— Лягушки видят только те объекты, которые движутся, — объяснил я. — Если мы будем стоять неподвижно, она нас не заметит. Шевелите губами поменьше.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Лидия.

— Просто вспомнил. Вообще-то ты должна знать такие вещи, ты у нас специалист по монстрам.

— Я специалист по нормальным монстрам, а не по лягушкам-переросткам.

Мы впятером стояли неподвижно вокруг недоуменно поводящей головой из стороны в сторону лягушки. Наконец, чудовище разочарованно квакнуло и уселось на землю.

Минут десять мы надеялись, что монстру надоест сидеть на одном месте и он уберется прочь. Но лягушка, похоже, уходить не собиралась. Ее скудных умственных способностей хватило понять — раз тут еще недавно были такие соблазнительные и вкусные движущиеся объекты, стоит подождать. Возможно, они опять появятся.

Создалась безвыходная ситуация.

— Мы ведь не может стоять так вечно, — выразила Лидия общую мысль.

— Давайте мы с ребятами снова ее обстреляем, — предложил Аристарх. — Нет такой шкуры, которую не смогла бы пробить добрая пуля.

— У меня есть идея получше, — задумчиво возразил я.

Пули тварь не берут, магия тоже. Но она же не абсолютно неуязвима, в конце-то концов. Чем-то можно ее прибить, просто это должно быть что-то больше. Что-то очень большое. И твердое.

Я призвал Дар, сконцентрировался и заорал, размахивая руками.

— Эй, лягушка, а ну иди сюда!

Обрадованный монстр прыгнул ко мне и тут же на его пути вырос здоровенный памятник. Раздался глухой звук: «Бум!»

Чудовище со всего размаху впечаталось в преграду, обняло ее лапами и медленно сползло вниз. Желтые глаза закатились, язык вывалился из пасти. Но грудь лягушки еще вздымалась.

Аристарх вытащил из-за пояса кинжал и двинулся к монстру.

— С ума сошел⁈ — Лидия встала между ними. — Не смей ее трогать! Вдруг это редкий вид. Мне нужно сделать доклад об этом животном в Академии, пусть сюда пошлют исследовательскую группу.

— Она нас сожрет, если очухается, отойди, женщина! — рявкнул в ответ Аристарх.

— Сам отойди! — Лидия уперла руки в бока, на кончиках ее пальцев угрожающе заплясали белые искры. — Я не позволю тебе убивать невинное животное.

— Ничего себе невинное, — всплеснул руками Аристарх, но я пресек перепалку.

— Она еще долго не очухается, а мы все равно сейчас отсюда уйдем. Тем более, я подозреваю, даже бессознательную добить эту бронированную тварь будет непросто. Так что успокойтесь оба.

Аристарх нехотя отошел, неодобрительно на меня посмотрев, Лидия торжествующе фыркнула. Я подошел к статуе, с которой так неудачно встретилась тварь, словно «Титаник» с айсбергом.

— Это что, памятник?

— Ты же сам его вытащил, — удивилась Лидия.

— Я просто представил что-то очень большое и тяжелое, желательно каменное. Действительно, чей-то монумент на коне. Лицо какое-то знакомое.

Я обошел памятник по кругу.

— Да это же Его Величество! Правда, какой-то страшненький. Он тут на себя не похож, честно говоря. Да и конь какой-то…

— Мы что, украли памятник Императору? — изумился Аристарх.

— Похоже на то. Но я не специально. Надеюсь, Его Величество не сильно расстроился.

Визит в Тверскую губернию, как и ожидалось, оказался скучным и довольно бессмысленным. Это был один из тех визитов, которые преследуют единственную цель — предстать пред очи любимых подданных, послушать заверения в глубокой преданности и прочую ерунду, и показать местным органам самоуправления, что, если они вдруг надумают своевольничать, то верховная власть близко. Очень близко, ближе, чем кажется. Хотя формально он был приурочен к торжественному открытию мануфактуры, на котором Император обещал лично присутствовать. Ну и памятника, конечно.

— А ваша поза здесь, Ваше Величество, символизирует вашу мудрость, непреклонность и беспощадность к врагам Империи, — объяснил скульптор, в очередной раз указывая на свое творение.

До завтрашнего дня, когда должно было состояться торжественное открытие, памятник был прикрыт брезентом и народ на площадь не допускали, так что Император Романов был первым, не считая городской администрации, кто удостоился чести увидеть сей шедевр.

— Ваш конь гордо вздымается на дыбы, копыта, кажется, вот-вот высекут искры из земли. — Скульптор был так вдохновлен, что не замечал выражения лица Императора. — Сказать по правде, над этой композицией я работал не один месяц. Вам нравится, Ваше Величество?

Император Романов не был мягкосердечным человеком. Но даже у него не хватило духу сказать, что представленное ему творение — один из самых убогих памятников, которые он когда-либо видел. Скульптор так искренне любовался своим шедевром, что разочаровать его было бы все равно, что пнуть ребенка.

— Он очень… очень… очень каменный. — Император, наконец, смог подобрать эпитет, который не расстроил бы скульптора и при этом не был бы возмутительной ложью.

— Я знал, что вы оцените! — просиял скульптор. — Вы ведь придете завтра на торжественное открытие? Перережете красную ленточку, весь город увидит статую!

— Весь город, — обреченно повторил Император.

— Конечно, Ваше Величество! Вся Тверская губерния соберется посмотреть, будьте уверены, мы ведь вас так любим!

— Посмотреть на меня и на коня, с таким выражением морды, как будто… как будто…

— Да, Ваше Величество? — Скульптор преданно уставился Императору в глаза.

— Как будто он конь, — наконец, сдался Романов. — Конечно, пусть все посмотрят, я очень рад.

Его Величество задумался. Долгие годы в политике научили его лгать, недоговаривать, манипулировать и искажать факты, но против памятника даже его мастерство оказалось бессильно. Отсрочить открытие дипломатическими методами явно не удастся. Но все существо Романова восставало против этого убожества, где он был похож на перепившего гоблина со скипетром и в короне, а конь… Конь выглядел так, словно на нем как раз и может ехать разве что перепивший гоблин.

Надо бы послать несколько верных людей, чтобы ночью совершили с этим шедевром какой-нибудь акт вандализма, который никак не позволит показывать его людям. Заодно можно будет обвинить в этом тех, кого надо, и прижать всякие радикальные группировки. А скульптора заверить, что это все из зависти к его невероятному таланту, и дать немного денег в качестве компенсации. И отправить куда-нибудь подальше, туда, где скульпторы не в почете. Желательно, где про памятники даже не слышали.

— Вы о чем-то задумались, Ваше Величество?

Скульптор, заметив, что Император отвернулся и глубокомысленно смотрит вдаль, занервничал.

— Да так, о государственных делах. Слушайте, а вандалы в вашем городе есть? Или просто криминальные группировки. Противники моей власти или высокого искусства?

— Вы что, Ваше Величество, как можно? — ужаснулся скульптор. — В жизни такого не было. У нас город законопослушный, да мы никогда…

— Жалко. То есть, я хотел сказать, очень хорошо.

Император вместе со скульптором повернулись обратно к памятнику. Памятника не было.

— Да как же… — Несчастный скульптор, казалось, готов был грохнуться в обморок. — Ваше Величество, как же это… Он же только что был здесь…

— Наверное, вандалы, — успокоил его Император, который начал догадываться, каким образом пропала статуя.

— А вандалы что, так могут? — беспомощно спросил скульптор. — Только что же… Прямо из-под носа…

— Они все могут. Очень опасные личности, постоянно что-то новое придумывают. Но вы не переживайте, мы обязательно найдем и памятник, и преступников. Тайная Канцелярия быстро справится.

— Это ж открытие придется отложить… Как же это…

— Ничего страшного. — Император успокаивающе положил скульптору руку на плечо. — Придумаем что-нибудь, скажем, что пока недоделано, народ поймет. А вообще, скажу вам по секрету, меня настолько впечатлил ваш талант, что я подумываю отправить ваше творение в дворцовую галерею. Когда мы его найдем, конечно. Я хотел бы любоваться им лично. А на улице и голуби обгадить могут, и разрисовать, и вот как сейчас, вообще украсть.