— Разносолов не держим, — буркнул, видимо, заметив мое удивление, — у нас тут пост государственной стражи, а не увеселительное заведение.

Горячее варево проваливалось в желудок, волна тепла разбегалась по всему телу. Как же мало мне надо!

— Феникс, можешь ответить на один вопрос? — эльфийка задумчиво ковырялась ложкой в миске.

— Мням, мням… конечно!

— Помнишь, когда мы только познакомились, ты говорил, что все мы и окружающее нас здесь лишь пиксели и биты информации? Поэтому можно рубить деревья, убивать животных, да и самим умирать не страшно.

Когда это я такое заявлял? Хотя отрицать глупо, мысли — то мои. Кивнул.

— А тогда, после боя с орками, когда ты на мне еще платье порвал…

О господи! Ну сколько можно вспоминать!

— Почему ты тогда так отреагировал? Вот смотри, при тебе Руслав был на грани смерти сколько раз? Раза три? Больше? Но никогда ты так… не пугался, что ли. Не знаю, как сказать, — она помолчала, — я ведь помню твой взгляд.

Та — а–ак. Я отложил ложку, откинулся. Ну и что ей сказать? Люблю тебя больше жизни? Или что вместо нее я увидел совершенно другую девушку? Или все же Анахиту? Блин, да что же со мной?!

— Понимаешь… Видел я такие тела, свернувшиеся калачиками, из — под которых вытекала лужа крови.

— Где?

— Ну — у… Неинтересно. Видел. Вот и забыл на минуту, что мы в игре.

— Понятно. Что ж… — она вздохнула, натянуто улыбнувшись, — что это мы все о грустном? Вот расскажи лучше, почему ты так смешно называл этих, ну с которыми моя подруга летала?

— Порнопланерасты?

Девушка прыснула, прикрывшись рукой.

— Да нет, ты не подумай, что у нас с ними какие — то терки, — в одном небе летаем. Буквально. Как правило, большинство летных мест подходят и для па́риков, и для нас. Ну разве что у них требования к местам для посадок поменьше, поэтому в той же Турции дельт не встретить. А так нормальные они ребята, у меня масса друзей среди мягкокрылых. Просто у них порог вхождения ниже и их больше, — усмехнулся я, — так получилось, в большой толпе полетел только на второй сезон. Естественно, за все то время, пока варишься в тусовке, успеваешь проникнуться всеми требованиями и регламентами. А у них? Представь, человек приехал куда — нибудь учиться, у нас это скорее Крым или Юца. И уже через неделю он вылетает в динамике в большой толпе. Посмотреть с земли, когда в воздухе много парапланов, — так это же натуральный суп! А у парня еще никаких представлений: ни о правилах расхождения, ни о том, как себя вести на посадке! Вот и косячит…

Тут я заметил, что девушка меня совсем не слушает. Вот блин, а я тут, понимаешь, оседлал любимого конька!

— Ладно, Аня, я тебе поесть не даю. Давай как — нибудь в другой раз?

Эльфийка подняла на меня глаза:

— А он будет? Этот другой раз?

Я осекся. Внутри что — то сжалось и ухнуло вниз, как будто влетел в сильную турбуляку, крыло резко просадило и я на миг лишился опоры. Сглотнув, протянул руку, накрыл кисть девушки. Физически ощущая тяжесть своего взгляда, оторвал его от стола, поднял и растворился в ее глазах.

— Конечно будет, — в горле внезапно пересохло, я с трудом вытолкнул слова.

— Кхм…

Надеюсь, я все — таки не вздрогнул — у столика стоял Руслав. Когда он подошел? Впрочем, о чем я? Секунду назад весь мой мир состоял из куска дощатого стола, небольшого масляного светильника и девушки напротив.

— Там это, начкар пришел. Я пойду расскажу об орках. Вы тут ешьте, но он может захотеть с каждым поговорить, потому что орки — это серьезно. Ну я уже рассказывал. Ладно, пойду.

Как нехорошо получилось! Я проводил взглядом рослую фигуру. Парень прошел в угол у стойки и по винтовой лестнице поднялся наверх. Перевел взгляд на девушку, набрал воздуха…

— Сколько лет, сколько зим! Феникс?! Здорово! Какими судьбами?

Возле нас стоял классический местный селянин: безрукавка из грубой ткани, из — под нее синяя вышитая рубаха, свободные портки, заправленные в просмоленные сапоги. Ага, «местный», как же!

— Привет! Присядешь?

Издеваюсь, конечно. Как же, присядет он!

— Да не, что — то душно здесь. Подышим?

— Ну пойдем покурим.

Мы вышли. Солнце скрылось, тени поблекли и почти растворились в начинающем сгущаться сумраке. На вышках и над входами зажглись огни. Сейчас самое время, устроившись с кружкой в освещенной таверне, слушать музыку, предаваться застольным беседам «а вот помню, был со мной случай». Но нет, пожаловали по мою душу.

— Феникс, а вы не думаете, что обращаться к НПС — персонажу с предложением «пойдем, покурим» это как — то неосмотрительно?

— Да кто ж тебя здесь за непись — то принял?

— Мы разве настолько знакомы, чтоб тыкать? Я, между прочим, с вами на вы.

Здрасте, приехали. Ты меня на место что ли поставить решил? Ладно.

— Так и с чем вы пожаловали? Нельзя было обычного админа прислать?

Обычные представители игровой администрации, призванные, с одной стороны, приглядывать за игровыми правилами, а с другой — работать первой линией техподдержки, были стилизованы под ангелов: светлые и сияющие одеяния, белоснежные крылья, золотистые нимбы. Униформа, так сказать. Девяносто девять и девять в периоде игроков сталкивались только с ними.

— Давайте знакомиться. Я ваш новый куратор в проекте «Икар», можете называть меня Радамант. С недавнего времени отвечаю за взаимодействие с тестировщиками.

— А где Глеб?

На мгновение мелькнули нехорошие предчувствия, но разраб «успокоил»:

— Не понимаю, почему должен отвечать на ваш вопрос, но один раз сделаю исключение. У Глеба Игоревича и так слишком много работы, чтобы еще и подтирать сопли тестерам. Это, в конце концов, нерентабельно.

Я в изумлении уставился на собеседника. Что за обуревший персонаж? Но поскольку события дня вымотали меня вконец, обострять не стал:

— Вернусь к своему вопросу: чем обязан?

Собеседник как будто не слышал вопроса. Пару минут он в задумчивости разглядывал окружающий пейзаж, небо, еще подсвеченные закатным солнцем облака. Не сводя с них взгляда, проговорил:

— Красиво. Как подумаешь, какие усилия вбуханы, чтоб игроки могли наслаждаться всем этим… Ну ладно, к делу. Некоторое время назад руководство проекта решило, что нужен отдельный человек, который бы организовывал и контролировал работу тестировщиков. Как вы понимаете, это я. Я на эту должность не просился, но раз уж назначен, то должен обеспечить порядок на вверенном участке. Несколько дней я разбирался. И честно признаюсь, нахожу, что наши тестировщики… как бы выразиться — то? Охреневшие, вот самое точное определение. Участие в тесте — это не способ поиграть в свое удовольствие в еще не введенный в игру персонаж. Это прежде всего работа. И выполнение поставленных задач. И, что не менее важно, отчетность. Но кого ни спроси — никто не знает, какая задача сейчас на поставлена тест, никто не пишет ежедневных отчетов.

— Я, вообще — то, пишу…

Разраб наконец соизволил повернуться ко мне и уставился как на неизвестное науке насекомое.

— А вот с вами вообще какая — то непонятка. Милый вы мой, вы как вообще здесь оказались? Это в сотнях километров от курятника!

— Что?!

— А, ну да, извините. Инкубатора. Ты что, родной, думаешь, я сейчас перед тобой оправдываться буду?

— Скажите, уважаемый, — добавил я желчи в голос, — тестер икар может самостоятельно покинуть тестовую локу? Которую вы так неосмотрительно называете курятником?

— Ну я же уже поправился.

— Я задал вопрос.

— Самостоятельно — нет. Насколько понимаю, тест идет на отдельном сервере, хоть и в рамках общего мира. Так вот мне и странно, вы — то как оказались во внешнем мире?

— Продолжу свою мысль, вы позволите? — я старательно гнул свою линию. Дождался кивка разраба, продолжил: — То есть самостоятельно, без ведома технической службы, я сделать это не мог. Так?