— Сударь, он оскорбляет меня! — воскликнула девушка, с надеждой взглянув на меня. — Он позволяет себе такие слова…

Я приосанился упер руки в бока. Пожалуй, побуду для этой милой дамы героем.

— Что это значит, сударь? Извольте объясниться.

К моему удивлению, незнакомец вдруг широко улыбнулся и продекламировал по слогам:

— Пи…у митью?

— Вот, опять!

Девушка, казалось, готова была расплакаться.

Незнакомец недоуменно пожал плечами, достал из кармана какую-то книжечку, посмотрел в нее и снова повторил:

— Пи…у митью?

Девушка резко отвернулась. Незнакомец явно расстроился.

— Чего-чего митью⁈ — обалдело спросил я.

Незнакомец печально заглянул в книжечку и снова повторил свою бессмертную фразу.

Неожиданно до меня дошло.

— Pleased to meet you?* — спросил я на английском. Лицо незнакомца тут же просветлело, и он радостно закивал.

Я облегченно вздохнул и с чувством проговорил:

— Я тебя тоже пи…у. — И добавил, глядя в удивленную доверчивую физиономию: — в смысле, I’m glad to meet you too!**

Странный тип снова сверился со словарем, и лицо его осветила широкая улыбка. Он радостно закивал:

— Ес, ес.

— Сударыня, — обратился я к девушке, — кажется, произошло недоразумение. Этот человек не хотел вас оскорбить, он просто иностранец и не знает русского языка. — Английского он тоже не знает, мысленно добавил я, даже хомячок Лазарь мог бы пропищать на нем лучше. Похоже, господин Словарь прибыл к нам из дальних мест. — Он всего лишь хотел завязать диалог.

Девушка повернулась и скептически обозрела незнакомца. Тот одарил ее лучезарной улыбкой, открыл было рот, но, к счастью, немного подумал и закрыл его обратно. Наверное, понял наконец, что лингвистика не его сильная сторона.

Я отодвинул стул и сделал приглашающий жест рукой. Пусть бедняга иностранец вливается в общество, а то он выглядит слишком потерянным. И откуда он родом, надо бы узнать.

В родном мире я слыл полиглотом: возможность облапошивать клиента на разных языках резко увеличивала месячный заработок. А здесь, кажется, языки и география практически те же самые.

Я поочередно попробовал итальянский, польский, французский, немецкий, испанский, но Словарь все так же улыбался и кивал. Какие там еще языки есть?

— Cum te numești?*** — спросил я по-румынски без особой надежды на успех, но Словарь вдруг просиял.

— Prietenul meu! Ne cunoști limba!**** Космин, — представился Словарь по-румынски.

— Граф Лазарев, — ответил я и жестом указал новому знакомому на стул. Тот просиял.

Девушка взирала на весь этот диалог немого с глухим с вежливым удивлением.

— Наш дорогой гость из Румынии, — пояснил я. Подумал и подозвал официанта: — принесите всем вина за мой счет и чего-нибудь горячего. Кстати, сударыня, я не представился: граф Лазарев, — я галантно поцеловал девушке руку.

— Баронесса Кунина, — прощебетала та в ответ.

— Что ж, баронесса Кунина, — я театрально развел руками, — давайте знакомиться с заграничной культурой.

Девушка явно была не слишком рада обществу Словаря, в отличие от моего, но мне начинал нравиться этот улыбчивый румын с выдающимися лингвистическими способностями. Он так мило расстроился, когда баронесса отвернулась к окну, пусть посидит с нами. А то будет всем рассказывать, что русские злые и негостеприимные.

Несколько бокалов вина и горячие закуски сделали свое дело, напряжение между моими неожиданными спутниками быстро улетучилось. На самом деле они оказались весьма приятными людьми. Космин, которого я мысленно так и продолжал называть Словарем, улыбался и разглядывал все вокруг восторженным взглядом, баронесса мило шутила. Определенно, это лучше, чем торчать в одиночестве в своем купе.

— Космин, а зачем вы прибыли в наши края? — спросил я, уплетая хлеб.

— О, я приехал посмотреть вашу прекрасную страну, — улыбнулся румын. Похоже, улыбался он всегда, улыбка входила в его базовую комплектацию. — Немного поработать, навестить друзей. Осмотреть достопримечательности, я люблю достопримечательности.

— Отличный план, — оценил я. Действительно, господин Словарь выглядит вполне себе как восторженный турист. — Уже решили, с чего начнёте?

— Ну, завтра я планирую зайти к Императору, а дальше посмотрим, — простодушно ответил Космин.

— Вы имеете в виду: «осмотреть Императорский дворец», — уточнил я.

— Да-да, конечно, и это тоже. Но прежде всего я хочу заскочить к Александру на чашку чая.

Я удивленно уставился на Космина. Тот все также лучезарно улыбался. Может, я чего-то не понял на неродном мне языке? Да нет, все верно, фраза про чашку чая прозвучала очень отчетливо. Кажется, мой новый друг вот так запросто собрался к нашему монарху в гости.

— На чашку чая к Александру Романову? Императору Российской Империи? — все же уточнил я.

— Да-да, именно к нему. Мне говорили, это очень умный человек, будет так интересно.

— Э… — я постарался подобрать слова помягче. — Понимаете, Космин, нельзя просто так зайти в гости к Императору.

— Почему? — простодушно удивился Словарь.

— Потому что он Император. Надо подать прошение об аудиенции, записаться. Люди месяцами не могут попасть к Его Величеству на прием, — попытался объяснить я. — К тому же, вам нужна веская причина для этого, а не просто туристический интерес.

Словарь слушал меня, вежливо улыбаясь. Мои слова не произвели на него ни малейшего впечатления. Я вздохнул и махнул рукой. Кажется, взывать к разуму здесь бесполезно. Он либо дурачок, либо у них в Румынии и правда каждый человек с улицы может зайти на чашку чая к местному графу Дракуле, или кто у них там правит.

Остается надеяться, что мой заграничный друг все же не попытается воплотить свою идею в жизнь. А то может и от дворцовой стражи получить, бедняга.

После обеда наша милая компания переместилась в общий салон вагона. Там за картами и разговором мы и скоротали день. Я служил переводчиком для Словаря и одновременно разъяснял ему, с каким трудностями может столкнуться в Империи иностранец, не знающий языка (список был листов на пять, но Космина, кажется, это не заботило), тот восторженно обозревал все вокруг, а баронесса смотрела на меня снизу-вверх и смеялась над моими шутками. Я, пользуясь случаем, разглядывал ее скрытые за лифом платья формы, надо сказать, очень выдающиеся. Интересно, это природное богатство или в этом мире уже придумали пуш-ап? А как бы они смотрелись без платья… Я, конечно, женатый человек, но помечтать-то можно.

Интересно, откуда на меня в последние дни посыпалось столько женщин с большими сиськами? Начинаю чувствовать себя героем книги, автор которой нашел безотказный способ привлечь читателя, не иначе.

Спать я лег в одиннадцатом часу, а поутру поездка взяла и закончилась. Поезд, пыхтя и пуская клубы дыма, прибыл на Казанский вокзал.

Я вышел на перрон вслед за лакеем, несущим мой чемодан. Мои попутчики уже куда-то испарились, так что скоротать путь по московским улочкам за беседой не удастся. Хотя нет, думаю, удастся. У меня же есть конь.

Инцитат, которого как раз выгружали из багажного вагона, как и следовало ожидать, пылал от возмущения, только что копытом не бил. На длинной лошадиной морде ярко отражалось все презрение питомца к этому миру.

— Виктор, это же ужасно! Как можно ехать в подобных условиях? Духота, теснота, а эти кони. С ними даже не о чем поговорить! — негодовал Инцитат. — Я думал, в лошадином вагоне смогу найти единомышленников, но все, что их интересует, это сено и овсо!

— И кобылы внимания не обращают? — легко определил я истинную причину негодования питомца.

Уши Инцитата поникли.

— Не обращают. А я им стихи читал…

Я вздохнул и потрепал в очередной раз отвергнутого коня по холке.

— Эх, Инцитат, Инцитат. Ничего, сделаем еще из тебя пикап-мастера.

Выйдя с перрона, я оглянулся и открыл прихваченную в усадьбе карту. Где там нужная улица?

Император меня к себе, конечно, вызывал, но при этом тонко намекнул, что дворец — не гостиница. А потому лучше бы мне остановиться где-нибудь и уже оттуда явиться пред его светлые очи. В этой связи перед отъездом я уже было начал раздумывать, в какой гостинице поселиться, как вдруг Лидия меня просветила: у Рода Лазаревых в Москве есть дом! Не слишком большой и не в самом центре, но все же. Туда я и отправился.