«Почему нельзя совокупляться на Красной площади?» — вспомнилась мне давняя загадка. — «Потому что прохожие советами замучают!»… А тут? Блин…

Но тут же другая мысль посетила меня, и я аж содрогнулся. Получается, когда я вот так же решу тут узаконить отношения… Воображение тут же нарисовало картину, и мне она, откровенно говоря, не понравилась. Да ну нафиг!

— Погодите, — пришлось прочистить горло, — это что, во всех кастах такой обычай?

— Я не знаю, — простодушно заявила Инина.

— Я знаю, — прорезался негромкий голос Каналоа, — у воинов не так.

На миг я почувствовал облегчение. Зря.

— Воинам не нужны советы, — добавил бывший воин. — У нас, в первую ночь все мужчины касты приходят с оружием и окружают ложе. Они должны не пустить к молодым злых духов и прочую нечисть, пока новая семья зачинает первенца.

Да твою же медь!

— Так… — выдохнул я, — а в других кастах?

— Спроси Семиса, — посоветовал Каналоа.

— Спрошу. Обязательно, — покивал я, думая над тем, что надо, ой надо создавать свою касту. Не только заявлять, а именно создавать. Чтоб признали. И вводить свои правила. Я, знаете ли, предпочёл бы в первую брачную ночь не устраивать сеанс вуайеризма. Я, знаете ли, воспитан по-другому. Более, так сказать, традиционно.

До кучи выяснилось, что жених и невеста из дома, и даже более того — из супружеского ложа, не должны вылезать трое суток. Только на пожрать, и назад. А вот советчики меняться могут.

Это какой-то жесткачь, посему — нафиг, нафиг. Посему — даёшь касту бездны, и меня её главой. Я вам тут правил понапридумываю.

Домой к Фефую шли кружным путём — надо было кое-куда заскочить. Ну и хорошо — пусть празднующие расползутся по домам, не нужны мне случайные встречи с разгулявшимися «земляками». То, что на свадьбу сестры пришёл — это объяснимо. А то, что живу не в лесу, а вполне себе под крышей, лучше оставить втайне от большинства.

Против ожидания в прихожей слабо светились угли, но для успевших привыкнуть к темноте глаз этого хватило. Вокруг очага собралась вся семья. Сидели, негромко обсуждая увиденное.

Понимаю, событие редкое, да и какие тут, на острове зрелища? Так что повод почесать языками был основательный, думаю люди касты ещё долго будут перетирать меж собой, вот так на семейных посиделках или встречаясь у водоёма.

При нашем появлении Фефуй изменился в лице, чуть ли не сплюнул, встал, и хотел юркнуть на спальную половину. Но я его перехватил.

— Я тебе обещал? — приглушив голос до еле различимого, почти на ухо сказал я.

Мужик, вначале глядевший волком, дрогнул лицом.

— Вот, как обещал, — я обернулся к Каналоа, взял у него свёрток и передал хозяину дома.

У того натурально затряслись руки, свёрток упал, из него выпали потрошёные рыбьи тушки.

— Я отрезал головы и выпотрошил, — пришлось пояснять, — иначе быстро испортятся.

— Как много… — ошарашенно проговорил Фефуй.

— Тебе хватит, — усмехнулся я. — И это, запомни, не последний мой… подарок.

Фефуй заколебался, видимо спать уже расхотелось, он было дёрнулся вернуться к очагу, но я мягко подтолкнул мужичка в спальную половину.

— Спать, Фефуй, иди спать. Завтра налюбуешься, до завтра протухнуть не успеет.

Сам я тоже собрался было завалиться спать — на завтра уже наметил планов громадьё, но тут на глаза попался мимо прошмыгнувший младший Ининин братишка.

— Слушай, Фе, — поймал я его за плечо, — а что это было? Ну, там, у жилища шамана… Говорящего с духами.

Фе уставился на меня удивлённо.

— Ну, вы там на пальму полезли зачем-то. Вам для чего-то цветы понадобились?

Так бы я этот факт проигнорировал, но что-то такое свербело. Что-то давно забытое. Какая-то информация.

— А, — сообразил малец, — так мы не за цветами. Зачем они нам? Зато если стебель, на котором растут цветы надорвать или надкусить, там та-акой вкусный сок выступает, м-м-м! — он даже закатил глаза и покачал головой из стороны в сторону. — Только Петун, гад, меня за ногу стянул и сам первый долез. А я упал и, когда снова взобрался, уже ничего не осталось, — враз погрустнел Фефуев младшенький.

Вот как? Задумался я. Идея пока не созрела, но я точно должен проверить, что ж там за сок такой⁈

В этот момент меня легко взяла под руку Инина. Малец при этом, поняв, что моё внимание переключилось, шмыгнул в темноту общей спальни.

— Скат, — еле слышно проговорила девушка, — пошли со мной.

И потянула прочь из дома.

Я вздохнул, и неохотно поплёлся следом.

На небе взошла луна, и такие необычно тихие джунгли, от которых за несколько ветреных дней успел отвыкнуть, осветились серебристым светом. Хм, романтично.

— Скат, — начала девушка, когда мы чуть отошли. — Скажи, ты стесняешься моих родителей?

— В смысле?

— Ты никогда не возлегал со мной в доме.

— Как это? — удивился я. — Мы же часто спим вместе!

— Я не о том, — качнула головой девушка.

— А… — наконец-то дошло до меня.

Ну да, подумал, после ваших свадебных ритуалов, заниматься сексом при других членах семьи, что спят в той же комнате, у вас, наверно, в порядке вещей.

— Скат, если это так, то я взяла из дома циновку и мы можем… — девушка прильнула ко мне, — Можем как тогда… Только давай на тот обрыв не пойдём!

Охренеть, пронеслось в мозгу, подруга сама меня на секс раскручивает! Да когда ещё такое в моей жизни было⁈ Вот только…

— Инина, солнышко, — прижал я её к себе, — понимаешь… такое дело… Я тут со всеми запарами и заморочками… В общем, у меня и так голова кругом идёт…

И осознав, что несу, чуть не заржал! Блин, Скат, ты чего? Ещё голову полотенцем завяжи и начни канючить, дескать, болит!

С другой стороны, а что я ей скажу? Что у меня на неё не стоит? Ну не хочу я тебя, подруга, не-хо-чу! Как только это сказать-то?

Говорить не пришлось — девушка внезапно отстранилась, прищурившись, вгляделась мне в лицо.

— Или ты меня не хочешь?

Оп… А она мысли не читает? Или я нечаянно вслух сказал?

— Я тебе не нравлюсь⁈

— Слушай, Инин, ну ты всё не так поняла…

— Я всё правильно поняла! — набычившись заявила девушка.

Она резко отвернулась, подобрала из травы какой-то рулон, наверно свёрнутую циновку — несостоявшееся ложе любви, и молча ушла в дом.

Ох, и за что же мне всё это⁈

Утром проснулся и понял — лафа кончилась. Шумел порывами ветер в кронах, скрипели деревья раскачиваясь. Ну, слава богу, хоть ливня нет.

Встали.

Фефуй расстарался! Напряг и жену, и дочь сделать нам с Каналоа завтрак. Правда Инина при этом всем видом показывала, что меня не замечает. Ну и ладно.

В этот раз нам с собой завернули помимо батата, ещё и по четвертушке рыбинки. Я усмехнулся, интересно, кто расстарался? Неужели отец семейства решил от щедрот поделиться? Вот только рыбу в своей жизни они точно не видели. Вернее — не готовили, ибо то, что дали нам было изрядно подгоревшим.

По пути в лягушатник попалась цветущая пальма — средь широких листьев у неё проглядывало словно ярко-жёлтое вкрапление.

Попросил Каналоа подождать, вооружившись поясом, вскарабкался. Ага, вот он, цветонос, ещё не распустился. Ну-ка…

Кинжалом срезал мясистый стебелёк, и на срезе тут же выступили крупные тягучие молочные капли.

Мазнул пальцем, поднёс ко рту, лизнул осторожно.

Мама дорогая! Да он сладкий! Не просто сладкий, а офигенно сладкий! Это ж сколько в нём сахара? В голове тут же закрутились мысли: «Сахар, это питательная среда для брожения. Результат брожения — алкоголь…»

Непроизвольно огляделся — в чего бы набрать?

Потом кинул взгляд в сторону относительно недалёкой деревни, хм… В конце концов, не последняя цветущая пальма на острове. И спустился вниз.

— Пошли, боец. Если предчувствие не обманывает, Семис нас там уже заждался.