Я хмыкнул, но кинжал перевесил. Попробовал. Рус расхохотался

— Не так. Ладно, на ближайшем привале покажу. А вот с луком ты управляешься сносно. Только уж очень он слабый. С твоим уровнем можно что — нибудь посерьезнее. Конечно, для эльфийского ростового, тебе просто рук не хватит на полную натяжку. Но есть же турецкий сложносоставной. Кстати, в реале он английские лонгбоу делал на раз — два.

Я чуть не ляпнул про свой пятидесятипроцентный штраф на силу, с которым мне «качать» руки бессмысленно. Я и добычу то на лету ногами хватаю, потому что руки от такого удара просто сломаются. Хорошо хоть наши «лапки» для подобного отлично приспособлены.

Долбанные разрабы! Понавешали на нас кучу штрафов и ограничений, все боятся, что икары станут «имбой[10]», всех гнобящих из — под облаков. А потом, когда поняли, что такими «персами» не кто играть не будет, стали вводить различные «облегчалки».

— Феникс, ты чего там под нос бормочешь? — это уже наконец растаяла Анахита. — Как старый дед, честное слово!

— Я о том, что я человек сугубо мирный, и воевать ни с кем не собираюсь. Пацифист.

— Травник — путешественник — пацифист? Эдак ты много не на путешествуешь. До первого агра.

— У меня и брать то нечего — я развел руками — Кто обидит такого мелкого, хилого, нищего?

Аня погрустнела — Поверь, найдутся. — А потом внезапно сменила тон на более игривый — ну а как же, девушку какую от злодея защитить?

Я ответил в тон — что у всех симпатичных, есть кому отбивать, ну а несимпатичных не жалко.

— Если мужчина на самом деле — мужчина, он будет защищать слабого вне зависимости от того, симпатичная это девушка или … — Рус сделал паузу — несимпатичный травник.

— Да, Феникс, если бы мы тоже были такие как ты — пацифисты, схарчили бы тебя медведи.

Почувствовал некоторый укол, получается они такие благородные, а я вот сволочь, прошел бы мимо? Решил перевести тему.

— Слушай Рус, если ты занимаешься реконструкцией, наверно и с луком знаком?

— Более чем. Кстати, через лук с ребятами из «Дружины» познакомился. А так — то с детства занимаюсь. КМС, между прочим.

— Ни фига себе! Тогда извини, но я не понимаю…

— Почему без лука?

— Ну да. Тебе с твоими реальными навыками вообще прямая дорога в лучники.

— Почему? А — а–а, … ты про эту старую байку? Дескать сформированный в реале навык лучше качается в игре? Ей на форуме лет сто. Разрабы давным — давно уже отвечали, что это не так. У тебя импульс, сформированный в головном мозге, передается не реальным твоим рукам, а виртуальным. И то, что твои реальные руки что — то помнят, не имеет значения. Вот скажи, тебе твои реальные навыки чем — то помогают?

Я был не согласен, так как имел на этот счет свое мнение, и даже некоторый опыт, но спорить не стал.

— Ну так взял бы в довесок. Все — таки дальнобойное оружие. У тебя, конечно, есть дальнобой — я показал глазами на Анахиту, — но все же…

— Понимаешь, — Рус даже замедлил шаг, — как тебе сказать? Вот представь, в реале ты отдаешь годы какому — то увлечению, чтоб чего — то достичь. На самом деле лук — это очень сложно. К твоему сведенью, когда на Руси появилось ручное огнестрельное оружие, потомственные воины — поместная конница, даже брезговали в руки пищали брать. Потому что стрельбе из лука надо обучаться с детства, лет с шести или раньше. А значит, ты с этого возраста готовишься к воинскому пути. Даже по тому, как человек берет в руки лук, можно было сказать — этот свой, такой же как я, как мы, служилый человек. Корпоративная гордость. А тут любой, вчерашний крестьянин взял пищаль, день учебы на обращение — и уже может стрелять. Вот и здесь… Я почти 15 лет луком занимался, если бы в реконструкцию не ударился, мастера получил. А тут любой — выбрал специализацию, недельку прокачался, и уже гляди — ка — лучник.

Рус вздохнул, в сердцах махнул рукой и прибавил шагу.

— А впрочем, вряд ли ты меня поймешь.

Хорошо, что при этом, он не видел моего взгляда.

Как бы то ни было, но к сумеркам мы отмахали почти 40 километров от места нашей встречи. За 6 часов — немного, для того высокого темпа, который задали ребята. И уж совсем крохи, если лететь. При благоприятных условиях, я это расстояние сделал бы минут за 40, а если с ветром повезет — то и быстрее[11].

Но с другой стороны! Да за эти пять часов, я прошел ногами чуть ли не больше, чем за всю предыдущую игру. Елки — палки! Где мая ачивка, за достижение!?

Несмотря на Анахитины мази, еще одну остановку, и два малых эликсира, которые эльфа буквально насильно залила в меня на последнем отрезке пути, крайние полтора часа я помню смутно. Вроде даже пытался поддерживать разговор, вот только сомневаюсь в осмысленности ответов.

В памяти неотвратно всплыла картина давнего ноябрьского выезда. Когда я, с двумя другими такими же, хм… дельтанутыми, присовокупив денек к праздникам, сорвался на Юцу. Как говорится для бешеного кобеля, семь верст не крюк — сутки за рулем туда, сутки обратно и два дня полетать там. Полетная абстиненция к ноябрю обычно достигала такого накала, что подобные поездки не выглядели в наших глазах чем — то запредельным.

Но речь о другом. Ехали правильно — под прогноз. Вот только незадолго до нашего приезда прошли осенние дожди, склон горы размок, и незаменимый Ашот, бессменно завозивший нас с поклажей наверх, ехать отказался наотрез. Небезопасно, да и для склона вредно — колеи от колес, потом нарушенный дерн смоет потоками воды. Короче — гора, вот она, но на верх — только пешочком. И я, эх, молодость! решил показать себя, настоящим, «олдовым[12]» дельтиком. Раньше — то, в 70–х — 80–х. все пешком поднимались, не было такого засилья вездеходов. Кстати, единственный из нашей тройки, остальные только пальцами у виска покрутили, и отправились на горячие источники.

Ну как сказать? После, конечно, я с гордостью смотрел на всех свысока, дескать мальки — мажоры, не знаете настоящего дельтапланеризма, а тогда… 30 килограмм пятиметровое «бревно» дельтаплана. 10 килограмм — рюкзак с подвеской, шлемом, приборами, и даже питьевой системой (вот нафига она в ноябре?). И 220 метров перепада, при достаточно крутом угле и, напомню, сыром, раскисшем склоне.

На подъем у меня ушло два с лишним часа. И крайние 30–40 минут — в каком — то коматозе. Не знаю, как ходят на восхождения альпинеры, это вообще, наверно какие — то роботы, а я последнюю треть горы заставил себя не думать, ни о том, сколько еще осталось до верху, ни о том, как мне тяжело. Вообще в голове мыслей не осталось. Просто переставлял ноги уставившись в землю. Шаг за шагом. Шаг за шагом. Сипя легкими и обливаясь потом.

Питьевая система, кстати, пригодилась. Когда я поднялся на площадку верхнего старта, то просто рухнул на еще сырую траву, и несмотря на холод (хоть и Кавказ, но все же — ноябрь) некоторое время просто не мог заставить себя встать. Понятно, что ни о каком старте и речи не шло. Еще час я приходил в себя. За это время ветер сдулся, да и темнеет рано. Как итог — оставил дельт на верху, забрал подвеску, дабы запаска не отсырела, и спустился.

А на следующий день нас завезли наверх на УАЗике, поскольку на ветру склон подсох, да и подмораживать начинало.

Но всё имеет свой конец, и наш путь не исключение. Не знаю, повлияло ли мое состояние или так и было запланировано, но в какой — то момент Руслав остановился и, осмотревшись, заявил, что это вполне годное место для ночлега. Я не спорил — просто скинул мешок и рухнул ничком в придорожную траву.

Через пару минут в глазах прояснилось. Ребята собирали дрова: Анахита — хворост, Руслав тащил валежину потолще.