Реддины — род не самый именитый. Особой власти у них нет, богатством не отличаются. Зато имеют поместье на Приме. Ага, также есть земля на Нуслайте. Брак с Воннерутом законен и засвидетельствован перед Калькуляторами. Хм…

Рэм сразу зауважал пропавшего в Глубине военачальника. В свадьбе Аши и Воннерута не было политики. Получается: любовь в чистом ее проявлении. Неравный брак — это так романтично. Если, конечно, тебе не устраивают авиакатастрофу вскоре после свадьбы.

На Консворта вновь накатила волна азарта. Перед глазами поползли столбики цифр, имен, фотографий, видеографий, видеозаписей. Отчеты, доклады, трансферы. Рэм замер, наткнувшись взглядом на знакомую фамилию.

Герард Айдар. Посетил планету за неделю до гибели Аши Реддины. Отбыл на следующий день после ее смерти. Сын казненного за измену Кланса Айдара.

Погиб через два дня после прибытия на Ливень. Убит во время ограбления. Проклятье… Есть след! Есть! Надо рисковать!

Рэм хищно улыбнулся. Открыл панель запроса на арест и надолго задумался. А стоит ли? Есть ли смысл так подставлять собственную шкуру? Если именем Инсигнии и императора притащить в Дом Раскаяния представителя древнего рода, то ты, конечно, выбьешь из него нужные показания. Но после этого жизнь дознавателя покажется кошмаром. Консворт слышал истории такого толка, и Нувал на них намекал.

Рэм положил руки на стол. Пальцы легли на клавиатуру. Несколько букв, ввод и машина тронется. Загадки раскроются. И имя Консворта будут произносить в коридорах Дома Раскаяния с опасливым шепотом. Или с глумливой усмешкой.

Он почувствовал, как задергалось правое веко, коснулся его пальцем, не сводя глаз с фотографии Реддины. Адова канитель, где бы взять смелости и сил? Стало жарко, и дознаватель расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Облизнул пересохшие губы и быстро набрал:

«Майзер Раммон».

Вот и все. Осталась последняя клавиша, и после нее уже ничего не остановишь. Приказ разлетится по всем системам, транслируясь через спутники Калькуляции, и каждый мертвец, включенный в сеть, будет отсылать сигнал тревоги, если заметит Майзера Раммона. Братья Кнута из оперативных отделов ринутся на поиски преступника, чтобы доставить его на Приму как можно быстрее.

Сначала они, конечно, изумятся приказу. Но вряд ли посмеют ослушаться. Попытаются пробиться через охрану Раммона. Может, будет перестрелка. Кто-то, возможно, погибнет. Рухнут привычные устои, когда за решеткой окажется предводитель древнего рода, по обвинению в заговоре против правящей династии. Адова канитель, как же много может случиться, если Рэм просто нажмет кнопку.

А если он ошибается? И сейчас, когда прибудет этот пленный с Нуслайта, выяснится, что в случае с убийством Огара — Раммоны и рядом не стояли? А во главе старого заговора стоит не Майзер, а кто-то из Айдаров. Может быть, Герард был маньяком и убивал ради удовольствия. Потому и убийства Халамеров прекратились с его гибелью. Чем не версия?

— Прибыли арестованные, — сказала Пальчики.

Он перехватил ее взгляд, и внизу живота опять предательски шевельнулось. Они же спали когда-то вместе, и это было весьма неплохо. Она так мило стонет во время секса. Может быть, еще разик? Как тогда, когда ему захотелось ее в кабинете Гатара, пока старика не было на месте. Он стащит с нее трусики, положит ее на стол…

Рэм стиснул зубы и в очередной раз проклял свою слабость.

— Тогда пойдем, допросим, — сказал он, поднялся, глядя на мигающий запрос. Сглотнул, решаясь.

И нажал «ввод». Будь что будет.

Подозреваемый Эвар Мароин оказался симпатичным молодым человеком с красивыми карими глазами, длинными ресницами и кучерявой шапкой рыжих волос. Панический взгляд парнишки был прикован к столу, на котором Пальчики, уже переодевшаяся в алое, бережно раскладывала пыточные инструменты. Щипцы, иглы, маленькие тиски для пальцев, крючья, зажимы, скальпели, цепи… Набор мастера заплечных дел можно было описывать еще долго. Рэм не любил эти инструменты, он всегда мысленно примерял их к себе. Представлял, как под раскаленной иглой лопается проколотый глаз. Как ему пилят кости, как выламывают ногти, как бьют током, как режут плоть, как выдергивают суставы, как кромсают, колют, рвут, растворяют, жарят…

Пальчики взяла клещи, нарочито сексуально облизнула губы, бросив взгляд на арестованного. Рэма передернуло, а юношу начала бить крупная дрожь.

— Я все скажу, — вдруг выпалил Эвар. — Я все скажу! Но мы не виноваты! Мы не хотели убивать Диан! Мы не знали! Прошу вас, не надо! Я все скажу! Я все подпишу! Мы не знали, что там будет Диан! Если бы мы знали, то мы никогда…

Пальчики с победным видом посмотрела на Рэма, которому вдруг стало так скучно, так уныло и тоскливо.

— Мы слушаем тебя, Эвар.

И Мароин заговорил. Сбивчиво, с мольбой ловя взгляд Пальчиков, он каялся и рыдал, рассказывая детали своего преступления. Юноша во всем сознался. Как в организации убийства Ноя Огара и его внука, которое замыслил для инициации выборов на Нуслайте, желая привести к власти своего отца. Так и в найме убийцы, устранившего свидетелей на Прокхате. Он же поведал о том, что арест Бэллы, которая должна была произнести кодовую фразу загипнотизированному охраннику, спутал ему все карты, и потому пришлось поднимать старые связи и просить об услуге гостившего на Приме Доди Малахина. Тот был не в курсе планов своего «приятеля», но охотно помог. Подумал, что участвует в розыгрыше, и прозрел лишь потом, когда узнал, к чему привела его «помощь». Зачем он застрелился и застрелил свою жену — Эвар не знал.

В общем, все оказалось так банально. Так скучно. Но Рэм и здесь умудрился вляпаться в дерьмо по уши. Пальчики оказалась на коне, а вот Консворт не у дел.

Дознаватель вышел из камеры, прислонился к стене спиной и затылком, прикрыл глаза. Запрос на Майзера уже ушел. Сбежать, что ли?

Очень хотелось домой.

Может, ему повезет, и он сумеет хотя бы еще один разик посидеть в любимом кресле, посмотреть на сонливого старика из соседней квартиры, отдыхающего во внутреннем саду.

Рэм отлепился от стены и зашагал в «рабочий кабинет». Кончено? Все кончено? Дело раскрыто? А как же те, старые убийства? Что с ними будет? Консворт возмущенно фыркнул. Отставить панику. Привезут Майзера — и они потолкуют. Обстоятельно потолкуют. А после хоть потоп. Главное — посмотреть в глаза Раммону и понять, прищучил ли ты изменника, или облажался по полной программе.

Голова просто раскалывалась. Он сел перед монитором, массируя виски, и уставился невидящим взглядом на видеографию Реддины. Почему-то ему было приятно смотреть на нее. В душе становилось как-то теплее, спокойнее. Несмотря на то, что тело колотила противная дрожь, будто от слабости.

Внизу, чуть ниже фотографии, висел статус запроса на арест Майзера Раммона. «В процессе». Ох, заварил ты кашу, Рэм. Ох, заварил. Но отступать нельзя. Если он не виновен, значит дор Консворт попытает счастья в качестве частного детектива, ну, или сдохнет где-нибудь в трущобах от чего-нибудь жуткого и непременно случайного.

Прошло, наверное, около получаса, прежде чем торжествующая Пальчики вернулась в кабинет. Вошла, победно улыбаясь. Бросила взгляд на подавленного Консворта.

Тот никак не отреагировал на ее появление. События последних дней выжали его эмоции досуха, осталась только чудовищная усталость. Он даже не злился на нее из-за Славея. Рэм умел проигрывать с достоинством.

Пальчики уселась на свое рабочее место, посмотрела на монитор, и ее улыбка тут же погасла. Дознавательница в ужасе уставилась на Рэма:

— Что ты наделал, идиот?!

Консворт пожал плечами, понимая, что вызвало такую реакцию. Майзер все-таки видная фигура в империи, а запросы одного дознавателя всегда становятся известны коллегам.

— Дело закрыто, Рэм! Ты должен отозвать запрос!

Он устало хмыкнул, прислушиваясь к собственным ощущениям. Будет ли он хорошим дознавателем, получив Инсигнию и испугавшись допроса какого-то там наместника? Вряд ли…