— Скажу честно, мне не хочется делиться прибылью, но куда деваться. Вдвоем мы заработаем намного больше, чем смогу я один. Предлагаю вам тридцать процентов. Все-таки, это в каком-то смысле и ваша типография.

— Сорок, — тут же отреагировал Турчанинов.

Я нахмурился, изображая внутреннюю борьбу, хотя именно на этот ответ и рассчитывал.

— Ну хорошо, сорок. Так будет честно.

Мы выпили еще. Я щедро следил за тем, чтобы количество благородного напитка в рюмке тестя не уменьшалось.

— Так что же, договорились? Предлагаю разделить обязанности так, как и планировали. Я отвечаю за набор сотрудников, генерирую идеи, а вы занимаетесь хозяйственными вопросами, общением с городской администрацией и ремонтом.

Я с широкой улыбкой протянул руку. Турчанинов, немного поколебавшись, пожал ее.

— Поедемте прямо сейчас к нотариусу, заверим наш договор. Он как раз работает до восьми. Скрепим, так сказать, официально, чтобы впредь между нами не возникало никаких недопониманий. Тем более что завтра я этого сделать уже не смогу, а печатне нужен официальный хозяин.

Турчанинов кивнул. На дне темных глаз тестя плескалось легкое недоверие к столь неожиданной щедрости, но его заглушал коньяк и шок от вдруг свалившегося богатства.

К нотариусу мы успели за полчаса до закрытия. Тот, завидев графскую семью, тут же засуетился, и через десять минут каждый из нас обзавелся листом красивой гербовой бумаги с подписями и здоровенной печатью. Особенно меня порадовало, как четко прописаны обязанности каждой из сторон. Как говорится, во всем должен быть порядок.

— Куда вы с ним так спешно умотали? — спросил меня Игорь, когда я вернулся. — Мне казалось, вы с Турчаниновым не особо ладите.

— Не без этого. Именно поэтому я решил начать налаживать отношения с семьей жены и подкупить тестя небольшим подарком. Я все-таки отдал Турчанинову половину типографии, которая ему так нравится. Точнее, сорок процентов. И моему родственному порыву не помешал даже тот факт, что скоро наша печатня, кажется, будет стоить дороже золота.

Игорь внимательно на меня посмотрел.

— Ты головой не ударялся в последнее время?

— Не помню такого.

— Значит, в чем-то должен быть подвох.

— О, еще какой. — Я заговорщицки подмигнул кузену. — Я искренне рад, что, когда Турчанинов об этом узнает, я буду уже на пути в столицу.

На следующее утро я проснулся против обыкновения рано. Надо успеть позавтракать и привести себя в порядок перед поездом, до Оренбурга путь неблизкий.

И проверить ловушку для Лазаря. Вдруг сегодня мне все-таки повезло.

То, что на этот раз мне улыбнулась удача, я понял по разгневанному лицу Лидии. Жена столкнулась со мной на улице и тут же уперла руки в бока.

— Ночью кто-то опять сожрал все мои цветы!

— Хищные? — уточнил я.

— Нет, хищных с прошлого раза не осталось. Но лучше бы хищные! Теперь они уничтожили сабрении. Они же стоят бешеных денег!

— А, это такие вонючие? — вспомнил я. — Которые садовник чуть не выкопал, потому что решил, что под ними что-то сдохло? Так это же очень хоро… Ай, не пихайся! В смысле, дорогая, я так тебе сочувствую.

— Сделай что-нибудь с Лазарем, Вик. Я рада, что хомяк нашел себе компанию, но негоже ему бегать по окрестностям и вместе со стаей поедать все вокруг. Когда ты заводил его, насколько я помню, речь шла о домашнем питомце, а не об уличном. Тем более, он может пострадать.

Лидия некоторое время обдумывала последнее утверждение. Оно не выдерживало критики даже по меркам семейной ссоры, где обычно верхом логики являются фразы: «Ты меня не любишь» и «Потому что». Когда на горизонте появляется Лазарь, страдает что угодно, только не он сам.

— В общем, ты должен вернуть его домой, — резюмировала жена. — И как можно скорее.

— Не кричи, дорогая. — Я приобнял Лидию за плечо. — У меня есть сильное подозрение, что он уже дома.

Моя импровизированная хомяколовка на самом деле была устроена крайне примитивно. Большой жестяной ящик с крышкой, внутри которого лежали несколько брусков зачарованной древесины и который должен был захлопнуться, как только внутрь кто-то заберется. Это в теории, а на практике на середине крышку заклинило, так что выбраться из ловушки не смог бы разве что кто-то очень толстый.

Но особых надежд на ящик я и не возлагал, он был поставлен скорее ради приличия. Думаю, если Лазарю понадобится, он прогрызет даже бетонный блок. Мой расчет состоял в другом.

Я осторожно подошел к ловушке. Внутри кто-то тихонько похрапывал.

— Ну-ка помоги мне вытащить Лазаря, — попросил я Лидию. — Ты у нас любишь всякую живность.

— Ты что с ним сделал⁈ — возмутилась жена, осторожно вытаскивая хомяка и беря его на руки. — Почему он не двигается?

— Он спит. Ну мне же надо было его поймать, — оправдался я. — Так что я положил в качестве приманки его любимую зачарованную древесину. А чтобы он не убежал, когда все сгрызет, пришлось пойти на хитрость.

— Надеюсь, ты ничего плохого ему не подсыпал⁈

— Ни в коем случае. Снотворного под рукой не нашлось, поэтому я просто вымочил ее в коньяке.

Лазарь выглядел довольным и удовлетворенным. Хомяк дёрнул лапой во сне и снова всхрапнул. Похоже, ему снилось что-то приятное. Надеюсь, учитывая жизненные пристрастия Лазаря, сон не очень уж кровавый.

До этого момента я понятия не имел, что зомби способны пьянеть и засыпать, рассчитывая на чистое везение. Очевидный прогресс в познаниях — еще четыре месяца назад я не имел понятия, что зомби вообще существуют. Такими темпами к концу года я стану специалистом.

Мы торжественно отнесли спящего Лазаря обратно в его комнату. Раньше здесь же квартировала Фрейя, но после того, как драконица чуть не спалила дом, ее пришлось переселить. Фрейя росла не по дням, а по часам, и ее огневая мощь тоже. К счастью, мне в голову пришла светлая мысль, что в далеком прошлом род Лазаревых где-то должен был держать драконов. Как оказалось, рядом с имением располагался небольшой грот, который Фрейе очень понравился и гореть там было решительно нечему. Теперь драконица в основном курсировала между ним, усадьбой и пещерой троллей. Питомица впервые нашла себе друзей, на которых можно было дыхнуть больше одного раза.

Лазарь снова дернул лапой и что-то пропищал во сне. Лидия аккуратно уложила его на лежанку.

— Хомячок-алкоголик — горе в семье, — заметил я, наблюдая, как Лазарь уютно сворачивается в клубок. — Я бы на твоем месте в ближайшее время не выпускал его на улицу, а то опять удерет.

— Думаю, Лазарь будет против, — предрекла Лидия.

— Я назначаю тебя ответственной за хомяка в мое отсутствие, — важно проговорил я и чмокнул жену в щеку.

Лидия покосилась на меня с сомнением, Лазарь, не просыпаясь, пискнул. Главное, чтобы вся стая не прибежала выручать своего командира.

Поутру я сел на поезд.

Путешествие тянулось спокойно и скучно. Я пару раз поел в вагоне-ресторане, перекинулся дежурными любезностями с соседями, но в основном сидел в своем купе, то читая книгу, то просто пялясь в окно. Ближе к вечеру, хоть как-то оживив этот унылый день, в кармане завибрировал мобис.

Я приложил его к уху, ожидая услышать кого-то из домашних, но вместо этого раздался разгневанный вопль:

— Виктор!

— А, это вы. Здравствуйте, папенька, чем обязан? — спросил я настолько невинно, насколько мог.

— Вы меня обманули! — рявкнул Турчанинов. — Я же знал, что вы мне не просто так подсовываете этот договор!

— Да ладно вам, папенька, в чем же? Я сказал чистую правду, книгу действительно продают в Англию. И мне на самом деле нужен соучредитель с деловой хваткой.

— Скорее с ремонтными бригадами, — мрачно уточнил Турчанинов.

— Ну, и это тоже, — покаялся я. — Да ладно вам, вы же так хотели стать моим деловым партнером и получить типографию обратно! У нас замечательная печатня, не вижу повода злиться. Ну подумаешь, крыша обвалилась. Ну и трубы в подвале после этого тоже прорвало, наверное, из солидарности. Вы же все почините, это теперь ваши обязанности. Приятного вам воскресенья.