Убитые им лучники боли не ведали, дрались отчаянно и не чурались работать оружием. Мертвый Леос особенно преуспевал в сражении. Вращаясь среди бывших товарищей словно бешеный пес, он разил мечом налево и направо, не забывая стряхивать на тела убитых имперцев сочащуюся из него зеленую гниль. Благодаря ей погибшие вскоре присоединялись к своим убийцам. Спустя несколько минут солдаты дрогнули и в панике бросились назад, на холм, а через миг на место сражения обрушился огненный дождь. Сбившиеся в кучу чародеи не разбирались, кто из стрелков Мереана еще жив, а кто нет. Мертвая магия распространялась быстро, и потому бороться с ней пришлось не считаясь с жертвами. То, что огонь способен победить неуязвимых мертвецов они уже убедились, опробовав его на бывших соратниках по волшебному мастерству.

После удара имперских колдунов лес взвыл голосами сотен сгорающих в огне людей. Один из чародеев помоложе потерял сознание, не выдержав рева агонии. Над упавшим немедленно склонились антимаги. В ноздри ударил сладковатый запах горелого мяса.

– Мы обречены, – неожиданно проговорил один из пожилых волшебников. Губы кудесника предательски дрожали, а на глазах застыли слезы страха. – Нам не выбраться отсюда! Не выбраться!

– Прекрати истерику, – оборвал его еще один чародей.

– Мертвец! Сзади мертвец!

Нервничающий кудесник даже подпрыгнул, разворачиваясь. Из травы медленно поднимался убитый загадочным стрелком антимаг.

– Стой! – заорал офицер Теневого полка, увидев как дернулись руки волшебника. Огненный шар с гудением врезался в мертвеца, пламя охватило фигуру покойника, но в следующий миг вскипело и сорвалось обратно.

Вспышка проглотила всех чародеев, стоявших рядом с атаковавшим кудесником.

– Не колдовать! – продолжил вопить антимаг. – На нем амулет!

Он сдернул с шеи черный крест и бросил на землю:

– Варс, помоги!

Жилистый мереанец испуганно глянул на брошенный амулет, и коротко замотал головой:

– Нет… Не хочу. Не надо!

С руганью еще один антимаг сорвал с груди черный крест и выхватил меч:

– Я пойду, Клайв!

Мертвец, которому пламя не причинило никакого вреда, медленно потянул клинок из ножен.

Первым его атаковал Клайв, невысокий, юркий лейтенант Теневого полка. Проскользнул под рукой противника, мощным ударом подрубил ему связки и оказался за спиной покойника. Труп неловко обернулся к ловкому антимагу, и в этот момент удар второго добровольца снес мертвецу голову. Тело бывшего соратника дернулось, пошатнулось и его черный амулет соскользнул с обрубка шеи на землю.

– Жги!

Труп испепелило сразу несколько уцелевших чародеев.

На отказавшегося выполнять приказ бойца никто не смотрел, несмотря на то, что он, со слезами на глазах пытался поймать хоть один взгляд:

– Простите! Простите! Клайв… Прости!

Клайв подобрал свой амулет с земли, отряхнул его, не глядя на Варса, и коротко кивнул. Стоявший за спиной отказника антимаг сделал шаг вперед, ловко схватил того за голову и резким движением свернул ему шею.

– Амулет снять, – коротко приказал лейтенант, и посмотрел на холм позади. Вниз по склону медленно, нерешительно спускались солдаты Империи, которым в момент боя повезло оказаться наверху.

Из девяти сотен тяжелых лучников уцелело чуть больше пяти десятков, да и этих испуганных до безумия людей сложно было теперь назвать солдатами.

– Истерик прав, – буркнул Клайв, глядя на выжженное поле, где еще недавно прятались от невидимого стрелка имперские воины. – Мы обречены.

Поставленные должны были встретиться на краю небольшого болота. Первым на место прибыл Иллюзионист, застыл на самой кромке и растворился в воздухе. Лишь легкое мерцание прозрачного силуэта выдавало его присутствие. В кронах деревьев зашумел ветер, а откуда-то с запада послышался хриплый вой. Со стороны заката вместе со своей сворой шел Псарь.

Чужаков пока слышно не было, но Иллюзионист знал, где находятся враги его родного королевства. Сегодня он уже навещал черных солдат юга, сегодня они уже испытали на себе чары самого молодого из Поставленных.

Мягко спрыгнул с дерева Одинокий Стрелок. Присел у корней, хищно огляделся, заметил товарища и сдернул с себя колчан. Из земли потянулись зеленоватые ростки новых стрел Поставленного.

Блур помнил этого Стража еще человеком. Сложно было поверить в то, что собирающий смертельные дары мертвец когда-то был улыбающимся, никогда не унывающим убийцей. Проклятьем тех, кому не повезло оказаться в лесах, где орудовал его отряд. Циничным, смертельно опасным противником врагов Анхора.

Стрелок считался признанным мастером маскировки, засад и хитроумных ловушек. Настоящий сын прошедшей войны. Иллюзионист лично одобрил кандидатуру командира Лесной Смерти.

Тогда он еще был человеком.

Тогда он еще был тем, кто наравне с Халдом, Рочеком, Лаваном, Белой и Твердецом основывал Братство.

Следующим пришел Собиратель. Чудовищно худой, высокий Страж пересек болото напрямую, и следом за Поставленным показались шеренги мертвецов. Войско из собранных им трупов. Здесь были как солдаты далеких лет, так и те, кому после войны не посчастливилось умереть неподалеку от границы с Путаными местами. Бывший чародей по имени Монтелла веками щепетильно пополнял свою армию, и, наконец, пришло ее время действовать.

С востока, сквозь заросли, проломился огромный Мертвый Латник. Неторопливо подошел к Одинокому Стрелку и застыл рядом ржавым изваянием. Герой древней войны. Единственный из тех, кто был приговорен стать Поставленным. Первый генерал, потерявший человеческий облик в кровавой жатве Халда и Усмия. Последний уцелевший в многочисленных битвах паладин Небесного Горна. Ирония судьбы.

Иллюзионист скинул с себя чары маскировки. Помнят ли они себя так, как он сам?

Склонились деревья перед хромым Старым Лесником, бывшим командиром егерских бригад. С лязгом вышел к соратникам Горелом, прославившийся сражениями у Южных Пределов. Теперь он и Мертвый Латник управляли духоглотами.

В момент обряда никто не знал, какие способности обретут выпившие зелье добровольцы. Халд отстраненно улыбался, и ничего не рассказывал. Лишь пожимал плечами и жадно наблюдал за тем, как меняются мертвые генералы. Блур его ненавидел. Всей душой, от всего сердца. Если бы он знал, кем окажется посланник Небесного… Если бы он знал, что тот приведет с Мерзлых островов проклятого шамана.

Но теперь поздно. Те, кого он считал своими соратниками – вкусили темную силу Кузен. Забыли о вере, забыли о создателях. И он не мог простить им такого падения. Не мог простить им судьбы Рочека и Лавана, ставших цепными псами после нового заклинания Халда. Только одно удерживало Поставленного от мести: они разрушили его веру, но сохранили ее для тысяч простых анхорцев. Они действительно заботились о своей стране. Но служить ей вместе с теми, кто добровольно лег на наковальню Подземного, Блур не хотел. Поэтому выбрал путь Стража и унес с собой мастерство созидания Поставленных.

Пришел Псарь во главе с завывающей сворой мертвых чудовищ. Пришла Дева. Прежде красивая женщина первой вызвалась добровольцем, вдохновив своим примером многих других. Иллюзионист оказался единственным, кто был против ее кандидатуры. Он до хрипоты спорил с остальными членами совета, пытался убедить их, что обращать надо только мужчин. Не потому, что те лучше, а потому что дико видеть, как на смерть идет леди. Но его не послушали, и Путаные места получили первого Стража.

Последним явился Жнец, и Иллюзионист почувствовал, как теплеет у него там, где прежде была душа. Лишь угроза с юга дала им возможность увидеть друг друга после обряда. Вооруженный двумя длинными кинжалами, юркий, как змея, мертвец вылез прямо из-под земли, остановился напротив Блура, но ничего не сказал. Лишь зеленый огонь во впавших глазницах полыхнул чуть сильнее.

Иллюзионист кивнул родному брату в ответ и, убедившись, что Псарь успокоил своих костлявых чудовищ, прохрипел: