Ерофей, впервые увидевший столько благородных господ разом (для него и одного-то увидеть было событием) беспокойно ерзал. По случаю мероприятия мы принарядили сторожа в один из моих костюмов (как ни странно, он оказался почти в пору), а у самого Ерофея обнаружились в недрах шкафа ботинки, которые он когда-то купил на свадьбу дочери. После знакомства со щеткой и гуталином ботинки стали выглядеть вполне пристойно.

Само собой, можно было бы позвать в секунданты кого-нибудь из старых приятелей, но я был бы не я, если бы не взбаламутил общество. У меня отличный сторож, а всякие снобы, которые считают себя слишком родовитыми для того, чтобы сидеть с ним в одном зале, потерпят. Ерофей будет покруче каждого из них. Столько лет прожить с Марфой Петровной и не свихнуться — это надо суметь.

— Ваше Сиятельство, — шепотом обратился ко мне сторож. — А вот эти штуки, их что, есть можно?

Ерофей смотрел на крошечную тарталетку с икрой, как на какую-то экзотическую ядовитую змею.

— Можно, можно. Я тебе больше скажу, нужно!

— Это ж, наверно, только для благородных, — пробормотал сторож.

— Ты сегодня самый благородный, ешь давай! — Я буквально всунул тарталетку Ерофею в руку. — Тут еще и бутерброды есть. Смотри на вещи с практической точки зрения: чем больше мы тут съедим, тем меньше потом Марфе Петровне готовить на ужин. И вино тоже попробуй, только не налегай на него, мне нужен трезвый секундант.

Ерофей опасливо пригубил вино. Я благоразумно воздержался. Выпью после дуэли, надеюсь, от радости, а не с горя.

— Ну как? Говорят, должно быть вкусное.

— Очень, Ваше Сиятельство. Но мой самогон лучше.

Между тем время шло. Распорядитель торжественно объявил, что до начала дуэли осталось пять минут.

Я доел последний бутерброд, потянулся и двинулся на дуэльную площадку.

Проходя под красной лентой, я почувствовал, как меня обдало холодом. Как я и предполагал, энергетическое поле, которое должно защитить зрителей от случайного заряда магии или пули, если кто-то из участников дуэли окажется очень уж старомодным. Разумеется, сейчас оно выключено, но все равно ощущается некий остаточный фон.

Я облачился в энергетический доспех и встал на линию. То же самое проделал Волконский с другой стороны.

— Стороны не желают помириться? — задал ритуальный вопрос распорядитель.

Волконский презрительно фыркнул. Я отрезал:

— Ни в коем случае.

— Я все-таки предлагаю господам решить дело миром. — Секундант Волконского тоже решил поучаствовать, хотя по протоколу и не был обязан. Но внес он свое предложение без особого энтузиазма.

Ну, раз так, с нашей стороны тоже должен последовать достойный ответ. Я подмигнул Ерофею.

— Ну вы это… — пробормотал сторож. — Может, вы это, не того?

— Мой секундант надеется на бескровное разрешение дуэли и после нее приглашает всех желающих отведать самогону собственного изготовления, — перевел я. В зале кто-то засмеялся.

— Будете драться до первой крови? — продолжил распорядитель.

Вот еще, так легко княжич не отделается.

— Пока одна из сторон не потеряет возможность сражаться, — ответил я.

Волконский не возражал.

— Оружие?

Волконский презрительно помотал головой. Я сунул руку в карман.

— Оружие — нет, но я хотел бы использовать кое-что другое.

Под взглядами собравшихся я вытащил темные очки и нацепил их на нос.

— Это ведь не запрещено?

Теоретически темные очки в этом мире уже существовали, но самые примитивные. В них было практически ничего не видно, разве что размытые силуэты. Мой план строился на том, что никто не полезет проверять, что я там на себя надел. Магией от очков не фонит, а что на самом деле это иномирная модель, сквозь которую я могу разглядеть все до мельчайших деталей, нормальному человеку в голову не придет. Между прочим, я потратил все утро, чтобы извлечь очки, более-менее напоминающие местные.

Распорядитель несколько секунд подумал, потом пожал плечами.

— Позвольте, я проверю их на наличие магии.

Распорядитель достал какой-то прибор, напоминающий обычную коробку, я подал ему очки. Коробка слабо пискнула, распорядитель этим, похоже, удовлетворился.

— Воля ваша, драться в темных очках не запрещено. Хотя я бы на вашем месте хорошенько подумал: вы ведь так ничего не увидите.

— С таким слабым противником я и так справлюсь. — Я беспечно махнул рукой, слегка покачнувшись, как человек, которому вдруг стало трудно ориентироваться в пространстве.

Волконского перекосило, как будто он съел незрелый лимон. Я подавил ухмылку. Я же не вижу гримасу княжича по официальной версии.

— Стороны готовы? — спросил распорядитель.

Мы кивнули.

— Тогда начина…

Фраза неоконченной повисла в воздухе. Распорядитель резко обернулся к дверям. Я, решив, что очки пока можно и снять, сделал то же самое.

Под общий вздох в дуэльный зал входила та самая леди.

Девушка снова щеголяла на умопомрачительных шпильках. На этот раз она была одета не в платье, а в мужской костюм — узкие брюки, фрак и рубашку. Выглядела она при этом потрясающе — прекрасно скроенный наряд подчеркивал все, все надо было подчеркнуть, при этом не нарушая приличий. Если не считать нарушением приличий сам факт появления дамы в мужской одежде, разумеется.

Анна тоже часто носила брюки, но чисто из практических соображений. В платье не очень-то удобно гоняться за преступниками, или чем она там занимается на службе. Эта же дама своим видом словно бы бросала вызов всему миру. И делала это так, словно мир должен счесть это великой честью.

Рядом с девушкой невозмутимо вышагивал Северин. Вид у вампира был, как всегда, скучающий. Завидев меня, он слегка улыбнулся. Эту парочку сопровождали два императорских гвардейца.

Собравшиеся вскочили на ноги, но Северин чуть заметно покачал головой.

— Сидите, госпожа здесь неофициально. Вы все знаете, она не любит пышные приветствия.

Зрители медленно сели обратно, не отрывая взглядов от девушки. Волконский, я заметил, пялился на нее во все глаза. Еще бы, тут кто угодно будет пялиться.

— И никаких титулов, — дополнил Северин. — Считайте нас просто еще одной парой зрителей.

По залу пронесся нестройный гул чего-то вроде: «Добрый день, сударыня». Собравшимся явно очень хотелось поименовать незнакомку как-то по-другому, но, раз уж титулы были преданы анафеме, вариантов не оставалось. А эта дамочка, похоже, не из тех, с чьими желаниями можно не считаться.

Девушка, до этого момента не соизволившая произнести ни слова, грациозно присела в кресло и окинула нас с княжичем равнодушным взглядом.

— Опять Волконский с кем-то дерется. Похоже, в жизни ничего не меняется. Северин, ты обещал мне, что будет интересно.

Ее голос журчал, словно горный ручей. Всегда считал эту метафору дурацкой, но сейчас она подходила как нельзя лучше. Холодный, красивый, равнодушный голос, дающий понять, что его обладательнице смертельно скучно. И к вампиру она обращалась по-свойски, словно сто лет его знала, а меня удостоила лишь что пренебрежительного взгляда. Само собой, стерпеть подобное я не мог.

— Но, сударыня, вы никогда не видели, чтобы против него выходил настолько достойный соперник.

Все головы тут же повернулись ко мне. Похоже, я сморозил неслыханную дерзость.

— Вот как? — Девушка соизволила повернуться ко мне. — А вы, вроде бы, граф Фазарев?

— Лазарев, — поправил я как можно спокойнее. Ну почему все и всегда норовят исковеркать мою фамилию? У меня же простая фамилия, простая! Сами вы Фазаревы. — Обещаю вам, сударыня, сегодня этот юноша получит от меня хороший урок.

— Один из самых перспективных молодых Одаренных Империи? А вы высокого о себе мнения, граф Фазарев.

Вот зараза, это она специально. Волконский при этих словах расплылся в идиотской улыбке, хотя красавица на него даже не посмотрела. Она ведь нарочно хвалит княжича, чтобы меня поддеть. Представить, чтобы такая дама интересовалась Волконским, это как… как… Тут даже моего словарного запаса не хватит.