу. — Аня, вперед, не оглядывайся, мы не отстанем.

И, подхватив меня под мышку здоровой руки, буквально потащил вперед.

Как пробежали отрезок пустого пространства, помню плохо: сломанная и пробитая стрелой рука, мотаясь, вызывала дикую боль. В сознании застряла одна мысль — только бы не споткнуться. Кажется, Рус спрашивал меня о чем — то, вроде о направлении. И я даже отвечал.

Вот и конец дистанции. Мы выбежали на высоченный береговой обрыв. Где — то там, под нами, расстилалось море, шумел прибой в галечнике. Только до низа было не менее ста метров.

— Черт! Обрыв! — Руслан аж зарычал с досады. — Нам не спуститься…

Парень опять выхватил оружие, обернулся и расставил пошире ноги. Догоняющие не сильно спешили, мы даже слегка увеличили дистанцию за счет спринта.

Соображалось плохо, я вышел на самый край. Неужели ошибся?

— Феникс, у тебя есть крылья? Ну тогда не подходи к краю. Там же высоко — костей не соберешь.

Не стал реагировать, хоть в голосе Анахиты к иронии подмешивались раздраженные нотки. Прямо как с непослушным ребенком. Да где же? Ага…

— Рус, туда, — я указал место, где на берегу виднелась осыпь крупных камней, немного вдающаяся в зону прибоя. — Там должен быть спуск. Мы немного промахнулись.

Руслав оглянулся вниз, смерил взглядом и оценил расстояние до неспешно приближающихся, уже выстраивающихся в боевой порядок противников.

— А, черт… Ладно, давай.

Высокий береговой обрыв, даже скорее уступ — работа волн и ветра, на всем протяжении немного нависал карнизом над узкой береговой террасой. Но буквально в тридцати метрах от нас в карнизе образовалась узкая осыпь, слегка вдающаяся в глубь и за счет этого имеющая положительный уклон. Вот только с высоты я неправильно оценил угол наклона: то, что казалось мне комфортным спуском, оказалось весьма крутым склоном. На наше счастье, из промоины там и здесь торчали здоровенные валуны. Я первым смело спрыгнул с края на ближайший камень, выглядывающий парой метров ниже.

— Спускайтесь, ну же! — позвал я ребят и, освобождая место, спрыгнул на следующий, еще ниже.

Парень глянул вниз, потом буквально схватил Анахиту в охапку и отправил следом за мной. Та только ойкнула. Дождался, пока девушка спрыгнет дальше, и сиганул следом. Камень выдержал, хотя из — под него посыпалась земля. Взмахнул пару раз топором, разрыхляя почву вокруг валуна, и последовал за нами.

Так, перепрыгивая друг за другом с валуна на валун, где — то оскальзываясь по земляной насыпи, мы добрались до низу.

Внизу нас ждал неширокий, от силы метров десять пляж, усыпанный галькой и весьма крупными каменюками в зоне прибоя.

— Куда дальше? — парень только что съехал последние пять метров на заднице и встал рядом с нами. Минутой назад я поймал в объятия спустившуюся тем же способом эльфийку.

— Честно? Не знаю. Я видел только, что вниз есть спуск. Ты же сам не хотел воевать на открытом пространстве.

— Понятно.

На север от нас тянулась почти ровная, как ножом обрезанная береговая линия, теряющаяся где — то вдали. Зато на юге через пару километров берег вдавался небольшим, но широким заливом и терялся за мысом.

— Фес, глянь, на мысу пройдем под берегом?

Я присмотрелся:

— Да, вижу проход.

— Тогда туда, может, какой подъем наверх найдем.

— Аня, погоди, — я почти взмолился, — мне нужно руку зафиксировать. Невозможно же бежать!

— Хорошо, только чем?

Я извлек уже исполосованные штаны.

— Вот, надо только распустить на полосы, а потом отломать древко и примотать как шину.