Вот, значит, почему в деревне осталось так мало патрульных! Видать Ману или Ата, что вероятнее, задействовали почти всех, обложив найденное моё логово со всех сторон.

Оторваться. Сейчас главное отрываться! Потом замету следы, сейчас надо обеспечить между мной и погоней как можно большее расстояние. Поэтому скорость и ещё раз скорость! Я рванул так, как давно не бегал.

Благо бежал босиком, привычные стопы с лёгкостью «проглатывали» и мягкую землю, и встречающиеся коряги, и жесткую траву. Воины, я видел, носили подобие сандалий, и это тормозило их по сравнению со мной.

Наращивая преимущество, я мчал в сторону плато. Ещё чуть-чуть, и можно будет незаметно юркнуть в одну из тех нор, что я отыскал, обследовал и внёс в «план местности», накрепко вбитый в мозг. Для того лишь нужно, чтоб у меня были несколько секунд преимущества.

Не успел. Когда я почти что выскочил к невысокому обрывчику, что отделял склон вулкана от плато людей земли, я чуть ли не нос к носу столкнулся ещё с одним воином!

Спасло то, что он меня тоже не сильно ждал. Или ждал, но чуть позже, ибо не услышать ломящуюся, словно кабаны сквозь камыши, погоню, было невозможно.

Когда мы увидели друг друга, нас разделяло не более четырёх метров. Реакция у противника оказалась хорошей — он тут же замахнулся дубиной. Вот только и я успел набрать к тому моменту такую скорость, что просто оттолкнувшись от земли и взлетев в воздух, «просвистел» эти четыре метра быстрее, чем он занёс руку. На лету я успел развернуться ногами вперёд, и в классическом реслерском стиле залепил ему в грудь с двух ног. Может я и легче, и «эм» у меня меньше, зато скорость, она же «ве» — она-то в квадрате, и плевать что всё это пополам. Смёл я бедолагу с пути, как небольшая по массе, пуля сбивает с ног одетого в защиту человека.

Вот только уже приземляясь, разглядел справа и слева ещё по воину. А слева, дальше — ещё одного. Цепь! По границе плато Ману поставил, пусть редкую, но цепь! В которую я и угодил, словно в паутину!

Эти свеженькие, не дадут уйти. На плато от них оторваться будет сложно. Дальше? К лагуне? Там вообще джунгли как решето — видно далеко сквозь редкие пальмы. Мелькнула мысль, запоздалая, что теперь меня будут загонять всерьёз, смерть своего товарища — не простят. А загнав, уже не будут разговоры разговаривать, украсит моё ухо чью-нибудь шею…

И я повернул направо, к океану.

Преследователи сидели на пятках плотно. Ближе всех, тот свеженький, что стоял в цепи как раз со стороны берега. Не успел он меня схватить, ибо не хватать надо было, а ткнуть копьем и дело в шляпе. Впрочем, что у них за приказ — взять живым? Разбираться времени не было. Не думаю, что получилось бы крикнуть: «Подожди, пацаны, давай перекурим, ок?» И спокойно обсудить, восстанавливая дыхание, что за кипеш? Что вам старшие приказали?

Лёгкие уже сипели, когда я проломился сквозь знакомый подлесок. Сбавить темп, хоть чуть-чуть восстановить дыхание не дал мчащийся буквально метрах в шести позади преследователь.

Ну и ладно. На миг в лицо ударил свет залитого солнцем океана, в сознание ворвался вид безбрежной голубой пустыни. И, в следующую секунду, я уже летел головой вниз, вытягиваясь в полете в натянутую стрелочку, а снизу надвигалась колышущаяся волнами водная поверхность, и пара лодок с экипажами, ощетинившимися копьями.

Где-то рядом, вопя от страха, летел тот, кто еще миг назад примерял моё ухо себе на шею.

В воду я вошёл почти без всплеска. И не менял положение тела, пока не ухнул метров на пять, как лом.

Там вода почти погасила инерцию моей тушки, и я взмахнул руками, проталкивая себя ещё глубже. И ещё.

В барабанные перепонки как гвоздь вогнали. Чёрт, продувка! То, что раньше делал на автомате, не замечая, теперь надо было постоянно контролировать. Зажал пальцами левой руки нос, с усилием попытался сделать выдох — в ушах щелкнуло, боль ослабла. Но не ушла, наверно успел потянуть барабанные перепонки гидроударом.

Еще гребок, ещё продувка… вот он, вход в подводную пещеру. Не успел я его исследовать, эх, не успел, но теперь вариантов ноль. Или на суше убьют, или… Или я воткнусь в какой-нибудь тупик в тёмной подводной пещере и сдохну там, когда в лёгких кончится воздух.

Я, не раздумывая, ухватился за край провала и толкнул себя внутрь.

Тут же со всех сторон навалилась чернильная тьма. Ощущения, словно со всех сторон стенками сдавили.

Вытянул руки вперёд — ход узкий, гребок не сделаешь. Впрочем, зачем грести? Я стал цепляться за стенки, хоть и зализанные водой, но всё же не отполированные, проталкиваясь по затопленной кишке куда-то вверх. И в самом деле, как червяк по червоточине.

Наконец, дал себя знать длительный забег — дышать хотелось уже очень сильно, лёгкие начало разрывать, контракции — сокращения мышц дыхательной мускулатуры заставляли диафрагму чуть-ли не выталкивать лёгкие из горла.

Расслабиться. Расслабиться и не думать. Не думать, сбросить напряжение. В темноте смотреть было не на что, я прикрыл глаза, по привычке чуть покрутил головой, проверяя расслабление мышц шеи. Ноги! Ноги мне сейчас не нужны, они не участвуют в проталкивании тела. Расслабить!

Как же хочется дышать! Хотя бы сделать выдох, выпустить этот перенасыщенный це-о-два воздух из лёгких.

Кажется, ход стал сужаться.

Не думать. Не думать о вдохе. Не думать о воздухе. Ни о чем. Сейчас должны работать только руки, раз за разом цепляющиеся за какие-то небольшие неровности на стенках пещеры и подтягивающие тело ещё чуть-чуть вверх.

Заломило в шее, отдало в затылок. Это моё личное ощущение предельной гипоксии. Какой-то привкус, даже не с чем сравнить, его я чувствовал всегда, когда так долго задерживал дыхание.

А ещё было страшно начать думать о том, что тоннель может сузиться настолько, что я застряну в нём. Не смогу протиснуться дальше и утону, может быть всего лишь в метре от спасительного воздуха.

Не думать.

Стопы начали неметь. Ну вот, похоже, и допрыгался. Тело напоследок отключает лишние «потребители», пытаясь сохранить живительный «о-два» для наиболее важных органов. Онемение коснулось и пальцев.

Обидно. У меня ведь почти получилось…

Сознание уже балансировало на грани великого ничто, в то время как мои руки, словно сами по себе цеплялись за нащупанные неровности и тянули бессильную тушку вверх.

Сколько я путешествовал по подземному лабиринту? Счёт времени потерял. Начнем с того, что даже не знаю, сколько был без сознания.

Очнулся, лежа на чем-то жестком, скорее всего — на камне. Вокруг настолько непроглядная тьма, что на секунду усомнился — а глаза то у меня ещё видят? Вдруг здесь светло как днём, и только я шарю вокруг руками, словно слепой. Аж передернуло от этой мысли.

Сыро, судя по звуку — я в какой-то маленькой пещерке, подземном гроте. Где-то капает вода, скорее всего — конденсат. Значит с вентиляцией тут туго.

На какой-то миг посетила тоскливая мысль — а что, если я вынырнул в глухой, не имеющей других выходов камере? Пузырик воздушный тут как-то образовался, в него-то меня и вынесло. И обратно только тем же путем — продираясь вниз сквозь неширокий тоннель, к океану, где меня наверняка ждут.

Теперь-то точно будут ждать, суки учёные. Я бы на их месте ждал. Долго. Люди у них есть, хоть на неделю можно пост оставить. Пары человек в лодке достаточно, и догонят если что, и прибьют в воде. А сколько я здесь высижу? Если камера без выхода — кислород я тут быстро весь израсходую. И тогда только обратно…

Ну-ка не ныть, боец, одернул я сам себя. Во-первых, тут слишком легко дышится. А ты же помнишь, как дышится в затопленных отсеках? Так что ход есть, надо только найти.

Во-вторых, слишком гладкие стены у колодца были. Это не карст и не разлом, явно подводное русло. Так сказать — эрозионное происхождение. А раз русло — значит вода не только вытекает, но и откуда-то втекает. Значит есть и вход для воды, для меня — выход.