Поменялись.

Хэч грёб неуверенно, плот постоянно рыскал, но мы были практически на месте — вот и пляжик показался, сейчас пустующий. Вот здесь и будем нырять — до берега как раз метров семьдесят.

— А теперь просто постарайся удерживать плот на месте, — попросил паренька, и усевшись на край плота, свесил ноги в воду.

— Ну так, что? — взяв моноласту обернулся я к Каналоа. — Я один сегодня ныряю?

Пауза затянулась не более двух стуков сердца.

— Я с тобой, Скат.

Я, почему-то, и не сомневался.

Сбросили в воду оба плотика-буя. Гарпуны пока лежат сверху, линь от каждого свободно свисает в глубину. Арбалеты у меня подвязаны снизу плота. Зарядимся, когда уже в воде будем.

На счёт арбалетов Ману расспрашивал меня долго, но я решил «включить дурака» — ничего не знаю, ничего не видел, и вообще — «не понимаю, о чём вы говорите». Что-то не хочется мне разгонять на островах гонку вооружений. Пусть и дальше пуляют друг в друга неоперёнными лёгкими стрелами. А то, в моей реальности прогресс вооружений вон до чего дошёл. Дайте мне хотя бы ещё одну жизнь прожить в условиях, где война — это сродни спорта с очень небольшими потерями. И занимаются этим спортом пусть отдельно выделенные люди. Без меня.

Натянул на лоб резинку, удерживающую трубу. На нос — прищепку.

Блин, до прищепки додумался только сейчас! Но меня извиняет то, что я всю жизнь нырял в маске. А в ней надо обжим компенсировать. Зато сейчас продуваться буду без рук. Как фридайвер какой-нибудь.

Соскальзываю с плота. Каналоа — рядом.

Вплотную подплывает лодка с вождём.

— Мы сейчас пару раз нырнём просто так. Надо подготовиться, всё проверить, — я усмехнулся, — Так что не слушай вопли всяких идиотов.

— Я готов целый день здесь ждать, Скат, — вождь нависал надо мной с лодки людей войны. — Только сделай так, чтоб я не жалел потраченного времени.

— Поверь, — не удержался от ещё одной усмешки, — не пожалеешь.

Всё, теперь шутки в сторону. Теперь серьёзно. Поворачиваюсь к Каналоа:

— Вентилируйся до упора. Ныряешь не раньше, чем поймёшь что готов. Я подожду. На глубине, если чувствуешь, что пора выходить — выходишь. Если до нужной глубины дойдём не сразу, ничего страшного. У нас впереди — целый день…

А потом мы добыли-таки тунца. На восьмом нырке.

Каналоа попал с третьей попытки, и тогда я тоже не промахнулся.

А затем, вытащили наружу…

На плот, на нос, пришлось посадить одного из воинов, иначе поднятая из воды, без малого двухметровая туша, повисшая на грузовой стреле, грозила наше плавсредство перевернуть. Стрелы даже не хватило, и голова тунца до жабр скрывалась под водой. Мд-а-а… Впредь стрелу надо делать больше.

Немая сцена, что развернулась над небольшой флотилией, окружившей плот, была достойна бессмертного «Ревизора». Ибо такого, никто их этих людей в жизни ещё не видел.

И кто нарушил тишину? Можно не давать вариантов, ибо их и не было!

— Вождь! — чувак, из-за жадности обосравший возможности, которые я ему когда-то предлагал, хохотал в голос: — Вождь, так вот какого монстра бездны предлагал этот убогий? Это же рыба! А раз это рыба…

— Заткнись.

Я не церемонился. Я уже выбрался из воды — чтоб поднять тунца пришлось задействовать всех: Каналоа, меня, Хэча. Теперь Хэча я попросил перейти на лодочку к Телуа.

— Рыба? — посмотрел я с вызовом на экс-подельника.

Хм, а в глазах вождя сомнение. Видимо он нафантазировал себе… Ну не знаю, чего! Ну, ладно, народ, а как вы отнесётесь к этому?

Я, рискуя утопить плот окончательно, подошёл к корме, где висел тунец. Брёвна кормы ушли в воду полностью. Посаженному для груза воину вместе с Каналоа пришлось балансировать на самом носу плота. Не, точно — мне нужен катамаран! А грузовую стрелу — в центр!

— Арииаху, — нарочито дружелюбно обратился я к рыбацкому старейшине, — ты ведь хорошо разбираешься в рыбе? А скажи мне… У какой рыбы идёт кровь?

Тот задумался, начал переглядываться со своими старшими, но я не унимался.

— И скажи, у какой рыбы эта кровь, горячая? А мясо — красное?

И я в один взмах рассёк бок тунцу. Широкий такой надрез.

Нет, кровь не полилась из туши, всё-таки тунец был мёртв уже несколько минут — пока всплывали, пока его подтягивали с глубины, пока я крепил верёвку за хвост и мы, упираясь, поднимали тушу на стреле.

— Кто смелый, приложите руку, — предложил, оглядывая всех присутствующих.

Несколько минут народ был в ступоре, потом Ата смело шагнул со своей лодки на брёвна плота. Даже не поскользнулся! Только плот сильнее ушёл в воду.

— Она… Он… тёплый! — возвестил отец войны, приложив руку к разрезу.

— Так что, Арииаху? — теперь я уже не играл в дружелюбие. Теперь в голосе звякнул металл, — Уверен, что это рыба? И второй вопрос — сможешь добыть такую же?

Арииаху спрятал глаза. А что ему оставалось?

— А есть-то твою… твоего монстра можно? — подал голос вождь.

— Конечно, — я повернулся к нему, и теперь говорил нормальным, деловым тоном. — И я приготовлю этого монстра, когда вернёмся в деревню, но сначала…

Перешёл на нос, открыл ящик, и из листьев достал хороший такой кус тунцового балыка.

— Попробуй вот это. Это мясо монстра бездны, что я поймал до этого.

Вождь с сомнением взглянул на Ата.

Хм, ну ладно. Повернулся к Ата, достал нож и отрезал приличных размеров кусок.

— Не бойся, — раздался снисходительный голос шамана, — меня Скат таким уже угощал.

Вождь посмотрел на жующего Ата, неуверенно протянул руку…

— Это что, — усмехнулся я, видя, как меняется выражение его лица, — у меня там ещё мохама вялится, но ей бы ещё пару-тройку деньков…

И добил:

— Как считаешь, вождь, сколько за это можно попросить с торговца?

Щёлк. Щёлк. Щёлк…

Щёлкает мой метроном.

Я его доработал. Теперь секунды считать не надо, отрезки задержек заложены в дополнительное колёсико: на вдох — шесть щелчков, на задержку на вдохе — сорок. На выдох, на задержку на выдохе — всё само отсчитывает.

Щёлк. Щёлк… Четыре. Пять. Шесть. Бамц! Задержка на вдохе.

Расслабиться, распустить мышцы, освободить голову, отрешиться от всего…

И вновь, как когда-то, впустить в сознание картинки недавнего прошлого.

Пляж у деревни. Мы вернулись с охоты. Обратно грести я, честно говоря, задолбался, но до деревни догрёб, чтоб все желающие увидели того, кого мы притащили подняв на грузовой стреле.

Да уж, эпично получилось — в деревне чуть паника не началась!

— Видимо духи мне настойчиво показывают, что хотят новую касту, — вождь задумчив, словно решает в уме уравнения второго порядка. — А я словно слепец не вижу их знаков.

— Говорить с духами, это моя работа, — прорезается шаман.

— Но вождь… — делает попытку Арииаху.

Ладно, пора брать инициативу в свои руки.

— Послушайте меня, люди племени Однобокой лагуны, — я поворачиваюсь ко всем сбежавшимся на пляж.

Тут и старшие касты сетей, и несколько воинов с Ману, и где-то мелькает Ситу. И просто толпа рыбаков.

— Посмотрите на наши знаки, — говорю я, и показываю на волнистые татушки, что нанесены на плечи и предплечья у меня и почти у всех присутствующих. — Это знаки воды.

Не зря я три дня прошедшие с битвы консультировался с шаманом.

— Вы никогда не задумывались, почему у разных каст есть общие знаки? — продолжаю я оглядывать всех присутствующих. — Почему у рыбаков, у ныряльщиков и даже вон, у людей паруса они общие?

Большое аутригерное каноэ с высокой мачтой стоит чуть дальше, вытащенное на песок. И стоящие возле него, довольно-таки знакомые рожи сейчас во все глаза разглядывают невиданную досель диковинку.

Собравшийся народ переглядывается, пожимает плечами.

— Знаете почему? — продолжаю я. — Да потому что когда-то, все люди воды были одним целым, одной кастой. Но потом духи решили — незачем рыбакам нырять за слезами Атарапы. И отделили часть людей в отдельную касту. И дали им помимо общих, собственные знаки.