— Пошли ужинать, великий книгопечатник. Для нас должны были накрыть еще десять минут назад.

Я кивнул.

— Пошли. Завтра нас ждут великие дела.

Утром следующего дня мы явились в печатный дом.

Ефим Иваныч в окружении двух похожих, как братья, мужиков уже ждал нас у входа.

— Приболел Антип, — сообщил он в ответ на мой вопросительный взгляд. — Ну, который дворник. Придется втроем справляться.

— Да, это большая потеря, — заверил я. — А с тобой кто?

— Мартыновы мы, — ответил один из мужиков, подтвердив мои подозрения. — Дмитрий и Василий. Наборщик и верстальщик.

— Прекрасно. — Я отодвинул Ефима Иваныча и открыл дверь. — Отныне для этой типографии наступает новая эпоха!

Внутри печатного дома явно прибрались. Пыль исчезла, по крайней мере, наиболее крупные ее залежи, с печатных машин поснимали чехлы, на окнах раздвинули тяжелые шторы, и теперь сквозь них струился солнечный свет. Я уселся верхом на стул и поманил к себе Ефима.

— Итак, мои труженики печатной машинки, слушайте. С сегодняшнего дня здесь все будет по-другому. Мы начинаем печатать книги!

— А где ж мы их возьмем? — удивился один из братьев Мартыновых.

— Я вам дам. У меня есть один знакомый писатель, пожелавший остаться инкогнито, мы будем издавать его труды. Ты, кстати, назначаешься ответственным за книгопечатание. Начать можете уже сегодня, первый экземпляр я вам принес. Журнал про турнепс закры… — Я встретился глазами с Ефимом Иванычем. В его взгляде читалась такая боль человека, у которого отбирают самое дорогое, что мне не хватило духу продолжить. — Модернизировать. В соответствии с новыми веяниями. Нам нужно идти в ногу со временем!

— А это куда? — не понял Василий. — Налево или направо?

— Это туда, где есть деньги. Ты назначаешься ответственным за журнал про турнепс.

— А я как же? — сник Ефим Иваныч. — Я ж тут столько лет…

— Ты — ответственный за все в целом, Ефим. — Я дружески похлопал его по плечу. — Ты ж у нас главный редактор. Почетный главный редактор, прошу заметить! И, как к почетному главному редактору, у меня к тебе есть первое задание. Придумай нам новость в журнал.

— Так у нас много новостей, — просиял Ефим Иваныч. — Вон у крестьян скоро весенний посев созреет. В деревне Нижняя Кучка жалуются, саженцы не взошли. А они уж их и удобряли, и поливали… Это ж целый разворот заполнить можно!

— Нет, Ефим, ты не понял. Нам нужно что-нибудь про турнепс, но такое, чтобы людям было это интересно! Вот кому интересен неурожай в деревне Нижняя Кучка?

— Верхней Кучке! — мгновенно ответил Ефим Иваныч. — Они сколько рядом стоят, столько друг друга терпеть не могут. Как прочитают, полопаются от счастья.

— Ладно, тогда про Кучку оставить, — разрешил я. — Беспочвенные дрязги между людьми всегда служили основным источником обогащения к этим дрязгам непричастных. Но этого мало. Нужны еще новости. Ну же, Ефим, думай!

Главный редактор нахмурился. В его голове явно шла бурная умственная деятельность, и для головы это было в новинку.

Вдруг лицо его просветлело.

— Я знаю, Ваше Сиятельство! Вот мы ж раньше писали, как его сажать и как поливать, верно? Признаю, может, кому-то это и скучным кажется. А ежели теперь написать еще и о том, как землю вспахивать? Сразу покупать будут.

Я вздохнул, признавая несостоятельность плана заставить Ефима генерировать идеи. Все придется делать самому.

Я встал со стула, собираясь для пущего эффекта забраться на него с ногами. Потом решил не пачкать мебель, пнул стоящее рядом ведро, перевернул и встал на него. Настало время произнести перед моими новыми сотрудниками мотивирующую речь.

— Ефим! Дмитрий! Василий! — я поочередно оглядел мужиков. — Вы знаете, кто вы такие? Кто МЫ такие?

— Не знаем, Ваше сиятельство. Прошлый барин говорил, что дармоеды.

— Забудьте о прошлом барине. Мы — типография, дорогие мои друзья. Мы — труженики пера и печатной машинки, что денно и нощно сидят за печатным станком. Мы — те, кто дает людям информацию, кто все время в курсе последних событий, кто первыми рассказывает все новости. Те, кого должны читать и покупать. А для этого нам нужны интересные новости, понимаете, интересные! Новости, чтобы узнать которые, горожане выстроятся к нам в очередь. Вы меня понимаете?

Все трое дружно кивнули. По лицам я видел, что нет, не понимают.

— Деревни, посев, урожай, все это скучно! Да, может быть, важно, но скучно. На этом мы не озолотимся. Слушайте и запоминайте, как надо делать новости! Нужно событие. Нужен заголовок, посмотрев на который, люди бросятся скупать наш журнал. Я вам сейчас продемонстрирую. — Я спрыгнул с ведра, уселся за стол и стал быстро строчить пером по бумаге. — Вот например… Например…

— Генномодифицированный турнепс напал на собственного хозяина. Подробности в следующем выпуске, — заглянул мне через плечо Игорь. — Я даже не буду спрашивать, о чем здесь речь.

— Ваше Сиятельство, — Ефим Иваныч смотрел на меня так, как будто я своими речами пытаюсь вызвать дьявола. — А что такое геннамацицицированный?

Я понял, что несколько переборщил с новаторством.

— Ладно, возможно, не настолько интересные новости. Но название надо поменять. Особенности выращивания турнепса где-то там нам точно читателей не привлекут.

— Да на что ж поменять? — удивился Ефим. — Всю жизнь такое название было, и ничего.

— Вот именно, что ничего. Нужно что-то более лаконичное.

— «Полный турнепс»? — предложил Игорь.

Я помотал головой.

— Тогда «Турнепс для всех».

— О, это уже лучше. Со следующего же номера название сменить.

— Да как же так? — расстроился Ефим. — Всегда ж оно было, и вдруг…

— Надо идти в ногу со временем, — отрезал я. — И сделайте колонку про эксклюзивные заграничные сорта турнепса.

— Зачем заграничные, когда у нас своих полно? — удивился Ефим Иваныч.

— Потому что, когда к названию любого товара прибавляешь слово «заграничный», он тут же становится в три раза интереснее.

Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

— Нам нужен кто-то, кто будет придумывать темы для статей и сочинять заголовки. Не вы, потому что, уж извините, вы для этого не годитесь, и не я, поскольку меня иногда заносит. К тому же, я слишком занят. Нам нужен… нужен креативный директор.

— Я могу, — тут же вызвался Ефим. — Хотя я и, Ваше Сиятельство, не знаю, что это такое. Но вы ж мне объясните.

Я оглядел Ефима, в котором креативной была разве что дырка на штанах. И то, подозреваю, потому, что ее проделал не сам Ефим, а какой-нибудь гвоздь.

— Ты и так очень занят, думаю, не стоит нагружать тебя такой ерундой, — дипломатично ответил я. — Тебе я доверяю исключительно важную работу.

Надо найти кого-нибудь в это царство овощей, кто способен писать нормальные статьи. И найти желательно сейчас же, потому что впереди у меня новое поручение от Романова, потом свадьба, мне явно будет не до журнала. Но где, где?

— И художник, — дополнил я. — Статьи с картинками всегда продаются лучше. Тем более, в деревнях половина народу и читать-то не умеет. Художник у нас есть?

— Был. — Ефим смущенно пожал плечами. — Под лошадь попал, а нового искать не стали, все равно рисовать нечего.

Я вздохнул. Можно было ожидать.

— Итак, у нас две проблемы. Человек, который будет сочинять новости, и художник.

Решив, что на свежем воздухе лучше думается, я вышел на крыльцо. Игорь, которому пребывание в здании типографии явно надоело, последовал за мной, Ефим увязался следом. Кажется, главный редактор все еще пытался сгенерировать какую-нибудь идею.

— Что, опять?

Я оглядел бывшую чистой перед тем, как мы зашли в здание, стену. Ее украшало новое художество.

Ефим посмотрел туда же и густо покраснел.

— Ах он паршивец! Хулиган местный, Ваше Сиятельство. Спасу нет, вечно все стены поганит. Месяц уже поймать не можем.

Я оглядел очередной шедевр неведомого мастера.

— Какие анатомические подробности. Точнее, их отсутствие. Нет, я понимаю, бывают большие экземпляры, но не настолько же. Он тут прям как…