Словно в ответ на мои мысли в дверь снаружи заколотили. Кто-то из Одаренных, почувствовавших мой портал, наконец-то добежал до стражников.

— Чего стоишь, скотина? Открывай дверь!

Послышался скрип.

— Заело, сударь. Ключ не поворачивается.

Мы с Мирославой переглянулись. Я извлек из воздуха масляную лампу и подмигнул княжне.

— Подождите минуту, я открою портал в лагерь, и…

— Давай сюда, придурок! Даже дверь открыть не можешь!

Послышался новый скрип ключа в замке, и дверь распахнулась.

В оружейную вломились не двое, как я надеялся, а целая толпа стражников во главе с Одаренным в богатых одеждах. Увидели лампу в моей руке и отпрянули.

— Стреляй в него! — заорал кто-то.

— Не стрелять, мы же все взорвемся! — скомандовал Одаренный.

Похоже, возвращение в лагерь снова откладывается.

Я снова открыл портал в случайную точку, надеясь, что нам повезет, прыгнул туда вместе с княжной и швырнул лампу назад.

Грохот, сотрясший замок, мы уже не слышали. Портал открылся в каких-то густых кустах, и мы тут же нырнули за них, не забыв перед этим его схлопнуть. По счастью, на нас никто не смотрел.

Два человека стояли к нам спиной. Один, богато одетый, мог бы быть аватаром бога высокомерия, имейся такой хоть в одном пантеоне. Даже со спины он излучал презрение ко всему живому. Второй возбужденно размахивал руками и переминался с ноги на ногу.

Перед ними возвышалась здоровенная деревянная скульптура в три человеческих роста. Всадник, напоминавший князя Долгорукого, потрясал мечом, а под ним свирепо всхрапывал боевой конь. Точнее, он должен был всхрапывать, но выглядело так, будто бедняга изо всех сил старается не чихнуть. Да и князя, кажется, ваяли в тот период его жизни, который он провел на ночном горшке.

— Именно так, Ваше Сиятельство, — человечек аж подпрыгивал от возбуждения. — Поза князя символизирует мощь его великого Рода, а суровый лик — стремление к справедливости. Конь же взвивается на дыбы, готовый скакать в светлое будущее, но при случае и растоптать врагов Империи. Я понимаю, что в нынешней ситуации это прозвучит двусмысленно, но совсем недавно я изваял памятник для Александра Романова, и тот остался в полном восторге! При всей нелюбви к этому человеку вы не можете не признать, что он отличается тонким вкусом. Правда, мое творение пропало при загадочных обстоятельствах. — Человечек погрустнел.

— И вы собираетесь отлить это в бронзе⁈ — В голосе аристократа было столько скепсиса, что хватило бы на небольшой дворянский род. А ведь я его знаю! Граф какой-то там, который постоянно терся рядом с Долгоруким и вечно смотрел на всех свысока. Окрещу его граф Унылая Рожа.

— Совершенно верно, Ваше Сиятельство! — Скульптора снова охватило радостное возбуждение. — Как только с Божьего благословения великий князь захватит столицу, эта скульптура украсит Красную площадь! Но, как видите, сначала я решил сделать деревянный макет в натуральную величину, чтобы Его Светлость смог оценить замысел и, если нужно, внести коррективы. Нужно показать модель Его Светлости. Он так хотел быть увековеченным в бронзе!

— Боюсь, Его Светлость сейчас занят. — Унылая Рожа, пораженный в самое сердце силой искусства, искал пути к отступлению. — Они с братом изволят обедать. Как вы вообще притащили сюда такую махину? Она должна быть невероятно тяжелой!

— Не беспокойтесь, Ваше Сиятельство, скульптура полая. Признаюсь, я даже раздумывал поместить внутрь устройство, выпускающее пар, который извергался бы из ноздрей коня, но потом отказался от этой идеи. Так что при желании вы можете даже заглянуть внутрь.

В деревянном брюхе коня открылась дверца. Унылая Рожа без особого интереса просунул туда голову.

— Ну так как, Ваше Сиятельство, позволите мне побеседовать с Его светлостью? Разумеется, я подожду, пока великий князь освободится.

Несущийся со всех ног солдат избавил Рожу от необходимости придумывать новую отговорку.

— Тревога!!!

Запыхавшийся солдат затормозил перед графом и скороговоркой выпалил:

— Оружейный склад взорвали!

— Что⁈ Как⁈

— Не знаю, Ваше Сиятельство. Похоже, этот чертов Лазарев проник в замок!

— Ваше Сиятельство! — С другой стороны подбежал какой-то мужик в придворных одеждах. — Я зафиксировал портал, Лазарев где-то здесь!

— Какой к черту здесь⁈ — рявкнул граф. — Он только что разнес оружейный склад! Как вы могли допустить такое под самым вашим носом⁈ Князь неясно выразился, что нам нужна магическая защита⁈

— Но мы… — На мага было жалко смотреть.

— Прохлопали взрыв, в теперь утверждаете, что Лазарев якобы здесь? Где, в тех кустах⁈

— Он мог переместиться сюда из арсенала, — сделал жалкую попытку маг.

— Идиоты! В оружейную, быстро! — рявкнул граф. — Посмотрите, что там случилось, может, хоть так от вас будет польза! Я пойду доложу князю.

— Но скульптура, — пискнул ваятель.

— Вы понимаете, что князю сейчас не до вашей скульптуры⁈ Приходите позже, а пока пусть откатят ее куда-нибудь к воротам, чтобы не мешалась.

Унылая Рожа ушел, продолжая извергать ругательства, за ним, словно побитые собачки, потрусили скульптор и Одаренный, отвечающий за магическую защиту замка. Я тронул Мирославу за рукав.

— Вы хотели взять ворота штурмом? Тогда быстрее внутрь!

Внутри деревянного коня хватило места как раз для двух человек.

«Отныне повелю называть меня Виктором-Одиссеем», — пробормотал я, устраиваясь поудобнее. Мирослава что-то недовольно буркнула, когда ее нога на мгновение соприкоснулась с моей. Теснота, что ж поделать.

Через несколько минут послышались шаги и недовольные голоса.

— Опять маемся какой-то дурью. Сил моих уже нет! Вчера ямы копали, теперь это. Арсенал подорвали, а нас услали к, мать ее, деревяшке!

— А ты хочешь попасться графу под горячую руку? — возразил невидимый собеседник. — Слышал, как он всех подряд кроет? Радуйся, что мы здесь, а он там!

— И по кой-черт во время войны скульптуры ваять? — буркнул первый. — Как будто заняться больше нечем.

— Говорят, этот ненормальный сам пришел, — вклинился еще один голос. — Я, мол, великий скульптор, хочу поставить памятник князю. Ну Его Светлость ему не мешал, пусть себе строгает.

— Когда уже на обед отпустят? Благородные-то, небось, уже поели, — посетовал четвертый.

— А тебе лишь бы пожрать! Давай, грузи его на телегу.

Это ж какого размера должна быть телега, чтобы вместить такую бандуру?

Памятник вместе с нами чуть приподнялся, кто-то выругался.

— Нихрена себе он тяжёлый! А говорили: полый, полый.

— Ставь молча на колеса, раньше перевезем, раньше отделаемся.

— Обед бы сейчас…

Шедевр скульптурного искусства снова подняли и куда-то водрузили. Через несколько секунд мы покатились по земле.

— Вы помните, что обещали мне свидание? — шепнул я княжне. — Ставлю горшок золота, что романтической встречи внутри деревянного коня у вас еще не было.

Мирослава фыркнула.

— Не надейтесь, граф, это не считается. Предупреждаю, если позволите себе лишнее — закричу!

— Ну что ж, сами напросились. Тогда, как только выберемся отсюда, вы подарите мне танец!

«Каладрий! — мысленно позвал я. Демон исчез из поля зрения, когда мы решили нанести незапланированный визит в обеденную залу замка, и больше не появлялся. — Ты меня слышишь?»

«Слышу».

«Лети сюда».

«Я занят», — высокомерно бросил демон.

«Чем ты там можешь быть занят?»

«Помогаю тебе, дубина!»

Каладрий и добровольная помощь? Это что-то новенькое!

Телега подпрыгнула, я пребольно ударился рукой.

— Куда катишь, дебил, не видишь, тут камень⁈

— Сам на дорогу смотри, он с твоей стороны!

— А зачем вообще понадобилось его куда-то везти?

— Граф сказал, чтобы Его Светлость, не дай Бог, не увидел. Дюже ему этот памятник не понравился.

— Обед бы…

Я будто бы случайно тронул княжну за руку. Та ткнула меня острым локтем: