— Рисковое дело, завали тебя штольня. Там совсем тяжко ходить стало. Год-два — и рухнеть она, как пить дать рухнеть.

— Я столько проехал, — вмешался инспектор. — Готов рискнуть.

— Ха! Ты-то, может, и готов, — осклабился Рыжий. — Да чего говорить-та! Сходим мы к ней, но завтра. С утречка пораньше, мне все равно в тот край надо. Так чта с ранья и пойдем, идет? Но внутрь — ни-ни! Указ!

— Да, конечно же, спасибо большое!

— Эх, завали тебя штольня, но на Ледяного стоит глянуть! Я те точна говорю. Спасибо Братству, чта он на дне торчит, а не по Анхору бродить!

— Храм! — хмыкнул лысый, и Рыжий забыл про существование гостя:

— Как эта?

— Х-ха! Ну, Рыжий, значит, послезавтра дров мне поколешь! — Лысый довольно потер руки.

— Вот ведь дело, завали тебя штольня! И впрямь Храм! — громогласно возмутился раскладу карт плечистый. Кривозубый оскалился, хохотнул, хлопнул лысого по плечу.

— Ну не буду отвлекать, как откушаете — извольте ко мне, я комнатку покажу. Хорошая комнатка! — Гумми поднялся с лавки и поспешил в подсобку.

Эйдор уткнулся в кружку, настроение было безнадежно испорчено, хотя чем Подземные не шутят, вдруг да смолчит трактирщик?

Комната и вправду оказалась хорошей: в меру просторная, уютная. От окна не веяло привычным холодом, как во многих постоялых дворах, на нем красовались редкие для таверн занавески. Перед лежанкой на полу аккуратно постелен чистый коврик. У двери примостился стул с изогнутой спинкой и мягкой подушкой на сиденье. Устроившись на таком подарке судьбы, Эйдор задумался.

О плачевном состоянии штольни он знал, все-таки почти триста лет минуло с тех пор, как в ней зачаровали Ледяного Стража. Да и Хамриф рассказал то, что в отчетах прошлой инспекции указано не было. Плохи дела в Стохолмье, неудачно все складывается, Брат-наместник без дела не сидит, но и место сложное. Соседи дурные, своенравные, житья спокойного не дающие. На востоке от Большой много недовольных, годами туда уходили те, кому Братство мешало. Лихой народ, шебутной. В последнее время еще и с Мерзлыми спутавшийся.

У Ясного города один из самых крупных в Анхоре гарнизонов стоит, даже Гвардия имеется, а все равно объявляются хищные корабли с востока. Одна хвала им, что только у порта и шумят, южнее — вдоль Большой — не лютуют. Может быть, пока? Говорят, что Мерзлые и за рекой появляться стали, а они Анхор никогда не любили. Вот народ и беспокоится, ведь не слепой он, видит многое.

Да и доверия к Братству тут поменьше будет, чем в той же Зеленой Долине. Близко земли Вольных к Стохолмью, близко, и Мерзлые недалеко, потому и сомнений много.

А еще и Заброшенная штольня. Отремонтировать ее невозможно, чтобы ненароком чары не сбить, Ледяного сдерживающие. В общем, благостно Стохолмье видами да напускным покоем, а на деле напряженный край. Но не Эйдорова забота о местных бедах думать. На то свои есть служаки.

Невысокий, голубоглазый Эйдор родом был из Скафолка, богатого края к югу от этих земель. По традиции, инспекции проводили пришлые. Кто-то из Стохолмья сейчас небось у горы Вестника бродит, тоннели запечатанные проверяет, а то и у Башен крутится. Кто знает, как Верховные чародеи решили. Не Эйдорова ума дело…

Странник улыбнулся мыслям, надо же, как деловито рассуждает, будто не раз Анхор пересек с инспекцией. А ведь пока только второе задание у него. И только небесный владыка Халд ведает, будет ли третье. Иные гонцы годами на месте сидят, добром обрастают.

С сожалением покинув удобный стул, юноша принялся раздеваться. Давно не спал в кровати, ночами порой мечтал о таком отдыхе! Поэтому уснул Эйдор сразу, не ворочаясь.

Спалось отменно, тихий быт крохотной деревни был тому причиной. Мир словно съежился до размеров комнаты, и юноше казалось, будто за ее пределами царит пустота. Утром Эйдора разбудил плечистый проводник. Рыжий не церемонился — выяснив, где почивает странник, он уверенно заколотил в дверь комнаты.

Увернувшись от распахнувшейся двери, детина осклабился:

— Чта? Идем на штольни глядеть?

Юноша спросонья лишь кивнул и принялся собираться, одновременно вытряхивая из головы остатки сна.

— Солнца сегодня будет много, — прислонился к косяку проводник, — Халд милостив.

— До штольни ведь недалеко?

— Недалече, но и не близко. Эта ж только отседа кажется, что она рядом. Вот такие чудеса, завали их штольня! Собрался?

Эйдор понял, что трактирщик слово сдержал: столь непосредственно вести себя с инспектором Братства — только от незнания. Впрочем, юноша не возражал, а наоборот, радовался такому раскладу. Сказать придется, но можно сделать это и позже.

Гумми, увидав в зале постояльца, споро предложил завтрак перед «дальней дорогой». Рыжий важно крякнул, почесал лохматый затылок и с авторитетным видом заявил, что подкрепиться не помешает. Могут и к вечеру вернуться.

Эйдор не возражал, наскоро перекусил отменной яичницей, хлебнул на дорогу горячего отвара из высушенных трав. Лыжи, как успел заметить юноша, были заботливо поставлены у дверей. Славные хозяева, приятное место.

Морозный деревенский воздух выгнал остатки сна из сознания, вдохнул в душу радость. Снежное Стохолмье блестело от солнечных лучей, на небе ни облачка, ветра почти нет. Чем не чудесный денек?

Рыжий дотошно проверил крепления на лыжах, прищурившись, глянул на Заброшенную штольню, улыбнулся и, не дожидаясь Эйдора, заскользил к околице деревни.

Несмотря на опыт путешественника, инспектор с трудом поспевал за смотрителем. Сказывалась местность, вверх да вниз идти, тем более на лыжах, жителю равнинного Скафолка непривычно. Рыжий внимания на Эйдора не обращал, улыбался своим мыслям, оглядывался по сторонам, будто на прогулку вышел, а значит, не замечал, как его подопечный медленно, но верно выматывался.

На одном из холмов юноша не выдержал, попросил отдыха, с удивлением отметив, как сипло прозвучал его голос. Плечистый будто опомнился, смущенно крякнул:

— Эта… Извиняй, задумался.

Опершись на лыжные палки, переводя дыхание, Эйдор обернулся на деревню, а затем посмотрел на штольню. Полпути сделано! Отсюда поселок смотрелся будто игрушечный, нарисованный и еще более умиротворенный.

— Скоро уж дойдем, не волнуйся! — поделился Рыжий.

— Как звать-то? — поинтересовался у него юноша.

— Кого?

— Ну не меня же!

— А… Симром кличут, — вновь сверкнул улыбкой плечистый. — Да только к Рыжему я больше привык как-та.

— Я Эйдор.

Проводник кивнул и неожиданно нахмурился:

— Только эта… Когда дойдем, потише там. Место нехорошее, Ледяной все жа.

— Отчего? Хвала Братству, не опасен он, — внутренне напрягся Эйдор.

— Оно, конечна, так, но чудится мне, что… — Симр умолк, подбирая нужное слово, а юноша почувствовал, как екнуло сердце. — Ну ета, Ледяной меняется, завали его штольня! Раньше, вродя, побольша был. Да и теплее стала в штольне-та.

— Не пугай, Симр. — Усталость как рукой сняло.

— Да я-то чта? Может, и правда, мерещится, — пожал могучими плечами Рыжий. — Да толька не грех бы кому из чаровников показать. Но где их взять? До Ясного дня три, если верхом-та.

Эйдор глянул на штольню. Теплее? Очень плохо… Только бы показалось смотрителю! Льдом оковали древнего стража. Тепло — верный враг чарам. Дурной признак.

— Пошли, — выпрямился инспектор, не сводя глаз с недалекой цели.

У черного зева они были спустя час. Огромный полуразвалившийся ворот, с помощью которого в старину вытаскивали наружу телеги с ценной рудой, был почти полностью скрыт снегом. Выдолбленная в камнях лестница ныряла в темные недра горы.

— Вот она, штольня-та! — Симр довольно подбоченился. — За ней еща мой дед следил, да хранит Халд душу eгa.

— Мне надо внутрь.

— Внутрь нельзя! — помрачнел Рыжий, насупился. — Приказ!