Сделал еще пару попыток в разных местах. Безуспешно.

А может, попробовать подобраться сбоку? Западная часть вершины не такая обрезанная, как южная. Подойти сбоку, и вон там попробовать закогтиться. И дальше пешочком, всего — то метров десять вверх по крупной сыпухе.

Накренившись на правое крыло, бочком — бочком сместился за край западного склона. Поджимаюсь, начинаю снижение с таким расчетом, чтоб зайти сверху — сбоку на высмотренную проплешину. Ветер усиливается, будь неладен этот итальянец Вентури! Наоткрывают всякого, а нам расхлебывай![20] Я поджался еще сильнее, выставив в поток самые кончики крыльев. Облегайка пошла волнами, мешок на животе хлопал складками и стремился «покинуть борт». А я еще хотел в холщовке лететь! Сквозь слезы в сощуренных глазах разглядел, как приближающийся снизу — сбоку склон стал потихоньку отъезжать от меня — вот черт, сносит. Еще поджаться? Да я и так превратился в пулю, по бокам выступает чуть ли не по одному перу! Даже не взмахнешь крыльями для разгона: стоит выставить крыло чуть больше, и мне его просто вырвет, как у этажерки, разогнавшейся выше предела.

Ну — у–у — у же — е–е — е!

Никак! Резко отрулив вправо из потока, как будто вынырнул из стремнины, со злостью заработал крыльями, возвращая прежнее положение над горой.

Да какого! Вот на фига мне эта вершина, чего я вообще сюда поперся?! Это разве моя «война»? Что мне с того, что кто — то провалит квест, да и провалит ли? Вон Рус, сгоняет в Коровий холл за крючьями и заберется. Заодно это самое скалолазание подтянет. Всем польза от того, что я сейчас развернусь, и вернусь обратно к подножью. Жаль, вещи в лагере оставил, а то бы свалил по — тихому, и никому ничего объяснять не нужно. Мне еще на вершину Рассветного Утеса нужно, да и день не кончен, добавлю к своему рекорду сколько — то километров…

Пульс постепенно успокоился, дыхание пришло в норму, злые слезы высушило ветром. Я опять завис чуть выше — сзади вершины, иногда слегка поправляясь взмахом — другим и покачиваясь во встречных порывах. Над головой низко, не более ста — ста пятидесяти метров, летели серые облака. Эмоции гасли, таяли, как утренний туман на ветру. Мысли унесло вслед за ними.

Минут пять так и висел — без мыслей, без чувств, уставившись на вершину подо мной. Отметил, что выносливости осталось как раз в планировании сесть где — нибудь в лесу, даже на точку старта уже не вернусь. К черту! Равнодушно свернул интерфейс.

Вдох — выдох. Разгон. Поджаться. Взгляд зафиксировал точку в самом начале прогальчика между валунами и пиками. Еще чуть разогнаться. Если проскочу — вылечу в зону динамика и смогу набрать. Как — то отстраненно заметил: не, не смогу, выносливости не хватит.

Порыв. Порыв! Порыв! Порывы с разных сторон стремились сбить с траектории, закрутить, отбросить назад. Я с трудом успевал парировать, отрабатывать, не выпуская из виду точку приземления. В какой — то момент поставило почти боком, я чуть было не вошел в вираж, отработав за гранью своих возможностей раньше, чем осознал, что делаю.

Площадка быстро приближалась, даже стал различать малейшие трещины и выступы в камнях. Еще порыв! Черт, слишком быстро! Слегка раскрываюсь, ноги вперед. Порыв! Меня опять ставит боком, и в этот момент каменистый склон бьет по ногам. Но я в крене, меня еще сильнее разворачивает ветром. Инстинктивно выставляю руку, поджимая крылья. Удар! Слышу противный хруст — писец, приплыли! По инерции прокатываюсь кувырком, останавливаясь только под шероховатым боком валуна. Вскакиваю. Ах, да! Здесь же нет дельтаплана, который нужно развернуть под ветер. Все равно делаю шаг в сторону, уходя в тень валуна.

Можно осмотреться. Правая рука висит плетью. Плохо. Сквозь разорванную штанину кровоточит колено. Что с крыльями? Падал я на правый бок. Осторожно отвожу крыло, стараясь не выставить в поток. Болит сустав, возможно растяжение. Но кости целы! А перья? Главное — длинные маховые. Они целы! Есть легкие потертости, все же я кувыркался не по травке, но лететь смогу! Фу — у–ух… Камень с души.

Поджав крылья и придерживая правую руку левой, сажусь, приваливаюсь к валуну спиной. Ну все, теперь можно предаваться панике. Или, может, в обморок упасть? Тоже дело. Откинул голову, прикрыл глаза — сейчас, подождите все, дайте пять минут прийти в себя.

Наконец отбухал набат пульса в висках, перед закрытыми глазами перестали маячить разноцветные круги. Им на смену приходит мандраж и боль: адреналин постепенно рассасывается. Все как в жизни. Здорово саднит колено, противная тянущая боль в крыльевом суставе, отчего — то болят ребра, тупо дергает сломанная рука.

Вот же олух! Разбрасывать руки в падении отучают на первых дельтапланерных тренировках. Пора тебе икар на переаттестацию — всё порастерял из навыков.

Сломанную руку надо зафиксировать, иначе она не даст мне действовать. Это, конечно, не реал, где незафиксированный перелом мог аукнуться достаточно быстро, порвав осколками кости крупный сосуд или нерв. И, на перспективу, я видел, что бывает при подобных травмах и плохой иммобилизации конечности, — только «резать к чертовой матери, не дожидаясь, кхм, перитонита». (Что — то цитаты из фильмов лезут, не иначе истерика подступает. Пытаюсь забить юмором панику?)

Правда, видел в основном в учебных фильмах на курсах первой помощи, куда старался ходить минимум раз в год. Как говорится, на всякий. Но запомнил хорошо.

Тем не менее, чем же зафиксировать? Хоть и игра, но рука относительно не беспокоит, только пока сижу. Стоит пошевелить — боль обеспечена. К чему — то вспомнил слухи, ходившие среди игроков. Дескать на самой заре ФанВирта, когда по большому счету еще шел глобальный открытый бета — тест, в ответ на многочисленные претензии игроков — «не по — настоящему», «а вот это не так, как в жизни» и тому подобное — один из отцов — основателей проекта в сердцах заявил: «Ах, мало вам реализма? Ну так получайте…». Так это или не так — сложно сказать, но на сегодня ФанВирт была, пожалуй, единственной игрой с погружением в виртуальную реальность, игроки которой кровоточили, получали серьезные раны и испытывали почти настоящую боль[21].

Итак, задача — иммобилизовать сломанную конечность. Вспомнил! С этим прекрасно может справиться медицинская косынка — треугольный кусок ткани, многофункциональная штука: стоит копейки да и самому можно наделать, места занимает мало, всегда в реале таскал с собой в подвеске хотя бы одну. Впору рассмеяться — это, кажется, говорит мегаопытный чувак, который поучал всех в Инкубаторе, как надо и не надо? С офигеть каким опытом?

Снова перед глазами картина прошлой жизни: заснеженное поле, группка учеников, толпящихся вокруг Алексеича. И я такой весь умудренный жизнью орел, поучающий учлета, который только что приземлился после полета на круг. Не помню, зачем я тогда приперся на учебные полеты: может, чуть разлетаться после перерыва или облетать крыло после полной профилактической разборки. И заметил, что парень перед затяжкой не осмотрел крыло. Как я ему тогда втирал, что рядовых полетов не бывает! Что даже к рядовой затяжке в спокойном воздухе на малой лебедке надо подходить так, как будто готовишься к старту в сложных метеоусловиях.

Ну и? Оставил в лагере все: алхимку, которая могла сейчас помочь восстановиться, всю снарягу да еще и продукты. Кстати, если погода ухудшится, и я не смогу стартовать, умереть на вершине от голода с моим — то метаболизмом проще простого. Вот тебе и «утер нос пешеходам»!

Что все — таки у меня есть? Кинжал, мешок. Кстати, у мешка имеются дополнительные лямки. Оттяпать одну? Отбросил идею за негодностью: одной лямки для фиксации руки мало, зато мешок на обратном пути будет болтаться и мешать. А что у меня в мешке? Сапоги, плащ, холщовая одежда. Слава богу не оставил внизу, а ведь хотел. Нет пределов кретинизму!