Ещё когда собирали нашу бамбуковую поделку, я подумал: а не тяжеловато?

Да, так-то бамбук, наверно, самый лёгкий из природных материалов. Ну, может ещё бальса — знаменитый «КонТики» именно из бальсовых брёвен сделали, это я ещё со школы помню.

И каждое четырёхметровое брёвнышко, даже как есть зелёное, невысушенное, весило не много. Но: сами брёвна, плюс поперечины, плюс несчитанные метры верёвки — не какой-нибудь капрон-нейлон, а размочаленные, распушённые и после перевитые лианы. Короче, когда мы сию конструкцию только приподняли, я аж крякнул — это ж килограмм под восемьдесят вышло! И одно дело — с места на место перетащить, а тут?

Сначала вверх по крутому и довольно скользкому склону. Потом траверзом, вокруг горы, да ещё через довольно густой лес…

Останавливались, конечно. Но где-то на середине пути я прохрипел, когда в очередной раз опустили плот на землю.

— Всё Каналоа, хорош. Давай пока здесь оставим.

— Ты же хотел испытать?

Видимо за счёт большей массы Каналоа устал, как мне показалось меньше. По крайней мере — не сипел как я.

— Да я… Не хотел пока светить это перед Семисом.

И сам не понял — то ли отмазаться пытался, то ли и в самом деле боялся, что в низинных джунглях у лягушатника может слишком много народа шастать. Здесь, неподалёку от памятного обрыва даже в хороший сезон народ не ходил, а сейчас, думаю, и подавно никто не сунется.

— Всё-таки ты ему не доверяешь, — равнодушно обронил бывший воин.

Но в лягушатнике Семис оказался не один.

— Тиара? — приподнял я бровь. — Не ожидал.

— Скат, — девушка потупившись, изображала скромницу, — мне ведь можно с вами?

— Да почему нет то? — хмыкнул я. — Присоединяйся.

Извинений за сорванную тренировку, когда закусившая удила малолетка утащила брата домой, я, конечно, не дождался. Ну и ладно. Я и сам не был настроен разгонять тему — зачем мне новые истерики? Перебесилась девка, поняла свою неправоту. Мало ли на острове мужчин?

— Готовимся, — кинул парням. — Для начала как обычно — сухая.

Встал на песочке, мысленно настраиваясь. Я — спиной к шумящим джунглям, лицом к покрытому крупной волной лягушатнику. Эх, опять сегодня без статики! Впору сухую статику вводить! По крайней мере я этим могу и на базе заниматься.

Вот и Каналоа занял своё место слева. Опустил голову и плечи, потянул шею, как я его учил — тоже настраивается.

Напротив него утвердился на одной ноге Семис. Костыли просто прислонил сбоку. Чтоб всегда под рукой были. А так-то он неплохо научился стоять на одной ноге. Молодец парень, упёртый. Выйдет толк. Только как бы этот «толк» не вышел боком мне.

Тиара задерживалась. Ох уж эти бабы! Прихорашивается там, что ли?

Наконец какая-то возня за моей спиной завершилась… И первым делом я увидел вытягивающиеся лица пацанов. А потом…

Тиара встала к нам «в круг», как раз напротив меня. И я на миг даже не понял, что вижу.

Девушка избавилась от платья, теперь её бёдра обвивала так хорошо знакомая набедренная повязка, в каких ходят ныряльщики, в какой я и сам проходил время ученичества.

А сверху у неё — как и у других ныряльщиков, и особенно ныряльщиц — ничего не было!

— Тиара, — сам не ожидая, я услыхал у себя нотки школьного учителя. Чуть рука не потянулась, воображаемые очочки поправить, — это что?

— Это? — словно не понимая вопроса, девчонка прижала ладошки к грудям, и даже посмотрела вниз, словно не понимая, о чём идёт речь. А потом просто пожала плечиками. — Все ныряльщицы так ходят. Я видела.

У меня чуть не сорвалось «ты не ныряльщица», вовремя язык прикусил.

— Постеснялась бы!.. — чуть не добавил «бесстыдница».

— Кого, брата? — бровки чертовки взлетели ввысь. — Так он меня и без всего видел. Маленькую. А тебя… — она притворно опустила глазки, — я не стесняюсь.

Вот же зараза!

— А Каналоа⁈ — я всё ещё продолжал хмуриться и строить «строгого взрослого».

— Кого⁈

Вот тут она искренне удивилась! Вскинула глаза на меня, затем мазнула взглядом стоявшего рядом парня.

— Так это же… Это же… — она непонимающе уставилась мне в лицо, — твой…

— Каналоа — человек! — припечатал я. — И если «мой», то… друг. И — один из моей касты!

— Твоей касты⁈ — хором проговорили оба.

— А-а-а… — потянула Тиара, — какой касты?

— Да, Скат, — поддакнул Семис, — ты же вроде…

Я вздохнул. Чёрт, как по-дурацки получилось.

— Я сказал вождю, — с нажимом проговорил я. — И всем старейшинам. Что я… — блин, что? «Создаю»? Основываю'? Пофиг. — Основываю новую касту. Касту, которая будет добывать большую рыбу.

— Рыбу? — Семис не разыгрывал удивление, он искренне не понимал происходящего. — Но Скат! Рыбу ловит каста моего отца!

Вот так! Уже — «моего отца!» Давно ли твой папаша стал старшим в касте?

Зато Тиара… Секунду-другую она натурально хлопала ресницами, а затем…

— Ой, Скат! Это так здорово! — она аж запрыгала, хлопая в ладоши.

А я… Блин! Я как заворожённый уставился на её грудь, на эти два уже волне сформировавшихся, довольно приличных по размеру холмика с коричневыми ореолами… И от несносной девчонки это не укрылось!

— И ты будешь отцом в этой новой касте? — с воодушевлением произнесла Тиара. И ещё пару раз хлопнула ресницами.

— В какой касте, Скат? — вновь переспросил Семис. — А почему ты мне ничего не говорил? А отец… Знает?

— Так! — я поднял руки перед собой. — Вы тут зачем? Потрындеть про касты, про то, кто кому чего не докладывает?.. Или всё-таки вы пришли заниматься?

Я обвёл взглядом враз притихших брата и сестру.

— Мы пришли, чтоб ты нас научил плавать под водой, — понуро высказал Семис.

— Да, — поддакнула Тиара.

— Тогда… Помните, что я говорил про подводное плаванье? Голову очистить и успокоиться. Все вопросы — потом.

А лучше — никогда, добавил уже про себя.

И вновь Каналоа показал впечатляющие результаты в дыхательных упражнениях. И после, когда начали нырять.

Он нырял в длину на добрый десяток метров дальше Семиса! А это, что ни говори, не мало. Уж я-то понимаю, как даются лишние метры под водой. И дело тут было уже не только в количестве ног. По крайней мере я так стал думать, после небольшого диалога.

Семис и Каналоа отдыхали, пока я показывал Тиаре как надо плавать под водой брасом — ласт для неё не было, и чьи-то из нас ей бы точно не подошли — слишком маленькая нога.

— Как у тебя так получается? — Семис «расслаблялся» ухватившись рукой за длинный кол, что я вырубил неподалёку и вогнал в песок лягушатника на глубине примерно «по грудь».

Во-первых, он обозначал точку старта при пронырах, а во-вторых, за него можно было держаться — волнение всё ж шатало наши тушки основательно.

Каналоа, в ответ пожал плечами.

— Нет, скажи? — настаивал Семис. — Я плыву не медленней тебя…

Что правда, то правда — Семис со своей одной «полуторной» лопастью развивал скорость не меньше, чем Каналоа в разножку. Правда Семис плыл дельфином, и у него уже отлично получалось.

— … и я тоже терплю до последнего. Терплю, пока совсем плохо не станет…

— А я не терплю, — смотря совсем не на Семиса, обронил Каналоа.

— Погоди, — Семис аж приподнялся, рассматривая во все глаза бывшего воина, — ты хочешь сказать, что плывёшь, пока не станет плохо, а потом сразу выныриваешь? Но… — он оглянулся на меня, — Скат же рассказывал… Про три состояния.

Да, было дело. На одном из первых занятий пришлось посвятить их немного в теорию, упрощённую конечно донельзя, и про выделяемые лично мной три состояния. «Комфорт», когда ты под водой, и вокруг тебя крутятся подводные обитатели, а тебе дышать не хочется — лучшее чувство на земле. И про состояние, когда начинает, как я сам это называю, «подсасывать». И конечно про состояние «хреново».