Да не, не может быть! Если бы так было на самом деле, я бы и задержаться на склоне не мог. А я сколько раз садился чуть ли не на вертикальную стенку, где удержаться можно было только при помощи когтей. Хм… Когтей? Блин, а что если… Я задумался, лихорадочно вспоминая, приходилось ли мне передвигаться по скалам в сапогах. Не вспомнил. И что буду делать, если окажется, что по скалам — только босиком? Светить когти плохая идея…

Видимо, девушка по — своему расценила мои сомнения.

— Феникс, не надо никому ничего доказывать. Ты нам и так много помогал (хм, интересно, чем?). Сейчас Рус отдохнет и принесет растение (на Руса было жалко смотреть). Если ты там угробишься, я себе не прощу.

Интересно, а если Рус угробится? Парень, ты вообще с какой целью рядом с этой лекаркой?

— Ребята, Аня, вы еще не забыли — я травник. Моя специализация — высокогорные травы (ага, и много ты их знаешь? Кажется, ромашку и подорожник). Как, вы думаете, я их достаю? Горы — это мой дом (главное, чтоб тот админ не слышал. Господи, что же я несу?). Так что прекратите за меня переживать, а лучше приготовьте что — нибудь поесть, вернусь голодный.

Какая же пафосная речь вышла! Самому противно.

— Хорошо. Если так в себе уверен, пойдем, покажу, где лучше лезть.

И Руслав направился на дальний край полянки. Ничего не понимая, пошел следом, склон — то с площадки не просматривается, мешает нависающий карниз. Но парень знал, что делал. Сделав вид, что показывает мне направление, Руслав, понизив голос, проговорил:

— Фес, слушай, там реально без крючьев никак. Ну или скилл нужно иметь заоблачный. Уверен? — помолчал. — Я, конечно, еще попробую, но боюсь, придется возвращаться за снарягой.

— И в чем дело? Что ты тогда ей мозг полоскаешь своими попытками?

Парень обиженно замолк. Но спустя минуту его лицо разгладилось.

— Я просто не знаю, как ей сказать. Понимаешь, для Ани этот квест, все это… лекарство это… — Рус запнулся, — в общем, для нее это очень важно.

Вот ведь теленок — он же взаправду полезет, будет срываться, падать. А в ФанВирте, между прочим, и кровь присутствует, и боль от травм, мне ли не знать. Рейтинг 18 + у игры не только из — за романтических возможностей, разработчики это заявляли как одну из фишек, отличающую ее от других подобных.

— Слушай, — парень внезапно оживился, — у нас в деревушке, на южном отроге, оставлены лошади. Туда полдня ходьбы. Сгоняй за крючьями, у меня есть пара десятков золотых, этого должно хватить. А я пока еще разок попробую.

Я скривился.

— Ладно, твое дело. Хотя бы вещи по максимуму оставь, мы сохраним. А то придется забирать из какой — нибудь расщелины, не выковыряешь.

А вот это уже рациональное предложение с точки зрения обычного игрока. Чтоб не вызывать вопросов, вернулся к костру и выложил на землю саадак, запас алхимки, продукты. Хотел оставить и полетные шмотки: думаю, переодеваться в кожу не стоит — это же не полет, а так, прогулка. Но не стал, привычка, наверно.

— Плащ тоже оставляй. Кстати, Феникс, — девушка опустила взгляд на мои ноги, — ты нам что, последние деньги отдал? Ты когда себе нормальную обувку возьмешь?

— Во — первых, я вам не отдавал денег. Во — вторых, — я поднял согнутую в колене ногу и потряс, — не сваливается? Вот и отлично.

— Тебе же они ноги натирали, — припомнила Анахита.

— Вернусь, дашь мне еще той мази, делов — то. Короче, собираю всю растительность, что найду на вершине. Быстро не ждите, — увидел ироничные глаза парня, — но, думаю, до темноты по любому вернусь.

Сразу от полянки, в обход отгораживающей стены, начинался довольно — таки крутой склон. Наклон еще не достигал той крутизны, когда придется подключать руки, но был к этому близок: состоял из крупных камней размером с мою голову, между которыми встречались вполне подходящие для ступенек выемки и заглубления. Попробуем?

Нашел взглядом подходящую выемку на уровне колена, вставил носок правого сапога. Почему — то вспомнилось: «У него толчковая — левая нога, а у меня толчковая — пра — ва — я». Толчок. Я забалансировал на мысочке, опора была микроскопической. Вот сейчас, а еще лучше где — нибудь повыше, соскользнет нога — и я по этой терке, да физиономией! Приеду под удивленные взгляды: плащик задран, перья в разные стороны, сапоги в лохмотья, когти наружу… На фиг подобные мысли выкинуть из головы! Я сейчас машина, равномерно поднимающаяся машина.

Осторожно вставляя носки сапог в попадающиеся то тут, то там уступчики, я стал подниматься, стараясь удерживать равновесие. Иногда это было непросто, иногда следующая ступенька находилось довольно высоко, около середины бедра, и тогда приходилось все же опираться на камни руками, снимая часть веса с опорной ноги. Иногда из — за неосторожного движения, когда казалось — равновесие удержать невозможно, сердце обрывалось куда — то вниз, в сосущую пустоту, в голове секундной искрой мелькала зарождающаяся паника.

Но тело реагировало само: я резко и нелепо взмахивал руками, до боли в мышцах изгибался всем телом, цеплялся за первый попавшийся выступ и удерживался на стенке. Сердце восстанавливало свой ритм, паника трусливо прятался в глубинах сознания: я переводил дух и взглядом искал следующую лунку или порожек, куда можно поставить ногу. Благо зрителей не было — ребята деликатно остались у костерка, чтоб не быть свидетелями позора, если что. А может, просто решили поесть.

Потом как — то внезапно подъем закончился. Я поднялся на перегиб, за которым наклон резко уменьшался, стер крупные капли пота со лба и оглянулся: метров тридцать перепада. Да уж! Поймал себя на мысли, что вот уже второй раз я из — за этих «попутчиков» (как я мысленно окрестил ребят) занимаюсь несвойственными мне физическими упражнениям. Пока восстанавливал дыхание, попытался разобраться, что же чувствую по этому поводу. Странно, но какого — то сожаления, например, о зря потраченном времени, не было и в помине. Все мысли и чувства крутились вокруг облегчения по поводу закончившегося подъема. Хотя нет, вру, конечно, было еще чувство гордости и довольства собой — я сделал это!

Наклон здесь уменьшался градусов до сорока — сорока пяти. Образовавшийся таким образом перегиб надежно скроет меня от любопытных глаз, даже если ребята решат проводить взглядами. Неплохо, можно разуться.

Убрав сапоги в мешок, выпрямился, разминая затекшие пальцы ног. От меня вперед и вверх убегал каменистый косогор с пробивавшейся местами травой. Взгляд даже цеплялся за редкие кустики. Метров через двести он упирался в кажущуюся отсюда почти вертикальной скалу, уходящую под небеса. Туда мне, по легенде, и предстояло забраться. По небосклону из — за вершины быстрой чередой неслись грязно — серые лохмотья — задувало наверху, судя по облакам, неслабо. У меня же царил полный штиль. Иногда, прорываясь сквозь небесную хмарь, припекало солнышко, даже слышен был стрекот какого — то насекомого в траве. Лепота! Так бы просидел здесь весь день.

«Ну что, икар, — оборвал я себя, — отдохнул? Тогда вперед!». Без сапог, постоянно грозивших мне соскальзыванием, подъем пошел веселее — когти отлично цеплялись за малейшие неровности, вонзались в грунт. Попытался вспомнить, много ли раз я в прошлой жизни поднимался в горку вот так, налегке, без дельта и подвески? Да было, в самом начале, когда не угас юношеский задор новичка, которому все интересно, — я частенько поднимался на склоны просто так. Например, при нелетной погоде или будучи только с дороги, так сказать, поздороваться с ветром.

Чисто механически переставляя ноги, я опять задумался по поводу навыка «Скалолазание». Что — то здесь не то. Время у меня есть, торопиться некуда: слишком рано вернусь, будут ненужные вопросы. Да и Руса выставлю не в лучшем свете, дескать, слабак, не преуспевший там, где другой справился с легкостью. Поэтому слажу как я пока на форум, посмотрю, что это за зверь такой — скалолазание.