Но что-то точно случится, если мы попытаемся забрать скипетр, ставлю сундук с золотом.

Я поднял взгляд. Тьма в слепых глазах статуи на нас пялилась, и мне казалось, что смотрит она именно на меня.

— Приготовьтесь, — решился я наконец. — Призываем всю магию, какая есть, хватаем артефакт и или удираем, или деремся, по обстоятельствам.

Лидия кивнула, на кончиках пальцев Игоря заплясал черный дым. Покровский сжал кулаки, между бровей залегла складка. Тоже призвал Дар, хотя не уверен, что его магия нам чем-то поможет. Я нащупал потоки магии, глубоко вздохнул и взял скипетр в руку.

Тут же зал содрогнулся, а над головой раздался гулкий, как обвал, голос:

— Кто вы такие?

Ну надо же, самый банальный вариант, статуи ожили. Никакой фантазии у силы, создавшей это место.

Я поднял голову. Мужик в плаще, кажется, наклонился к нам, тьма в глазах клубилась. Судя по испуганному вздоху Лидии, теперь это видели все.

— Кто вы такие? — повторило изваяние.

Что в этом мире по этикету положено отвечать каменным статуям? Я не придумал ничего лучше, чем просто сказать:

— Я Вик.

— Ты взял то, что принадлежит нам, — протрубила статуя.

Спасибо, Капитан Очевидность, а то я не понял. Хотел сказать, что по другим данным скипетр принадлежит Покровскому, но решил не подставлять паренька. Вдруг его после таких слов испепелят на месте.

Пока я соображал, что ответить, статуя продолжила сама:

— Но мы дадим тебе шанс, смертный.

— Какой? — ту же спросил я. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что, если не воспользуюсь шансом, смертен я буду внезапно и очень скоро.

— Отгадай нашу загадку, — вдруг протрубили статуи в унисон. Блин, они все пятеро говорящие.

Я принялся быстро соображать. Загадка — это не так уж и плохо, гораздо лучше, чем, допустим, ядовитый газ или армия чудовищ.

— Согласен.

— Кто будет отвечать?

— А совещаться нельзя?

— Нет.

Я быстро прикинул. Если для ответа понадобятся какие-нибудь знания об этом мире, я попал. С другой стороны, не подставлять же под удар жену или кузена, да и скипетр я схватил. Ладно, чего уж там.

— Я, — ответил я, стараясь, чтоб голос звучал уверенно.

Тьма в глазах статуи довольно заклубилась. Предвкушающе.

— Никому еще не удалось отгадать нашу загадку, — с явным удовольствием просветила меня статуя. — И кости этих несчастных до сих пор покоятся здесь во мраке.

Ну да, ну да, куда ж без этого.

— Ты готов, Вик?

— Готов.

Пол слегка тряхнуло, очевидно, для усиления эффекта, и статуя торжественно произнесла:

— Скажи мне, Вик, кто ходит утром на четырёх ногах, днём — на двух, а вечером — на трёх?

Серьезно?! Я чуть не рассмеялся от облегчения. Может, в этом странном мире загадка действительно ставит всех в тупик, но я был умным мальчиком и в детстве прочитал много книжек. Выдержав театральную паузу и насладившись растерянными лицами своих спутников, я гордо произнес:

— Человек.

Приготовился насладиться эффектом, но статуи удивлённо переглянулись. Так, я не понял, где мои фанфары?

— Человек? — наконец, прогремело изваяние в плаще. — Что за глупость?

Я аж растерялся. В смысле, глупость?

— Ну, в младенчестве он ползает, потом ходит на двух ногах, потом в старости опирается на трость, — принялся объяснять я.

Статуи снова переглянулись. Какие-то туповатые сфинксы мне попались.

— Ну ты и загнул, — наконец, изрекла статуя в плаще.

— А какой же тогда правильный ответ, по-вашему? — борясь с подступающим страхом, спросил я.

Статуя пожала каменными плечами.

— Понятия не имеем. Мы просто где-то услышали эту загадку.

— Хотя мы всегда думали, что это янтарный тупорыл, которому сначала оторвали две ноги, а потом одна из них отросла, — поделилась статуя слева.

— А зачем же тогда ее задавать? — спросил я, уже зная ответ.

— Нам просто скучно. Вы же не думали, глупцы, что, даже дав правильный ответ, вы выйдете отсюда?

Пол пещеры уже традиционно сотрясся, да так, что я повалился на пол. Ударился плечом, вскочил, подал руку Покровскому. Тот потирал ушибленное колено.

Я ожидал, что статуи бросятся на нас или вообще начнут стрелять из глаз лазерами, но они остались недвижимы. Сначала мне вообще показалось, что ничего не происходит, но тут я заметил движение на стене. Красная слизь, про которую я уже успел забыть, ожила и поползла к нам.

Это что еще за хрень?!

Со всех сторон слизь сползала со стен и устремлялась к нам. Текла, как вода, периодически выбрасывая в воздух протуберанцы. У меня сложилось жуткое ощущение, что она — единое разумное существо. Я шибанул по стремительно подползающей гадости боевой магией, в красном море открылась дымящаяся проплешина, но тут же затянулась. Ее слишком много.

Игорь и Лидия тоже швыряли заклинания, даже Покровский помогал в меру своих скромных сил, но слизь наступала. Пока я мочил ожившую гадость впереди, сзади она незаметно подобралась к моим ногам. Я дернулся в сторону и понял, что не могу сдвинуться с места. Опустил глаза и увидел, что красная гадость облепила мой сапог. И ползла выше явно с недобрыми намерениями.

Ноге стало холодно. Я с содроганием увидел, как добротные кожаные сапоги истончаются на глазах. Она их разъедает. Вот черт! Не зря она мне еще при спуске в пещеру не понравилась.

Дым окутал слизь, и она почернела. А потом осыпалась трухой. Я с благодарностью взглянул на Игоря.

Черный дым работал хорошо, вот только положение наше все равно было хреновым.

Вдруг фигура Лидии словно засветилась изнутри. Моя жена раскинула руки, и вокруг нас вспыхнуло кольцо ослепительного света, мигнуло и грохнуло так, что у меня заложило уши. Ошметки красной слизи разметало по стенам, откуда она изначально и выползла.

Ох нифига себе у меня жена умеет!

Покровский пялился на Лидию с таким же удивлением, как и я, в отличие от Игоря. Ну да, он же хорошо ее знает, небось, видел и раньше такие фокусы.

Пора было удирать, пока на нас не напало еще что-нибудь плотоядное. Я развернулся к выходу и услышал скрежет камня о камень. Безглазая статуя накренилась. Еще несколько секунд, и она упадет прямо на нас.

— Бежим! — заорал я, схватив Лидию за руку. Игорь с Покровским бросились прочь. Мгновение, и на то место, где мы только что стояли, обрушилась статуя.

Не буду упоминать, что в очередной раз оглушительно грохнуло, поскольку подземелье последнее время и так только этим и занималось. Каменные изваяния начали рушиться одно за другим. Мы торопливо взбирались по лестнице, надеясь, что зал и вовсе не обвалится под землю. Я снова вызвал магический светильник, с содроганием вспомнил про слизь, покрывавшую при спуске стены коридора, но на этот раз ее не было. Очевидно, вся сползлась вниз в надежде нас сожрать.

Подъем занял у нас гораздо меньше времени, чем спуск. Инстинкт самосохранения в очередной раз доказал, что может творить чудеса. Наконец, задыхаясь и кашляя, мы выбрались наружу.

Я разжал пальцы, которыми все это время стискивал скипетр так, что ногти впились в ладони. Надеюсь, эта штука стоила того, чтобы так из-за нее рисковать.

Я протянул скипетр Покровскому.

— Вот, возьми, это, кажется, твое.

Тот просиял и убрал артефакт в сумку. Кажется, граф так до конца и не понял, что только что был на волосок от смерти. Для него весь поход оказался интересным приключением, не более.

Не сговариваясь, мы рухнули на землю, даже не удосужившись отойти подальше от входа в руины. Наша четверка представляла сейчас лакомую добычу для любого чудовища, но сил подниматься и что-то делать уже не было. Минут через десять мы потихоньку начали приходить в себя.

Я встал, отряхнулся и кивнул своим спутникам:

— Идемте.

Я примерно представлял направление, откуда мы пришли. Но то ли сундук на ножках вел меня каким-то секретным и очень прямым путем, то ли иллюзии паука сбивали восприятие времени, обратная дорога оказалась значительно длиннее. Мы шли минут двадцать, прежде чем впереди забрезжила мерцающая точка портала. Она то появлялась, то исчезала, призывая нас наконец-то свалить из этого негостеприимного места. Стоп, а почему она мерцает? Раньше ведь такого не было.