– А ведь ты не честно победил тогда, – вдруг сказал Михаил, когда мы остановились, чтобы пропустить повозку.

– Не совсем честно, – согласился я. – Но ты сам лучше меня знать должен: в бою “честно” и “не честно” не бывает. Там ты либо победил, либо умер. А тебя не наказали хоть?

– Не, – мотнул тот головой. – Боярин же сказал, что ты меня уже наказал. А два раза за одно и то же не наказывают.

– А ты это, – я почесал в затылке и задал вопрос, который мучил меня с того самого злополучного праздника осеннего урожая. – Ты чего за меня вступился-то тогда? Если б ты не подтвердил, что я правду говорю, меня плетьми запороли бы. Как за княжьего человека.

– Староста у вас дерьмо, потому и вступился. Кто ж за чужого человека, пусть и дружинного новика, своего под плети отдает, не разобравшись? – он остановился на мгновение, будто подумал, стоит ли продолжать, но все-таки решился. – Да и про меня потом всякое стали бы болтать. Мол, селянин Михаила поколотил, а тот его под плети отдал.

– Гордый ты – кивнул я. – Это хорошо.

– А боярин про тебя спрашивал, – продолжил новик, не обратив внимания на мои слова. – Расспросил, почему схватились, как дрались. У других потом тоже спросил, что видели.

– А потом, когда уже в город пришли, не вспоминал про меня? – спросил я, внутренне холодея.

Неужели все-таки узнал? Но как? Я ведь не похож на отца совсем, старик об этом постоянно твердит. Неужели до этого знал о связи князя Кирилла с деревенской лекаркой? А почему тогда раньше ничего не сделал, он ведь не первый год в Васькино приезжает за мытом?

Да нет, бред. Быть такого не может. Ну не таков человек боярин Сергей, если бы узнал, прямо там меня и прикончил бы. Ну или наоборот: предложил бы свои помощь и содействие в деле возвращения отцовского престола. В зависимости от того, что счел бы более выгодным для себя.

Но, судя по тому, что рассказывал о нем Игнат, не воспользоваться таким случаем он не смог бы. Не из того сорта людей.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Я его и не видел с тех пор, как мы в город вернулись. Вот, мы и пришли, кстати.

Остановились мы у высокого, в полтора человеческих роста, частокола, поставленного из толстых заостренных с одного конца бревен. Над частоколом было видно верхнюю часть трёхэтажного дома, и дом этот не уступал красотой местной ратуше: тоже был каменный и беленый, с резной черепичной крышей. С первого взгляда становилось ясно, что хозяин такого жилища – человек непростой. И очень богатый.

Во двор вели широкие ворота, одна из створок которых сейчас была распахнута настежь. Из-за забора был отчетливо слышен лязг клинков. Похоже, что там кто-то тренировался.

– И что, сюда любой зайти может? – спросил я, кивнув на незакрытые ворота.

– Ни один дурак сюда просто так не пойдет. Боярина Сергея в городе все знают. Но, если действительно помощь нужна, то к нему всегда обратиться можно.

Он уверенным шагом пошел к воротам, а мне не оставалось ничего другого, кроме как отправиться за ним. Скажу честно, я несколько оробел, когда вошел на принадлежавшее боярину подворье, потому что размерами его можно было сравнить с небольшой крепостью.

Задней частью двор прилегал к крепостной стене. Там располагалось несколько явно хозяйственных построек, точного назначения которых определить на вид было нельзя. Ближе же к воротам помимо боярского дома оказалась еще одна изба, но поменьше, и здание, сильно напоминавшее конюшню. Во все стороны, будто сплетенная неведомым пауком сеть, расходились засыпанные мелким гравием дорожки.

Боярин нашелся тут же, во дворе, а если точнее, то прямо перед домом, на небольшой площадке, ограниченной натянутыми между колышками веревками. Одет он оказался в простой стеганый поддоспешник, а в руках у него был полутораручный меч. Его соперником же в тренировочном бою оказался высокий мужчина с длинными, забранными в хвост волосами и короткой воинской бородой.

Стоило только взглянуть, как длинные железяки порхали в воздухе, периодически сталкиваясь и рассыпая искры, и становилось ясно, что оба – бойцы высочайшего класса. Нет, Игнат-то скорее всего с ними справился бы, но только если один на один.

А про меня уж и говорить-то нечего: разделают под орех, даже не запыхавшись.

Заметив нас, поединщики прервались, опустили мечи. Сергей, который сначала, очевидно, не понял, зачем мы пришли к нему, поздоровался с новиком, а потом внимательнее рассмотрел меня. В глазах его мелькнула тень узнавания, а на лице появилась улыбка.

– Олег? – спросил боярин. – Все-таки решился в дружину пойти?

Надо же и имя запомнил. Кто бы мог подумать-то?

– Не совсем, боярин Сергей, – ответил я, поклонившись. – Пока пытаюсь отыскать свой путь в этом мире. Дорога привела в Брянск, вот и пришел выказать тебе свое почтение.

– Это хорошо, – одобрительно кивнул боярин, зажал подмышкой меч и принялся стаскивать с себя перчатки. – И, вижу, уже и переодеться успел и даже меч добыл? Да и серебром никак разжился?

– С бою взял, – ответил я. – Мать всегда говорила, что добротная одежка открывает все двери.

– А теперь ведь даже и не скажешь, что селянин. Хвалю, – боярин Сергей повернулся ко второму мужчине и сказал. – Представляешь, Бронислав, был я два месяца назад в селе одном, на юге. Староста тамошний нас на праздник остаться пригласил. Так вот, разобрались мы с мытом, выходим, а там у харчевни толпа народа, побитый новик Михаил лежит, а над ним Олег стоит. С засапожником в руках, от стражи отбиваться собрался.

– У нас селянина, который на дружинника руку поднял, плетьми запороли бы, – с каким-то чудным выговором проговорил тот, кого назвали Брониславом.

– Ну вот потому крестьяне от вас скоро к нам и побегут, – пожал плечами боярин. – Что вы в Литве сначала порете, а потом уже разбираетесь. Парень-то не виноват был, он новика по чести на поединок вызвал и победил.

– Значит, ослабла дружина у вас, – продолжил тем же тоном Бронислав. – И учат у вас плохо.

– Ну, не скажи, – мотнул головой Сергей и вдруг улыбнулся. – А давай проверим? Олег, не хочешь с новиком на мечах побороться? Ну и тебе Михаил, наверное, захочется за прошлое поражение посчитаться?

– Как будет угодно тебе, боярин, – кивнул я, а когда согласился и новик, принялся расстегивать застежки на куртке.

Попортить дорогую одежду мне не хотелось, а под ней поддоспешник, который не жалко: зашить можно, да и не видно все равно будет под курткой. Холодно, правда, но ничего, в поединке согреюсь. Еще и пояс с ножнами снял, зачем мне второй клинок?

Я взял у боярина перчатки, принял длинный тренировочный меч и вышел на площадку. Новик Михаил встал напротив меня. Если уж совсем честно, то особых шансов против него у меня не было: все-таки, он учился уже несколько лет, да и в настоящем бою наверняка побывал. Можно, конечно, попробовать какой-нибудь из показанных Игнатом “грязных” приемов, но во второй раз это не факт, что сработает.

Двинув вперед, я нанес несколько ударов в разных плоскостях, прощупывая защиту парня. Тот, естественно, отразил все, а последний отбил очень сильно, отшиб клинок в сторону и тут же попытался уколоть меня в грудь.

Я только сделал шаг назад, но Михаил тут же двинулся за мной, решив, похоже, что сумел перехватить инициативу. Он широко размахнулся, чтобы нанести рубящий удар, но я сделал шаг вперед, перехватил его клинок широкой частью своего и тут же долбанул навершием ему в живот.

К чести новика, он, хоть и ошалел, получив тяжелой железякой по пузу, но не растерялся и тут же разорвал дистанцию и вскинув меч, снова бросился в атаку.

В таком духе продолжался весь поединок: мы атаковали и отступали, кружили по площадке и пытались подловить друг друга. Бояре периодически подбадривали нас и давали советы, причем, если Сергей, очевидно, болел за меня, то Бронислав отдавал предпочтение Михаилу.

Сказать честно, я ожидал от парня гораздо большего. Нет, все-таки важно не только время обучения, но и навык учителя. Игнат был не только хорошим бойцом, но еще и знал, как правильно преподать свою науку. К тому же он вкладывал в понятие “быть воином” нечто большее, чем просто умение махать мечами, топорами и прочими заточенными железяками. Нет, кое-что, конечно, наверняка было лишним, например, распитие свежей кабаньей крови, но не мне с ним спорить.