Все это его Величество, безусловно, уже слышал от Северина. Мы с вампиром и подоспевшими служащими Канцелярии повязали Кирилла и его охрану и, не откладывая дело в долгий ящик, отправились во дворец. На город уже опускалось утро, а Анна и Романов, как выяснилось, привыкли вставать рано, так что даже будить никого не пришлось. И вот теперь я сидел в императорском кабинете, а неудачливый княжич в окружении стражи куковал в одной из дальних комнат. Император молчал. Вид у него был отрешенный.

— Вы о чем-то задумались, Ваше Величество, — отметил я. — Что-то не состыкуется в моем рассказе?

— Да нет, я просто размышляю о вашем питомце, — откликнулся Романов. — Он являет собой образец вселенской несправедливости, и это меня расстраивает.

— Расстраивает, что демон свободно разгуливает по миру, да еще и срет всем на головы?

— Нет, что рыбы так не умеют. Ладно. — Император вышел из-за стола. — Пойдемте проведаем нашего заключенного. Самое время — думаю, после общения с Анной он уже должен был несколько растерять свой революционный пыл.

Я поднялся вслед за Его Величеством и вышел из кабинета.

— С вами тут хочет кое-кто поговорить. — Император кивнул на дверь одной из комнат, как только мы покинули приемную. — Как только закончите, жду вас обоих. Вас проводят.

Я открыл дверь, гадая, кому еще мог понадобиться, и тут же столкнулся нос к носу с недовольным Игорем.

— А ты что тут делаешь? — удивился я, глядя на взъерошенного и не выспавшегося некроманта.

— А ты как думаешь? — угрюмо ответил кузен, пытаясь подавить зевок. — Жду тебя. Когда вечером ты не явился домой, я забеспокоился. И, зная твою тесную связь с Тайной Канцелярией и фантастическое умение попадать в неприятности, не придумал ничего лучшего, чем дозвониться во дворец по забытому тобой мобису. Как ни странно, мне ответили и даже пригласили приехать. Похоже, ты и правда важная персона. Прекрасная госпожа Блэйд приняла меня и сочла нужным рассказать мне, что произошло. В отличие от тебя.

Я смутился.

— Извини. Совсем не до этого было.

— Ну да, действительно, куда уж тебе снисходить до родственников, о Предводитель Срущих Воробьев, — съехидничал кузен. Значит, Анна уже рассказала ему о моих подвигах. — Но ничего, мне есть, чем тебе отомстить. Звонила Дарья. Через четыре дня у тебя свадьба.

Как через четыре? Ведь еще только вчера оставалось… Ну, по правде говоря, оставалось пять, но это было ЦЕЛЫХ пять. А теперь осталось ВСЕГО четыре.

Очевидно, на моем лице отразилось глубокое желание стать примерным семьянином, потому что Игорь удовлетворенно ухмыльнулся.

— И она просила передать, чтобы ты приехал как можно быстрее, поскольку тебе еще надо одобрить список гостей и помочь ей с Лидией выбрать наряды.

Я совсем сник. Некромант похлопал меня по плечу.

— Не переживай. Свадьба — это не страшно. Ну запретят ходить по кабакам, врежут пару раз сковородкой, подумаешь. Надо было тебе в твоем мире пару раз жениться для тренировки.

— Я надеюсь, где-то есть удивительный мир, в котором для вкушения плотских радостей необязательно жениться, — вздохнул я.

— Мой настоящий кузен, конечно, очень любил наш бордель, — ответил Игорь, — но целым миром даже он его не называл.

Крыть мне было нечем.

— Ладно, пойдем, гонец, принесший плохие новости. Негоже заставлять ждать Его Величество.

Мы вышли из комнаты. К этому времени в коридоре материализовался молчаливый стражник, который жестом пригласил следовать за ним. Двинулись мы, как ни странно, не на этаж Тайной Канцелярии, а куда-то вниз по лестнице. Направо, потом налево, вверх, потом снова вниз и оказались в темном коридоре, оканчивающемся массивной дверью. Выглядел коридор точь-в-точь как та самая секретная часть дворца, в которую посторонним вход не только запрещен, но и смертельно опасен. Стражник толкнул дверь.

Внутри, расположившись рядком в кожаных креслах, уже сидели Император, Анна и Северин. А между ними со связанными за спиной руками уныло восседал Шереметьев в окружении двух охранников. Увидев нас, княжич повернул голову и тут же демонстративно уставился в сторону.

— О, господа Лазаревы, — поприветствовал нас Его Величество. Игорь поклонился. — Тут наш пленник не желает с нами разговаривать.

— Я ничего не скажу! — тут же заявил княжич Кирилл. — И вообще, я требую, чтобы сюда немедленно пригласили моего дядю. Посреди ночи схватили благородного дворянина, это возмутительно!

— Дядю тоже пригласим, — пообещал Император. — Ему будет очень интересно узнать, кто из его родственников все-таки связался с «Неспящими». Но для начала пообщайтесь пока кое-с-кем другим.

— Я не боюсь. — Княжич вскинул голову с таким независимым видом, что сразу стало понятно, что он боится. — Делайте со мной, что хотите! Можете пытать, повесить, отдать Тайной Канцелярии. Я боролся за правое дело и готов за него погибнуть. Никто и ничто меня не испугает!

— Ну так уж и никто? — Император нехорошо улыбнулся. — Рискну предположить, что кое-кто вас все-таки проймет.

Повинуясь знаку Романова, охранники сняли с Кирилла наручники. За дверью послышались шаги и цокот копыт. Судя по звукам, к Шереметьеву скакал всадник его личного апокалипсиса.

— Приглашайте кого угодно. Хоть палача, хоть пыточных дел мастера! — Кирилл пытался убедить скорее себя, чем других. — Я никого не бо… Бабушка⁈

Дверь отворилась. На пороге, словно неотвратимое возмездие, возникла княгиня Антонина.

— Ах ты негодник! — рявкнула княгиня, уперев руки в бока. Мимо нее в дверь просочилась вездесущая Буся и легла у ног Антонины. — Да как ты мог⁈ Так опозориться, интриговать против дяди, подставить весь Род! Да я тебя на коленях качала!

— Бабушка, — пробормотал Кирилл, явно не зная, что ответить. Похоже, гнев бабули был для него пострашнее, чем все палачи и пытки вместе взятые. — Ты все не так поняла, я хотел, как лучше.

— Как лучше⁈ — Антонина аж ногой топнула от возмущения. — Я тебе сейчас покажу «как лучше»! Говорила я Андрею, мало тебя в детстве пороли. Ремень бы мне сейчас, уж я бы тебе устроила!

Княгиня была так убедительна и настолько пылала праведным гневом, что даже я почувствовал фантомную боль в области задницы. Княжич побледнел.

— Подумать только: связаться с заговорщиками, пойти против Императора, устроить разгром в усадьбе. Да из-за тебя весь наш дворец чуть не сгорел! Картину мою любимую тоже ты спалил, негодник⁈

— Он, он! — подтвердил я, для убедительности ткнув в Шереметьева пальцем, поскольку при этом вопросе фантомные боли в области задницы вдруг усилились. — Он мне сам признался!

Княгиня инстинктивно потянулась рукой к поясу, словно пытаясь отыскать там ремень — универсальное средство воспитания, но, не найдя, просто выругалась и двинулась к внуку, сжимая кулаки.

— Ну я тебе сейчас покажу!

— Бабушка, успокойся! — Княжич вскинул руки в защитном жесте. Это стало его ошибкой.

Буся, до этого смирно лежащая на полу, встрепенулась и двинулась на Кирилла. Похоже, его последний жест она восприняла как угрозу хозяйке и теперь решила наказать ее обидчика.

Кирилл перевел взгляд с пылающей гневом бабушки на Бусю, и в его глазах отразилась паника. Я бы тоже запаниковал, если бы на меня пер злобный единорог, способный проткнуть меня, как шампур шашлык. Княжич отступил к стене — Буся угрожающе приблизилась. В панике Шереметьев дернулся к двери и это стало второй ошибкой, на этот раз фатальной.

Увидев, что от нее убегают, единорожица всхрапнула, как настоящая лошадь, и сделала то, что умела больше всего: пошла в атаку.

— Буся! — выкрикнула княгиня Антонина, но поздно. Единорожицу было уже не остановить. Княжич, почуяв опасность, ускорился, но Буся оказалась быстрее. Через мгновение послышался характерный звук и полный боли вопль:

— Ай!!!

Шереметьев свалился, держась за зад, по которому стремительно расползалось кровавое пятно. Буся выпятила грудь, встав над поверженной добычей, и гордо посмотрела на хозяйку. Антонина всплеснула руками и подбежала к внуку.