— Юрец, подбирай, подбирай!

Я торопливо бросал на землю вещи. Те растворялись в траве, а значит разбойник услышал. В меня ударила ещё одна огненная стрела. Осыпалась чёрная гниль. Бмвхеров выдал рывок, ушедший в неуязвимость. Махнул сверкающим мечом вскользь, от инерции воина развернуло, и он грохнулся в траву.

Я скакал что было сил, избавляясь от шмоток. Последним на землю упал Оскал, и его слизнула рука невидимого Кренделька. А потом закончился кураж. Ноги моментально оплело вязкой дрянью, вспыхнули волосы от очередного заклинания ЯкорнойШесть. Я развернулся, дал в догоняющего меня разбойника Коварный удар. Бмвхеров проорал что–то вдогонку.

Вы получаете негативный эффект «Вопль гнева». Вы обездвижены.

Длинноносый рывком приблизился ко мне и грохнул в спину щитом.

Вы получаете негативный эффект «Удар щитом». Ваши способности уклонения снижены на 100 процентов.

Фак. Нет, это не тот эпический бой, который предназначен герою. Я тупо слился. Да, дал ребятам несколько секунд, но, в нормальной, героической битве мы должны славно сражаться, почти проиграть, а затем вытащить на воле, вспомнив причинённое нам зло, или же одноногую собачку, замордованную злодеями. Встать и победить. И тогда будут кассовые сборы, и престижные премии. И благодарные читатели будут утирать слёзы облегчения, радуясь тому, что добро всё же победило.

Но это не та история, блин. Опять не та! Перед тем, как умереть, я увидел, что викинги смели хилов. Олаф в исступлении кромсал друидку, а топор Леннарта опустился на Блонду. Хотя бы не по нулям. Затем на мне дотикал дот Колдунчика и, повиснув над полем боя в роли скорбного привидения, я увидел, как споро разобрались с моими товарищами ребята из Роттенштайна. Да, хилов мы выкосили. Но… Игната парализовал Колдунчик. Харальд обратился в плюшевого мишку, упав в дорожную пыль. Контроля Роттенштайну выдали от души, ничего не скажешь.

Остальных северян забрал на себя Бмвхеров, окутался пузырём, пятясь от наседающих бергхеймцев. Те, как свора голодных псов кидались на бронемишку, тщетно пытаясь его укусить. Масстаунт в деле. Разумно, у каждого танка такой должен быть. И пока скандинавы колупали воина — ЯкорнаяШесть и Бомжара оперативно нюкнули бедолагу Стаса, вяло отмахнувшегося копьём. Рукоблуд обошёл северян с тыла, поднял молот к небу, и тот засветился божественно, ярко, тело друидки дрогнуло, впитывая магию. Всё, гг. Сейчас её поднимут и кончено.

Но что это получается — алодоспешный — паладин? Паладин Рукоблуд, млять?!

Под градом ударов на землю повалился Бмвхеров, но викинги после него ринулись на готового к драке Длинноносого. Тупик.

После этого сознание померкло.

Дышать было нечем. Я резко сел, ударил себя по груди. Внутри разлилась тишина, словно сердце остановилось. Страх кольнул виски. Голова закружилась, сознание померкло. Картинка поплыла в сторону, и я перевернулся на бок, упираясь руками в мокрую землю. Закрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая. Мутило страшно, в ушах звенело.

И чего я страдаю? Кураж!

Дурнота сразу ушла. Я выпрямился, оглядываясь. Передо мною из земли торчал покрытый мхом обелиск, с выбитыми символами. Небольшой холм вокруг усеян то ли валунами, то ли обломками древнего строения. Вокруг густой лес.

Я открыл карту, изучая местность. Так… До точки нашей бесславной гибели километра, наверное, два. Но бежать туда, сломя голову, не стоит. По любому это слив, и сейчас все мои товарищи тут появятся. Потом на склад, за обмундированием. Вряд ли Юра сможет утащить все шмотки, что с нас нападали. Лишь бы Оскал сохранил. Несмотря на минусы демонического наряда — фармить с ним проще, чем без него.

У меня осталась только маска Кровавого Клоуна. Всё остальное — стартовый набор.

— Это прямо невероятно печалит меня, — выругался я. — Невероятно. Чего им надо, Егорка, а?

В голове вспыхнуло.

Получен смертельный урон от Таксист.

Я привычно поднялся в воздух над телом, озираясь. Вокруг беззвучно шелестела трава да листва окрестных кустов. Под ногами валялся мёртвый Лолушко со стрелой в глазу. К горлу подкатил комок. Вот ведь дрянь… Они оставили здесь стрелка. Суки… Ох, плохо дело. Экипированный лукарь одним выстрелом положил. Вот и говорите потом, что тащит не шмот, а руки. Ещё как рулит снаряга в таких вот играх.

Сидящий в засаде стрелок так и не показался. А за пару секунд до того, как отключиться — я увидел труп Головастика, по ту сторону камня. Тоже пробитый стрелой. Ладно, ща разрулим.

В следующее пробуждение я дал кураж и пулей слетел в подлесок, перепрыгнув через труп Олега. Значит, вторую пачку у Гелбгартена тоже убрали. Толково подошли. Ясно теперь, отчего у них перед Твердыней такие укрепрайоны. Нам тоже стоило стражу собрать.

Но откуда ж гадёныши узнали где мы?

Стрела вылетела из чащи, скользнула по неуязвимости и вонзилась в дерево. Оценив направление, я заработал локтями, двигаясь в направлении откуда стреляли. Под ногами что–то пыхнуло, в небо взмыло облако. Система обрадовала, что я невосприимчив к эффектам отравления.

Таксист стоял у дерева и уже натягивал тетиву, когда я бросился к нему со своим старым клинком грубой работы. Выстрел. Треньк. Сколько куража осталось? Больше всего стрелок походил на русского воина. Остроконечный шлем с забралом, бармица. Высокий воротник. Кольчуга! Кожаный ремень перехватывал пояс. За спиной бурый, отделанный мехом плащ.

Охотник неторопливо вытащил из колчана ещё одну стрелу. Треньк. Теперь уверенности в роттенштайнце стало поменьше.

— Почём до Дворцовой, брат? — гаркнул я, входя в клинч. Под ударами Таксист попятился, ловко спрятал лук. Выудил клинок, поднырнул, пытаясь подрезать ноги. Я ловко перепрыгнул меч противника, саданул прямым в голову.

Пошатываясь, охотник разорвал расстояние.

— Кустодрочер! — гаркнул я «Унижением».

Таксист снова схватился за лук, начал краснеть, а затем вдруг с него слетело боевое безумие. Мой дебаф сожрал усиление противника. Поэтому в грудь Егорке вошла не очередь стали, а обычная стрела. Правда, всё равно кольнуло пренеприятно.

Коварный Удар.

Колупая бесполезной железкой эпического героя, я попытался найти хоть какую–то щель между бармицей и доспехом, чтобы добраться до шеи врага. Тщетно. Наконец, с Таксиста слетело ошеломление, и он дал выстрел в упор. Что–то сверкнуло. Меня забило током, оружие вывалилось из рук.

— Б–б–б-б–ля–д-д–д–д-ин–н–на!

Стрелок отошёл на пару шагов, поднял лук.

— Брат, а ты вёрткий, — высоким голосом проговорил охотник.

Бац!

Получен смертельный урон от Таксист.

Не дожидаясь моего падения, лучник перевёл взгляд на холм. Не, братка. Так вот пару раз, и ты уже не успеешь нас отконтролировать.

На третий раз я очнулся, лежа на трупе Светланы. Перекатился, едва не проблевавшись. Глаза закатывались. Кураж, вскочить, броситься прочь. Перепрыгнуть тело Стаса, оттолкнуться от живота Жени.

Таксист не стрелял. Уверен, что заметил. Тем более у охотников есть чем палить людишек в лесной чаще. Радар Игната я помнил.

Пригнуться, прыгнуть в сторону. Перекатиться, как в фильмах про спецназ. Когда кураж подошёл к концу, я был уже в зарослях. Замереть.

Порыв ветра затрепетал листвой. Присев, я оглядывался, расфокусировав взгляд, чтобы отреагировать не любое движение.

Кураж.

Способность «Кураж» находится на перезарядке. Осталось 4 минуты, 50 секунд.

Как быстро и бесполезно потратить ульту. Впрочем, зато не в панической атаке корчусь на холме.

У обелиска поднялся Стас, растерянно присел, заозирался. О, я тоже обратился во внимание. Вжжух. Шмяк. Голова Книгожора дёрнулась, бард плюхнулся на землю. Не очень благородно было продолжать отсиживаться, но зато теперь я догадывался, где засел Таксист. Лезть в атаку не торопился. Пока буду ломиться через кусты — он снимет меня одним выстрелом, как и других. Значит, надо дождаться отката куража. Иначе — никак.