И тут до меня дошло: ну хорошо, высмотрю я сверху «трупики» ребят, а дальше — то что? Со стоном уткнулся лбом в ладонь, перестав жевать. Вот баран, ну почему я об этом сразу не подумал! Чтобы что — то забрать с «трупа», в туманный сгусток, изображающий павшего, надо запустить руки. Значит — приземляться. Ладно, на лес я сяду, не впервой, а взлетать? Взгляд зашарил по поверхности леса в поисках полянки или прогальчика. Ничего. Для взлета мне придется пешком дойти до склона, а это не меньше километра по лесу.

Все, я сломался. Извините, ребята, но у каждого есть предел. Мой достигнут. С холодной отрешенностью дожевал мясо, прикончил остатки вина, неторопливо запихал плащ в мешок. Проверил выносливость и стартовал в направлении оконечности южного отрога.

Я шел «дельфинчиком» на высоте километра. Набирал плюс сто метров, затем, раскинувшись в парении, сливал полученный запас и опять включал махи. Взгляд привычно сканировал пространство по сторонам, над собой, не забывая оглядываться: одной гарпии мне хватило. Но все чаще он устремлялся прямо по курсу, туда, где из леса поднимался бревенчатый тын с уже различимыми башенками под шатровыми крышами. Еще немного, и придется садиться, не могу же я влететь прямо на главную площадь! Да мне и не дадут. Скорее всего, утыкают стрелами, как подушечку для булавок. Местная стража — ребята серьезные.

Наконец решил, что ближе подлетать рискованно, пора вниз, опять превращаться в щуплого пешехода. Варианты? Лес пошел вполне разреженный, можно было бы просто сложить крылья и проломиться сразу до земли, но… Внизу не секвойи, конечно, но для меня и двадцать метров многовато, разобьюсь на фиг в двух шагах от таверны с пивом. Вздохнув, решил, что придется опять «тормозить в березу».

И в этот момент, выглядывая подходящее дерево, глаз зацепил внизу движение. Высоты оставалось метров пятьдесят над макушками, лес внизу уже начинал мелькать, собираясь превратиться в смазанное зеленое полотно, когда снижусь еще, поэтому был соблазн сказать себе «показалось», на всякий случай протянуть чуть дальше и забыть. Но крылья уже сами закладывали вираж с набором.

Сквозь нечастые, почти переставшие качаться макушки я рассмотрел двоих: парень и девушка с длинными светлыми волосами. Заложив пару восьмерок, прикинул направление (хотя куда тут можно еще направляться!) и вломился в лес метрах в ста пятидесяти прямо по их курсу.

Не сказать чтоб прошло гладко. Деревце, в которое я прицелился когтями, оказалось слишком гибким, меня мотануло на нем взад — вперед сквозь строй веток, изрядно надавав по лицу и отхлестав по всем частям тела. Четверть здоровья как корова языком слизала. К тому же я подзабыл о ушибленной ноге, так — то в полете они просто болтаются. Напоминание вышибло слезу. Привет с Юцы!

Когда — то, только начиная, провисел в учебной подвеске часа два в динамике, хотя и знал, что она не рассчитана на длительные полеты. В итоге ременная система, больше предназначенная для пробежек, передавила на ногах сосуды. Мне садиться — а я ног не чувствую. М — да… Между прочим, разминать ноги перед посадкой начал как раз после того случая, не забывал и в «новой жизни». Что ж, еще косяк в копилочку, обусловленный усталостью.

Так или иначе, к моменту, когда на меня наткнулись ребята, я уже в холщовке, плаще и сапогах восседал на поваленном дереве. Изображать усталость было не нужно.

— Феникс!? Ты… ты как здесь?

— Аня, не кричи, медведей распугаешь. Ребята, есть что перекусить? Что — то я вымотался.

Руслав молча скинул с плеча отощавший мешок, покопался, вытащил кусок черствого хлеба.

— Через час уже на посту будем, пошли. Там в трактире отдохнем, нормально перекусим…

— Ладно, Аня, давай короткий привал сделаем, — вступился за меня парень, глядя на то, как я жадно вгрызаюсь в краюху. — Рад тебя видеть, Фес. Живым.

Костра не разводили. Руслав вытащил все съестное, которого оказалось очень мало, они с эльфийкой жевали чуть — чуть, больше за компанию, так как некий гордый травник отказался есть «в одно лицо».

— Как прошло? — не прекращая жевать, обвел попутчиков взглядом.

— Да так, — сидящий прямо на земле парень изобразил неопределенный знак рукой. Лица у обоих отрешенные, одежда драная и в пятнах крови, у Руса из оружия на виду только меч. — Живы.

— Тяжко пришлось?

— Тяжко, — без затей кивнул Руслав. — Представляешь, сколько ни петляли, орки всегда на нас выходили. Черт, я понимаю, если бы мы от эльфов пытались убежать, но эти никогда не были лесными жителями!

— Слушай, Рус, я когда наверху был, видел, как над лесом кружила какая — то крылатая гадина. Не знаток, но мне показалась, что это гарпия была. Может, она на вас наводила?

— Гарпия? — парень приподнял брови. — Не, исключено! Орки ненавидят и стремятся убить всех, кто не является орком. Гарпии такие же. Благодаря этому они не могут объединиться, хотя живут относительно рядом. И слава богу, а то на севере стало бы жарко.

— Да, но… — я чуть было не ляпнул «я же видел», вовремя прикусил язык.

— К тому же вряд ли виденная тобою тварь была корректировщиком. Орков в какой — то момент как обрезало, а она еще долго над нами кружила.

— Ага. Я вообще минут двадцать назад ее видела. Ты, кстати, не заметил?

Я с самой честной мордой покачал головой и поспешил перевести разговор со скользкой темы:

— А ты, Рус, говоришь «орков как отрезало». В каком смысле?

— Да понимаешь, нас ведь почти добили, — Рус вздохнул. — Сначала догоняли по двое, максимум трое почти сразу, как расстались. Но мы свеженькие были, раскатали их быстро. После две или три пары, не помню — все слилось. А потом мы прямо на засаду вышли, они словно ждали. Четверо. Двоих мы все же убили, но и у нас все — край. У меня из оружия только меч оставался, а тут и он…

Парень вытащил из ножен полуторник, от клинка оставалась едва ли треть.

— Вижу, Аню один недобиток за плечо схватил, а я и помочь не успеваю. Тут еще двое набегают… Если честно, уже локацию возрождения мысленно представил, — Рус замолчал, видимо, заново переживая недавние события.

Молчала, уставившись землю, Анахита. Пауза затянулась, я уже хотел было влезть со своим «и что же дальше?», как Рус словно очнулся:

— И вдруг, представляешь, орки разворачиваются и ходу! Я было решил, что подмога какая. Оглянулся — вокруг ни души. Стоим мы с Аней, смотрим друг на друга ошалевшие, отдышаться не можем. Ты знаешь, я понял, что чувствуют те, кому у стенки помилование оглашают. До сих пор голову ломаю, что могло их спугнуть?

И добавил, уже другим тоном:

— А вот уже потом, времени… — вопросительно глянул на Анахиту, — ну прилично так спустя, прилетела твоя хрень кружить над нами.

Сам ты хрень, Русик!

— А у тебя как? Расскажешь?

Ох уж это женское любопытство!

— Да чего рассказывать — то? Вы, наверно, всех наличных орков за собой утащили. Видел, как трое за вами помчались. Извините, стрелять им в спину не стал.

Руслав только кивнул с пониманием. Я продолжил:

— Потом подождал чуть — чуть. Поднялся — никого. Нашел эдельвейс, спустился и пошел напрямки к посту, его сверху немного видно. Вот, собственно говоря, и все, — развел я руками.

— Ты у нас прямо, как Бильбо Беггинс, незаметный маленький вор. Постой — ка, — девушка игриво подмигнула, — а ведь ты маленький и щупленький. Да ты хоббит, точно!

Ее взгляд скользнул вниз:

— Так вот зачем тебе такие сапоги! Скрывать свои лохматые ноги! Ну — ка, показывай их немедленно!

Анахита сделала вид, что тянется, я инстинктивно отдернул ногу.

— Аня, хватит дурачиться, — Руслав, пытался сохранить серьезность, — ты же знаешь, что в игре нет хоббитов!

— А этот, наверно, экспериментальный!

И девчонка закатилась в приступах хохота. Глядя на нее, воин тоже прыснул раз — другой, утер слезу, а потом, не выдержав, сам залился смехом. Я откинулся назад, прикрыл глаза и почувствовал, как лицо само — собой растягивается в блаженной улыбке идиота.