Командовал отрядом паладинов сам Фередиг Колун, что Ладомара только порадовало. Большая честь находится под началом одного из самых опытных и могучих воинов Небесного Горна. Несмотря на то что внушительной комплекцией живая легенда Ордена не отличалась, да и возраст уже брал свое, паладин, вместо того чтобы стать Вестником или же тренером более молодых воителей, до сих пор странствовал, искореняя людское зло вдоль дорог, по которым проходил. Вот и сейчас Колун, неизвестно как получивший такое прозвище, оказался в гуще событий.

— Пойдешь к сэру Шиско в копье, их шатер вон стоит, бело-красный, видишь? — без расшаркиваний сообщил Фередиг, и Ладомар обернулся. Сэр Шиско… Раньше он никогда не слышал такого имени.

— Благодарю, что явился на зов, брат! — вдруг улыбнулся Колун. — Мы будем первыми, кто встретит Усмия мечом и силой Горна!

— Во имя Небесного, брат, — кивнул Ладомар и зашагал к шатру.

У кострища напротив входа сидел черноволосый юноша, сосредоточенно начищающий поножи. Судя по всему, будущий собрат по копью.

— Приветствую, брат. — Ладомар остановился рядом с ним. — Копье Шиско?

— Да, — просиял молодой воин. Он с радостью прекратил нудную работу, возблагодарив судьбу за шанс ненадолго отложить рутинное занятие.

— Я Ладомар из Двух Столпов. Направлен в ваше копье. Где командир?

Юноша робко улыбнулся, по-женски заправил прядь волос за ухо и пожал плечами:

— Сэр Шиско — это я.

Паладин с недоверием посмотрел на собеседника. Ему восемнадцати лет не будет, а уже воин Горна? Да еще и назначенный командиром копья?!

— То есть как? — вырвалось у Ладомара.

— Ну Колун сказал, что мне быть командиром. Просто никого больше не было, в копьях мест не осталось, и он сделал еще одно…

— Ты драться-то хоть умеешь? — Ладомар даже не попытался скрыть в голосе сомнение.

— Умею, — помрачнел юноша. — И изгонять тоже умею, не волнуйся, Лодомор. Если я молод, это не значит, что бесполезен.

— Я Ладомар, — терпеливо поправил его паладин.

— Если недоволен — сообщи Колуну, мне самому мало радости видеть ваши вытянувшиеся лица, — насупился Шиско и вернулся к шлифовке поножей. — Пусть назначает другого, вон хотя бы Хисъяра из Арны.

— Обида — плохой советчик. — Ладомар едва сдержал радость, что в копье будет кто-то знакомый.

— Не надо меня учить. Я не виноват, что раньше приехал! Я командир, и все. Командовать может кто угодно из вас, но перед Фередигом отвечать буду я. О его характере небось знаешь?

Колун был прост, как удар топора, и упрям, как осадное орудие. Если он дал приказ — никогда не отменит. Если принял решение — оно непоколебимо.

— Да ладно тебе, брат, сам ведь понимаешь, как я удивился, — пошел на мировую Ладомар.

— Понимаю… — не отрываясь от поножей, согласился Шиско.

— А Хисъяр где?

— В шатре спит. Коня за шатром поставь. Веревка есть, чтобы стреножить?

— Есть, — усмехнулся Ладомар.

— Соратник прибыл? — откинув полог, на белый свет вышел Хисъяр.

— Да, приветствую, брат!

— Да пребудет с тобою Горн, брат. Я Хисъяр из Арны, — осклабился старый знакомый, и Ладомар мгновенно помрачнел. Не узнал?

— Я знаю, — с трудом выдавил он на лицо улыбку. — Ладомар из Двух Столпов.

Хисъяр нахмурился:

— Что-то знакомое…

— Встречались, когда ты из Сейнара возвращался. — В душе паладина из Двух Столпов все рухнуло. Не помнит… «Что-то знакомое»…

— Да? — прищурился рыцарь из Арны. — А… Это по твоей наводке меня к Трем Границам отправили?

— Наверное, да. — Ладомар повел коня за шатер.

— Представь себе, там в каждом гарнизоне усмийпы нашлись. Причем солдаты говорили, что кто-то из наших уже был и тоже находил. Я немедленно доложил начальству — сейчас в Ордене такая буча происходит. Вон если даже тут наших больше четырех десятков наберется. Великая Война, братья, дожили.

Ладомар молча привязал коня к молодой березе и, выудив из сумки веревку, стреножил жеребца. В душе было горько от обиды. Возможно, детской, возможно, глупой, но так горько. Что паладин оставит после себя? Имя забудут через день, а его самого — через два?

Зачем тогда вообще жить?!

— Обида — плохой советчик, — буркнул себе под нос Ладомар. А жить надо. Хотя бы ради надежды увидеть Элинду.

Хотя Она наверняка забыла его так же, как и все остальные.

— Кто командовать будет? — задал важный для себя вопрос Шиско, едва паладин из Двух Столпов вернулся к костру.

— Я не буду, — сразу же отказался Ладомар. — Вон пусть Хисъяр приказывает.

— Хорошо, — невозмутимо согласился рыцарь из Арны. — Копье, слушай мою команду! Объявляется отдых.

Шиско хихикнул, по-прежнему надраивая свой до-спех.

— Сколько копий собралось? — хмуро поинтересовался Ладомар.

— Десяток-другой наберется, вчера из Халдин отряд пришел, — пожал плечами Хисъяр. — На нас делают большую ставку, как я слышал. Среди мереанцев прорва усмийцев. Так что раскидают по всей линии наступления. Поэтому командир, не командир — это все такие глупости.

— А когда в бой? — тихо спросил Шиско.

Ладомар посмотрел на юношу и понял, что тот боится. Отчего-то сразу захотелось его приободрить.

— Если этот бой вообще будет, — хмыкнул он. — Сдаст король Кроней — и будем на юг уходить, в Халдию.

— Не сдаст. — Хисъяр наклонился над костром, помешивая угли. — Молодой, горячий. Правильный. Так что потягаемся с усмийским отродьем. Для того Горну и служим.

— Шиско, а как тебе удалось в таком возрасте паладином стать? — Ладомар внимательно посмотрел на юношу. Тот неожиданно покраснел и прекратил шлифовку поножей.

— Я с детства мечтал быть воином Небесного, — тихо произнес он. Бравада, норов как-то слетели с молодого рыцаря, едва Хисъяр и паладин из Двух Столпов заговорили с ним как с равным.

— Девчонка небось приглянулась какая? — хитро поинтересовался рыцарь из Арны. Шиско еще больше залился краской. — Понятно… По моим наблюдениям, большая часть воинов Небесного Горна вошли в Орден из-за женщин.

Ладомар многозначительно хмыкнул. Забавные наблюдения…

— А ты, Хисъяр? — робко спросил Шиско.

— Я? Я по вере пошел…

— Все по вере. — Ладомар почувствовал прилив раздражения. — Без веры пламя Горна спалило бы во время церемонии приема и все.

— Да нет, не в этом смысле. Людям надо помогать. Если протянешь руку помощи, то в будущем и он кому-нибудь да поможет. Моего отца спас от разбойников паладин Небесного Горна. С тех пор батя так изменился… Если до этого и мать нет-нет да бил, в драки лез напропалую, а после того случая… У него внутри будто что-то зажглось, свет добрый какой-то.

— Правда? — удивился Шиско.

— Правда, — улыбнулся ему Хисъяр. — А потом его зарезали усмийцы.

Ладомар прищурился:

— С чего ты так решил, что именно они?

— Обоих стража взяла, а потом их проезжий паладин спалил.

Паладина из Двух Столпов ожег возмущенный взгляд Шиско.

— Извини, — выдавил из себя Ладомар. Человек болью делился, а он в сомнения кинулся…

— Да ладно, не со зла же. Иначе все вокруг бы уже звенело, а ты бы корчился на земле, ожидая своей смерти, — хохотнул Хисъяр. — Ох, чую, скоро мы насмотримся на это зрелище…

Он не ошибся.

Пересекли ли они границу с Кронеем или нет, Эйдор не знал. Дорог и деревень приятели сторонились, шли через лес, пробираясь звериными тропами или же просто напролом. Компас уверенно вел путников на северо-запад, и причин ему не верить не было. Он всего лишь вещь, которой нет нужды врать и которая покажет все как есть без задних мыслей.

— Тихо. — Агира, до этого скользивший между деревьев, вдруг остановился и присел. Повинуясь знаку товарища, Эйдор последовал его примеру, без всякого интереса слушая звуки леса. Рыцарь с тех пор, как они ушли от разбойников, стал гораздо дерганее. Шарахался от любого шороха, с подозрением осматривал каждую поляну и даже ночью то и дело вскакивал, словно на них уже напали.