Ей придётся зажать в кулачок… нет, не то, что вы подумали, а всю свою волю.

Она должна преодолеть поистине дьявольский соблазн. Удержаться от того, что бы присоединиться к беззаботно кувыркающимся в койке любовникам. И не превращать и без того греховное соитие двух разгорячённых порочной страстью тел в совсем уж богопротивный свальный грех, причем с серьёзным риском летального исхода для некоторых участников.

Пройдёт ли она это испытание?

1 Вуайеризм — сексуальная девиация, характеризуемая побуждением подглядывать за людьми, занимающимися сексом.

2 Слова из песни группы «Секрет» «Ленинградское время 0 часов 0 минут».

Влетев в комнату, диск тут же автоматически ушёл под потолок.

А девушка, облегчённо вздохнув, подтолкнула своего клиента по направлению к широкой кровати. Тот, не глядя, плюхнулся на край, очумело мотая головой и озираясь.

Судя по всему, он пока не совсем понимал, где вдруг очутился.

— Ну вот, пришли. Сейчас в блаженство погружаться будем, — сказала девица, не скрывая сарказма, — да, как мне звать-то тебя, доблестный рыцарь?

— Р-росперт, — представился паладин, и громко икнул, — а тебя, о свет очей моих?

— А меня зови Эхса, — хихикнула деваха, — милый.

Немного освоившийся в незнакомой обстановке, сидящий рыцарь облапил стоящую перед ним девушку, в то время, как она освобождала его от одежды.

Уткнувшись лицом ей в живот, он самозабвенно ощупывал округлую попку и ножки прелестницы, высоко задирая подол юбки.

Зайка же, усевшись в кресло, стоявшее поодаль, во все глаза наблюдала за разворачивающимся перед ней действом. Дышала она уже с некоторой хрипотцой, выдававшей нарастающее возбуждение.

Глаза её блестели, бёдра подрагивали. Было очевидно, что она все глубже погружается в происходящее и активно сопереживает всем, участвующим в этой пикантной сцене.

— Ну, не балуйся, — мягко, словно малому ребёнку, выговаривала Эхса пьяненькому рыцарю, который ни в какую не желал отрываться от спелых девичьих ягодиц, тем самым затрудняя девушке работу по извлечению его рук из рукавов.

Мало того, он при этом ещё и похрюкивал от удовольствия.

Но, похоже у Эхсы был уже наработан немалый опыт по работе с такими клиентами, а потому она предприняла хитрый маневр по отвлечению клиентского внимания от своей, несомненно, достойной всяческих похвал, задюшки.

Она совершила несколько движений, и шнуровка корсета вдруг сильно ослабла.

В результате, после того, как корсет отлетел в угол комнаты, её полные груди, наконец-то, вырвались на свободу, чтобы полностью завладеть вниманием паладина.

Рыцарь, уловив краем глаза какое-то движение, тут же поднял помутневший от страсти взор на эти налитые, увенчанные крупными вишнями сосков, полушария.

И, издав звук, представлявший из себя нечто среднее между повизгивающим всхрюкиванием кабана-производителя и трубным мычанием племенного быка, предвкушающего покрытие особо привлекательной тёлочки, потянул к ним ладони с жадно растопыренными пальцами.

А Эхса, улучив момент, потащила рубаху рыцаря вверх и ухитрилась-таки избавить паладина от этих лишних тряпок.

Рыцарь же, продолжая свирепо рычать, обхватил девчонку за талию, и увлёк на ложе, куда она с задорным визгом и упала.

Мужчина же, переведя противостояние в партер, тут же, навалившись на партнёршу, принялся облизывать затвердевшие девичьи соски и азартно мять упругие сисечки.

Из кресла в тёмном углу раздался слабый стон. Хорошо, что слышен он был только мне, и только я мог по достоинству оценить, сколько в нём было страсти и едва сдерживаемого желания наброситься на достойного рыцаря и, оттерев в сторону эту неумеху, предложить ему себя, ненаглядную. Всю. Да так, что бы он и отказаться не мог.

Зайка сползла немного вниз по спинке кресла. В глазах метались багровые искорки демонической похоти.

Трясущимися пальчиками демонесса расстёгивала верхние пуговицы своей блузки, словно блузка стесняла её и мешала дышать.

Грудь её вздымалась и опадала, и из неё, вместе со звуками прерывистого дыхания, вырывались тихие, но адски жаркие стоны.

Алчный взгляд демонессы ни на секунду не отрывался от любовников, самозабвенно возившихся на кровати.

Паладин продолжал слюнявить и тискать грудь Эхсы.

Она же, действуя расчётливо и методично, освобождала брата Росперта от штанов.

В тоже время, развязав завязки, удерживавшие юбку на талии, она каким то невероятным движением выскользнула из неё, словно змея. Теперь на её крутых бёдрах оставалась только кургузая нижняя юбчонка.

Наконец клиент был полностью обнажён и готов к восхождению на седьмое небо.

Его проводница тоже уже освободилась от последней тряпочки, безуспешно пытавшейся прикрыть сокровенное от посторонних взглядов, и предстала перед ним во всей своей красе.

Проявив недюжинную ловкость и некоторые борцовские навыки, Эхса, прогнувшись и встав на мостик, скинула с себя роняющего слюну вожделения Росперта, перевернув его на спину.

Паладин попытался было приподняться, но девушка уверенно надавила ладошкой ему на грудь, вернув в лежачее положение, а сама склонилась над его пахом.

Судя по всему, она собиралась с помощью своего сладкого ротика и быстрого розового язычка исполнить на рыцарской кожаной флейте почти беззвучную, но, несмотря на это, весьма зажигательную увертюру к эпической симфонии сегодняшнего вечера.

Судя по плотоядной улыбке, расцветшей на её припухлых губах, и блеску глаз, габариты музыкального инструмента её изрядно порадовали.

Она выдернула из свой причёски пару заколок, и распущенные густые волосы водопадом низверглись вниз, скрывая от жадного взгляда Зайки детали происходящего.

Это вызвало болезненный стон, сорвавшийся с уже слегка искусанных губ демонессы.

Но разнообразные звуки продолжали исправно доноситься до её ушек, а потому, обладая богатейшей фантазией, она могла во всех подробностях представить себе всё то, что было недоступно взгляду.

Рыцарь, действуя, скорее, совершенно инстинктивно, возложил обе ладони на затылок девчули и периодически прижимал её голову вниз так, что звуки, доносившиеся до слушателей явно указывали на то, что в глотку девушки периодически пыталось проникнуть что-то большое и чужеродное.

Глаза Зайки стали совершенно сумасшедшими, она ёрзала на своём кресле, руки её беспорядочно блуждали по телу, то оглаживая трепещущие бёдра, то сжимая бока, то норовя задрать юбку на талию.

Она вся обратилась в слух, ловя каждый мокро-чмокающий звук, издаваемый рабочим ротиком Эхсы и довольное, набирающее силу рыцарское рычание.

Наконец она, продолжая, всё так же ёрзать попой по сидению кресла, окончательно освободила свой роскошный бюст от тесной блузки.

Одной рукой она массировала свою нежную грудь, которая сразу налилась румянцем, растопырив отвердевшие соски и, в то же время, с невероятным энтузиазмом облизывала и обсасывала большой палец другой своей руки.

В полуприкрытых глазах Зайки светилось болезненное блаженство. Она со стоном кусала и облизывала распухшие губы и с силой терла друг о друга плотно сомкнутые бёдра под громкое причмокивание партнёрши паладина.

Наконец брат Росперт содрогнулся, тело его выгнулось и до Зайки донесся характерный звук большого глотка, совершённого, по все видимости, Эхсой.

Рыцарь выгнулся ещё пару раз и расслабился с блаженной улыбкой на лице.

Девушка откинула волосы и обернулась к креслу в котором сидела под скрытом Зайга, пожиравшая глазами происходящее. Может Эхса что-то почувствовала?

Не знаю. Хотя вожделение, исходившее от Зайки было, скорее всего, физически ощутимо.

Эхса сыто улыбнулась и растёрла по щекам мутно-белые подтёки, в изобилии украсившее её личико, глядя прямо туда, где была демонесса.

А Зайку аж перекосило, похоже от чёрной зависти. Я уже боялся, что она проклянёт нахалку. Но нет, моя Зайка — кремень. Сдержалась.