— А ещё можешь? — в глазах Арииаху показался нехороший огонёк.

Азарт, батенька, до добра не доведёт.

Но я хорошо себя чувствовал, вполне даже свеж, плюс, удачная охота наполняла энтузиазмом, как хорошей дозой стимулятора.

— Да почему бы нет? — весело подмигнул я партнёру.

Следующей добычи пришлось ждать больше часа.

На расстоянии уверенного выстрела время от времени показывались вполне крупные экземпляры, но это было уже всё не то. Подумал в какой-то момент — вот буду бить рыбу так сказать штатно, такими можно не брезговать. Ибо рыбакам такие экземпляры вообще не под силу выловить. Но сегодня мне нужно что-нибудь эпичное. Такое, чтоб всем рты позатыкать!

Наконец, когда я уже сместился от барьерного рифа так, что глубина тут достигала не менее тридцати, а то и более, метров, я поймал взглядом какое-то движение на дне.

Сначала даже показалось, что всплывает один из валунов, настолько большим был тот, кто отправился наверх, взглянуть что это вообще за движуха у него над головой? Ну, действительно, а кого бояться каменному окуню, длинной более метра? Да у него пасть — ребёнка засосёт и не подавится. Даже иные взрослые гребцы, что недоедали в детстве, наверняка были не крупнее рыбины.

Тут же, не раздумывая, лишь выплюнув трубу, я вертикально ушёл в глубину. Рука с гавайкой вытянулась вперёд, левую кинул на нос и прижал к телу, чтоб не мешалась.

Где-то на пятнадцати метрах я его настиг. Не знаю, что он думал, но, до последнего, группер не убегал. Видимо, всё те же стереотипы подвели. Нет у них здесь врагов.

И лишь в последний момент, видимо что-то заподозрив, окунь решил рвануть подальше от непонятного объекта, что валился к нему на голову. Понятно, что я бы никогда его не догнал — рыба под водой всяко быстрее человека.

Но не быстрее трёхметрового гарпуна, с твёрдым наконечником из каменного дерева, разогнанного каучуковым жгутом.

Мне опять ожгло ладонь бамбуком.

На этот раз я достал добычу более чем в трёх метрах от себя, ибо древко ушло из руки полностью. Я вцепился в петлю линя.

А группер, поражённый на этот раз в бок, хоть и пробитый насквозь устроил представление. Во-первых, он бился и метался так, что бамбуковое древко, вдоль которого был подвязан линь, разлетелось на обломки. Петля на руке чуть не оторвала мне кисть — настолько рывки добычи были сильные. А во-вторых… Он пошёл в глубину, увлекая меня за собой!

Мелькнуло понимание, что ещё немного — и моему линю конец. Простая бечёвка из растительных волокон держалась из последних сил, грозя вот-вот порваться.

Кстати, и мне было пора на воздух — хоть я и нырнул к нему с поверхности, но борьба, в течение менее, чем минуты, уже сожрала весь кислород в мышцах, и лёгкие немилосердно сотрясали контракции, намекая, что, как бы, уже и хватит. А то…

Бросаю? Пронеслось в уже начавшем туманиться мозгу. Так ведь и закончиться можно. И Каналоа вряд ли с двадцати метров поднимет.

Ну уж, нет!

Я плавно, чтоб не порвать, но быстро потянул на себя линь. То ли рыбу к себе подтягивал, то ли себя к ней — сознание уже не фиксировало. В последний момент я левой рукой успел вырвать из ножен кинжал и вкладывая в удар остатки сил вонзил куда-то в район головы беснующейся рыбине.

Удачно попал, ибо она тут же обмякла. А я, развернувшись головой к воздуху, сотрясаемый контракциями и чувствуя накатывающее онемение, погрёб наверх. К поверхности, к солнцу и воздуху.

— Это всё детское баловство! — Напо кривил рожу и всячески пытался продемонстрировать своё отношение к моей «показухе». — Сколько можно таким способом рыбы добыть?

Я демонстративно повернулся к трём тушкам, лежащим на песке. Десять, семь и, по моим прикидкам, никак не меньше пятнадцати килограмм. Считай полста кило рыбы за полдня лова!

— Да большая лодка, с хорошим кормчим за день наловит куда больше! И лучше! — продолжал громить мои результаты старейшина касты сетей.

Мы все вернулись на пляж у деревни, выгрузили мою добычу, и старшие собрались, вроде как, обсудить результаты.

Вождю опять принесли стул со спинкой, поставили напротив берега, его помощник с ещё одним мужиком, в лагуну не ходившим и подошедшим только сейчас, встали позади. Остальные разделились на две неравные группы. Арииаху, Киаху, Ласа и один незнакомый мне старший встали по левую руку от вождя. Плюс, подошли ещё пара незнакомых мне молодых мужчин с наколками рыбаков.

Остальные встали напротив, по правую руку, причём, Напо занял позицию рядом с главой острова.

— Не больше, — хмыкнул я, стоящий считай в прибое, в одиночестве у рыбьих хвостов. Каналоа оставался в лодке, Семис юркнул за спину родителю.

— Что?! — обернулся ко мне Напо, наморщив лоб так, словно хотел сказать: «Кто это там сейчас вякнул?»

— Я говорю, что «не больше», — повысил голос я.

— Тебя, недомерок, вообще не спрашивали! — обрушился на меня Напо. — Кто дал тебе право открывать рот, когда старшие острова, и даже сам вождь, обсуждают вопросы дальнейшей жизни племени!

Вождь бросил короткий ироничный взгляд на Напо, впрочем, мало кем замеченный, особенно главным рыбаком.

— Правда, Скат, сейчас помолчи, — мягко, почти по-отечески, обратился ко мне Арииаху.

Когда выгружались и вытаскивали на берег рыбу, отец Семиса успел шепнуть: «Ты своё дело сделал. Теперь дай и мне отработать свою часть уговора».

И, слава богу! Иначе я бы сейчас вызверился: я, понимаете ли, придумал, я всё подготовил, я добыл, и теперь мне же слова и не давали! Вот тебе, Скат, все прелести патриархального общества!

— То есть, — как бы уточняя, спросил вождь у старейшины рыбаков, — ты — против?

— Да! — важно выпятил грудь тот. — Касте сетей не нужно ничего такого!

У меня «зачесался язык» крикнуть, что и хорошо. Тогда дайте мне основать новую касту! Но я напоролся на взгляд Арииаху и решил язык прикусить. В конце концов, мой партнёр, похоже, поболе меня поднаторел в подобных разборках. «Стратегический уровень не твоё поле, Скат», — сказал сам себе. Я ведь неплохой тактический командир и хороший исполнитель. Но я никогда «не двигал фишки на карте».

— Что ж, — качнул головой вождь, — твоё слово весомо в твоей касте…

На краткий миг повисла пауза. Моё сердце замерло, в испуганном ожидании, что сейчас я услышу, что-то типа: «Пусть так и будет!» — и на этом моя «показуха» закончится. Полнейшим провалом!

Но вождь добавил:

— Но, может, кто другой что-то хочет сказать?

Сердце, пропустившее такт, пошло дальше. Правда, и пульс подскочил.

— Я хочу сказать, — сделал вперёд полшага Арииаху.

— Говори, досточтимый, — милостиво кивнул вождь.

— А мне нравиться то, что я увидел, — просто заявил отец Семиса. — Такой большой рыбы мы не брали никогда. Видели, это точно. И я помню, — Арииаху усмехнулся, — как я цепенел от страха, моля всех водных духов, чтоб такая тварь, — он кивнул на рыбу, — не перевернула лодку.

По толпе собравшихся пробежались смешки, некоторые перемолвились, словом-другим, словно вспоминая похожие случаи. Прям почувствовал себя молодым летёхой, что случайно затесался на сборище пожилых полковников, в момент, когда те, вдруг, решили вспомнить лейтенантские годы: «А помнишь как? — Да-а-а-а…».

Народу, меж тем, прибывало. Время от времени подходили ещё люди.

Увидел я и Ату с парочкой воинов, что неспешным шагом подошли и встали позади вождя.

Увидевший их Напо, словно расцвёл.

— Да вы видели, чем он добывал рыбу? Видели?!… Копьё! — рука старейшины вытянулась в направлении моей лодки. — Принесите мне то, чем этот… орудовал!

Стоявший за его спиной сын метнулся, как шустрила, и через несколько секунд, чуть ли не на вытянутых руках, словно ему неприятно было держать в руках эту мерзость, принёс вторую снаряжённую гавайку. Правда жгут на неё я так и не перевязал, поскольку посчитал охоту законченной.